Моя жизнь – это мы
Шрифт:
«Я точно спятила», – пришла к выводу девушка, стоя во всем снаряжении на улице возле красно-черного мотоцикла и его хозяина.
Привычно и с легкостью надев шлем, Алексей перекинул ногу через байк и сел на него. Завел мотор, от рева которого Лена вздрогнула.
– Ну чего стоишь? Садись, – сказал ей мужчина, кивая на место позади себя.
Через шлем не было видно его рта, только лишь глаза выглядывали из незакрытого еще окошка, и они явно нахально улыбались.
«Да он издевается надо мной. Ведь специально, гад, все продумал».
– Время теряем, – напомнил ей.
Лена
– Жуть какая, как же вы, самоубийцы, во всем этом еще и ездите, это же так неудобно и кошмарно жарко, – сетовала Лена, хотя вспотела уже не только из-за этого.
У нее осталось не больше двадцати минут.
– Садись уже.
Сделав глубокий вдох, она, наконец, решилась, и, перекинув ногу через мотоцикл, села позади Алексей.
– Так, хорошо, что дальше? – задумалась она вслух, смотря в спину мужчины.
Алексей покрутил ручку на руле, отчего мотоцикл снова отозвался рваным рыком. Он словно ее поторапливал или пытался напугать еще пуще. Хотя куда уже…
– А дальше – нежно меня обними, закрой глаза и получай удовольствие.
Лену передернуло. Какое тут удовольствие? Ей бы просто пережить эту поездку. Может, не поздно еще передумать? Да к черту этих серьезных мужиков, когда речь идет, если не о ее физическом здоровье, то о психическом равновесии точно! Но Алексей уже не дал ей возможности передумать. Одно легкое движение его руки – мотоцикл дернулся с места и резко остановился. Девушка пискнула, крепко хватаясь за его торс и судорожно сминая пальцами кожу куртки.
– Стой! – выкрикнула она.
Но мотоцикл дернулся снова и неумолимо рванул вперед. Вся сжавшись, Лена закрыла глаза и начала молиться, попеременно думая о том, что сделает с этим мужчиной по приезду. Ехали они быстро, причем катастрофически быстро, в буквальном смысле этого слова. Лена старалась не открывать глаза, но порой любопытство брало свое. Правда, в этом случае она видела лишь сплошное мелькание транспорта, самих улиц, иногда – людей. У нее было такое чувство, что все остальные стоят на месте. На первом же светофоре ей удалось перевести дух, но только лишь затем, что сообщить Алексею радостную весть:
– Я убью тебя за это, Фирсов!
Она хоть и не видела, но была уверена, что он на это бессовестно разразился тихим смехом.
Наконец, они остановились возле знакомых мест.
«Приехали! Аллилуйя!» – не могла поверить Лена своему счастью. Только отлипнуть от Алексея, а тем более встать с мотоцикла, оказалось не так просто. От напряжения затекли мышцы. Первым делом она отстранилась от мужчины. Он слез с мотоцикла, снял шлем и подал ей руку.
– Шел бы ты со своей галантность, – зарычала она, судорожно хватая его за руку. – Ох, Боже! Никогда в жизни… никогда в жизни я больше не сяду на эту штуку.
– Да ладно тебе, здорово же было. Даже несмотря на то, что перелом ребер мне обеспечен.
– Ох, мамочки, – приговаривала Лена, потихоньку слезая с мотоцикла.
Поддержка Алексея в этот момент действительно оказалась кстати. Ватные ноги едва держали. И это кроме того, что ее всю трясло, как в тропической лихорадке. Но стоило ей поймать равновесие, Лена не удержалась о того, чтобы несколько раз ударить мужчину кулаком в плечо.
– Гаденыш! Сними с меня этот дуратский шлем! Дышать нечем.
Тихо хохоча и откровенно потешаясь, Алексей снял с нее шлем. О прическе не хотелось даже думать. Стащив с себя наколенники, Лена сунула их ему в руки. Посмотрела на часы – приехала ровно в то время, во сколько она должна была быть тут на машине. Убрав наколенники в «багажник» мотоцикла, мужчина вынул оттуда дамскую сумочку и протянул ей.
– Может, тебя все-таки забрать после работы? – продолжал он издеваться.
– Без тебя доеду, – огрызнулась Лена, хватая свою сумку.
Благодарить его за этот ужас, который случился по его вине, она не собиралась. Потому просто развернулась и с гордо поднятой головой зашагала прочь. Ноги все так же отказывались слушаться. Два раза она споткнулась на ровном месте, будучи даже не на каблуках. А у самого входа столкнулась с Шумским, которого совершенно не заметила.
– Владислав Олегович, – сказала она вместо приветствия, натыкаясь на его озадаченный взгляд.
– Все в порядке? – спросил он, поглядывая куда-то за ее спину.
Лена на мгновение обернулась – Алексей продолжал стоять на месте, вернее уже сидеть на своем мотоцикле. Выглядел он, конечно, далеко не так, как мог бы выглядеть кто-то из круга ее общения – черно-красная кожаная куртка, тяжелые на вид ботинки, на руках перчатки без пальцев, на лице небритая щетина, вальяжная поза «самоуверенного болвана», и главное – агрессивный на вид мотоцикл между ног. И хоть он не был ей ни другом, ни парнем, мужчины обменялись странными взглядами, словно были соперниками на одной территории. Лене это показалось совершенно неуместным, но сообщать об этом своему боссу не посчитала нужным. Она и так потратила кучу нервов и сил на попытку приехать вовремя, чтобы теперь еще что-то объяснять.
– Да, все в порядке, – просто поспешила убедить, порываясь поскорее уже войти в здание.
***
День в клубе прошел как обычно. Сначала Леша разобрался с документами, касающимися напитков и товаров для бара. Накладные, счет-выписки, договоры – все требовало внимания, точности и кучи перепроверок. После чего с удовольствием понаблюдал за репетицией девочек-танцовщиц, устроившись в зале, как единственный их зритель на это время. Жанна, незаменимая на должности хореографа клуба, ходила вокруг них и раздавала команды:
– Марина! Ноги выше! Живее двигаем бедрами, чтобы все видели, что они у вас есть. Даша, отстаешь. Поменяйся с Инной местами и следи за ее ритмом. Так, нет, стоп! Давайте заново.
– Жанн, пожалей девчонок, загоняла их уже, – вмешался Леша, жалея красавиц.
– Фирс, я разве спрашивала твое мнение? – негодовала девушка. – Я к тебе в бар не лезу, не лезь и ты ко мне на танцпол. И вообще, тебе заняться нечем?
Жанна была вспыльчивой особой и злилась еще пуще, когда к ней лезли во время рабочего процесса. Самого же Фирса она просто недолюбливала за то, что он разлагает ее женский коллектив уже одним своим присутствием, а также часто отвлекает танцовщиц во время работы.