Моя жизнь и прекрасная игра
Шрифт:
Объем коммерческих операций настолько увеличился, что нам уже ие хватало маленького помещения на пятом этаже, и мы заняли весь третий этаж здания, в результате чего возникла "Пеле Эдминистрейшн энд Эдвертайзинг Компани". Моим менеджером стал Хозе Родригез Фориос, которого все звали Пепито. Бухгалтерским учетом ведал мой дядя Жоржи, который всегда умел хорошо считать. В общем, фирма встала на самостоятельный путь. Что касается Марби Рамундини, то мы и по сей деиь остаемся добрыми друзьями.
18 июля 1971 года я в последний раз вышел на поле в футболке бразильской сборной. Мы играли со сборной Югославии на стадионе "Маракана". На матче присутствовало 180 тысяч зрителей. Это была далеко не лучшая моя игра. Я чувствовал себя чересчур возбужденным от сознания того, что уже никогда не появлюсь на поле в желто-зеленой форме национальной сборной. Не помогало и то, что 180 тысяч болельщиков, поднявшись с мест, громко скандировали: "Fical Fical", что означает: "Останься! Останься!"
Но как свидетельствует Экклезиаст в библии, всему свое время: время плакать и время смеяться: время молчать и время говорить; время рождаться и время умирать. Четырнадцать лет назад я родился для этой команды, теперь настало время мне умирать, то есть прощаться.
Для меня это был чрезвычайно волнующий момент. Игра закончилась вничью, со счетом 2:2. Я с поднятыми руками пробежал вокруг поля мимо трибун, желая отблагодарить болельщиков за их любовь ко мне, выразить им признательность за поддержку, которую они оказывали мне все эти годы. Люди, поднявшись с мест, все громче скандировали: "Fica! Fical". По моим щекам, как капельки дождя, текли слезы. Я снял с себя футболку с номером десять, которую с такой гордостью носил все эти четырнадцать лет, и стал махать ею зрителям. Потом ею же я вытер слезы. Этот день запомнится мне на всю жизнь.
В том же году в "Сантосе" состоялись выборы, в результате которых руководство клубом почти полностью обновилось. Новые менеджеры считали, что новая метла непременно должна мести чисто, независимо от того, есть грязь на полу или нет. Они решительно принялись изгонять хорошо зарекомендовавших себя работников. Первой жертвой стал наш тренер Антониньо, который был приглашен в клуб в 1967 году, после ухода на пенсию Лулы. Под руководством Антониньо команда выступала исключительно успешно, дважды выиграв чемпионат штата Сан-Паулу, а также большинство других турниров. И вот теперь менеджеры, не задумываясь, уволили Антониньо, пригласив на его место Мауро.
Мы ничего не имели против Мауро. Многие из нас играли вместе с ним (я — на чемпионате мира) и знали его как выдающегося футболиста. Со временем он стал прекрасным тренером. Но мы не видели основания для замены прежнего тренера. Видимо, это была просто замена ради замены, что всегда отрицательно сказывается на выступлениях уже сыгранного состава. Еще больше огорчило нас, когда Мауро сказал, что новые менеджеры поручили ему безо всякой причины уволить профессора Маццея.
Маццей считался лучшим тренером по физической подготовке футболистов в Бразилии. Под его руководством "Сантос" побеждал в разных чемпионатах и турнирах. Его увольнение показалось нам вообще лишенным смысла. Вероятно, это был случай, когда замена старых кадров являлась самоцелью. Я подумал, профессор иногда проявлял несдержанность и, наверное, сказал что-нибудь не так новому спортивному директору клуба Клейтону Беттенкурту. Многие подозревали, что была еще одна причина. В большинстве бразильских клубов тренер, отвечающий за физическую подготовку, считает себя ближе к руководству, чем к игрокам. Маццей же всегда рассматривал себя как составную часть команды, из-за чего новые менеджеры автоматически увидели в нем своего противника. Однако Мауро отказался убрать профессора Маццея, в результате чего примерно год спустя, несмотря на победный для "Сантоса" сезон, сам был уволен.
Новым тренером команды был назначен Жаир да Роза Пинту, тот самый Жаир, который участвовал в финальном матче против сборной Уругвая в 1950 году и который играл в "Сантосе", когда я впервые появился в клубе. Жаир должен был довершить то, с чем менеджеры носились целый год, — избавиться от услуг профессора Маццея. Мои упреки в адрес руководства клуба касались не самого факта его увольнения. В конце концов вся моя жизнь была связана с футболом, и я знал, что новый старший тренер вправе приводить своих людей, которые пользуются его доверием, будь то помощник, отвечающий за физическую подготовку игроков, массажист или кто-либо другой. Меня и всю команду очень огорчило то, каким способом был уволен профессор Маццей.
В тот самый день он, как обычно, пришел на базу, переоделся и, прежде чем отправиться на тренировочное поле, решил зайти к старшему тренеру.
"Жаир, — сказал он, — как у любого нового тренера, у вас наверняка есть идеи в плане физической подготовки игроков. Их не мешало бы обсудить".
В ответ Жаир только покачал головой.
"Это вас уже не должно волновать, профессор".
"Простите, не понял".
"Я хочу сказать, что вы уже больше здесь не работаете. Клуб вас уволил. Так что можете снова переодеться и идти домой".
Профессор так и поступил. А что еще ему оставалось делать?
Мы видели, как он вышел из раздевалки и, прежде чем мы успели спросить, в чем дело, миновал главный вход и исчез. После тренировки несколько игроков отправились к нему на квартиру, чтобы выяснить, что случилось — вдруг профессор заболел.
"Нет, — ответил он, пожав плечами, — клуб меня уволил".
Мы уставились на него в недоумении, думали, что ослышались.
"Что? Кто это сделал? Доктор Беттенкурт?"
В ответ профессор горько улыбнулся и покачал головой.
"Нет. Ни один из менеджеров не сказал мне ни слова. После семи лет моей работы с клубом они не позволили себе даже роскошь объясниться со мной! И эту малоприятную миссию возложили на бедного Жаира".
Когда все ушли, я спросил его:
"Профессор, что вы собираетесь делать?"
"Я еще не думал об этом".
"Профессор, — сказал я. — Объем моей коммерческой деятельности возрастает, мне нужны опытные, интеллигентные и честные люди. Вы не хотели бы работать в моей фирме?"
Маццей покачал головой.
"Пеле, мы подружились, как только я пришел в "Сантос" семь лет назад. За это время мы ни о чем друг друга не просили. И это правильно. Я хочу, чтобы между нами все оставалось, как прежде".
"Но чем вы теперь будете заниматься?"
Маццей улыбнулся.
"Я, как и вы, имею контракт с компанией "Пепси-Кола". Кроме того, собираюсь написать несколько книг с вашей помощью. Все время я собирал статьи из газет и журналов, а также другие материалы об игре футболиста, которого зовут Пеле. Теперь у меня будет время привести весь этот архив в порядок".