Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары
Шрифт:
Тем же вечером он пришел снова и сказал: "Ну что ж, пациентке легче. Вызвали нового доктора, и он говорит, что она вне опасности, и нет оснований считать, что она не сможет выжить". Когда я уходил, она была жива.
Затем он сказал: "Вот что я хотел сказать вам этим утром. Сегодня во время чтения вы сказали: "Сделайте это (то, что вы предписали, я думаю), и она будет в порядке, но врач, который ушел, оставив ее, проживет всего шесть месяцев и шесть дней".
Спустя шесть месяцев и шесть дней после этого случая тот врач упал замертво перед своим домом. Это доказанный факт, поскольку многие знали о предсказании, если мои слова можно назвать именно так.
В начале 1916 года Дейв Кан снова вызвал меня в Лексингтон, чтобы выполнить чтение для некоторых
В течение этого посещения Дейв спрашивал меня о своей будущей работе, которой он посвятит свою жизнь. Было сказано, что какое-то время он окажется вдали от своих единомышленников и единоверцев, он пересечет многие воды, его ждет слава. Полностью изменится среда, в которой он будет жить, и профиль его деятельности, когда он снова обоснуется на одном месте, но не было сказано, что станет причиной его отъезда и насколько далеко от дома он окажется.
В 1917 году, накануне объявления войны между Соединенными Штатами и Германией, Дейв позвонил мне из Нью-Йорка и попросил сказать, что ему делать и как он должен действовать далее. Во время чтения была информация, что вскоре будет объявлено о начале войны, начнется призыв и запись добровольцев, отроются военные учебные лагеря и тому подобное, что он уже пробовал использовать свое политическое влияние, но это ничем ему не поможет. Ему следует прибегнуть к самым простым способам, и он будет произведен в офицерское звание в том департаменте, где он сможет принести наибольшую пользу и где ситуация окажется для него наиболее благоприятна. В том учебном лагере, куда он будет направлен, ему следует устроить какое-то развлечение для войск.
Это происходило за несколько месяцев до того, как все это случилось на самом деле, и все произошло и оказалось почти так, как было описано в чтении. В лагере он поговорил с несколькими старшими офицерами о чтениях, мы часто переписывались и обменивались идеями, некоторые из которых оказались весьма плодотворными. Я выполнил чтение для профессора школы Хоув в Индиане, которое оказалось очень удовлетворительным. Он сообщил о том, насколько это помогло его семье.
Несколько месяцев спустя Дейва послали в Форт-Уэрт, штат Техас. Оттуда мы получили его просьбу проинформировать его относительно отношений с вышестоящим офицером. В его чтении было сказано, что в течение нескольких месяцев он не будет никуда отправлен, хотя приказ об их отправке уже есть. Когда они все же выступят, то отправятся на восточное побережье, и там у него будет возможность или остаться в стране, или выехать за рубеж вместе со своим подразделением. Согласно чтению, ему следовало отправиться за рубеж. Это предложение будет сделано ему вышестоящим офицером, который, хотя и ожидал, что поедет лично, не выедет за пределы страны. Все произошло практически так же, как было описано в чтении.
Находясь во Франции, Дейв много писал мне. Люди из самых разных уголков страны тоже слали мне письма, поскольку рассказы Дейва о проведенных мной чтениях вызвали у них большой интерес.
Мне удалось заставить продавца фруктов в Селме перевести мне письмо. Он казался очень взволнованным, узнав, что человек, занимающий столь высокое положение в его собственной стране, написал маленькому человечку — фотографу, проживающему в штате Алабама, чтобы получить информацию о состоянии здоровья его жены. Он присутствовал на чтении, когда был получена эта информация. К удивлению всех присутствующих, сказанное оказалось непонятным ни для кого кроме этого продавца фруктов, который объявил, что я говорил на итальянском языке. Была высказана просьба повторить все сказанное "понятным образом, так, чтобы стенографистка могла записать и составить сообщение, которое можно будет послать адресату". Это удалось сделать.
В то же самое время мне приходило множество просьб о чтении как из ближайших селений, так и из самых удаленных уголков страны. Меня вызывали в Вашингтон, чтобы я получил информацию для одного из высокопоставленных государственных чиновников. Я уверен, что информация оказалась, по крайней мере, интересной, потому что через год меня вызвали снова [29] .
Но, возможно, наиболее примечательным событием был мой опыт с последним случаем возвращения афонии. Не уверен, что я до конца понял его значение. Вот как это было.
29
Дейв Кан в устном рассказе во время интервью, взятого почти 50 лет спустя, рассказал, что мистер Кейси ездил в Вашингтон, потому что его "попросили выполнить чтение президенту Вилсону". Более подробно об этом рассказано в приложении.
В течение приблизительно 10 дней я был способен говорить только шепотом. Я чувствовал, что если бы смог войти в транс, то, возможно, снова получу помощь. Это было воскресенье. Жена отправила старшего сына погулять, поручив ему присмотреть за младшим братом [30] , который тогда был еще очень мал. Мы удалились в спальню, где я лег и погрузился в состояние транса. Предположительно сеанс длился около 30 минут, и это единственный случай, когда я был в состоянии вспомнить что-либо из сказанного. По большей части я в этом состоянии спал и видел сны. Но были ли это действительно сны?
30
Гертруда родила их третьего ребенка, Эдгара Эванса, 9 февраля 1918 года.
Затем мой взгляд снова переместился во Францию, и я увидел могилы солдат. Среди них были могилы трех парней, которые учились в моем классе воскресной школы. Затем я увидел их, но не мертвыми, а живыми. Каждый из них рассказал мне, как он встретил здесь свою смерть, — один под пулеметным огнем, другой — от разрыва снаряда, третий — во время артобстрела. Двое поручили мне рассказать об этом их любимым. Они появились практически так же, как они сделали это в тот день, когда приезжали попрощаться со мной, уезжая в армию на фронт Первой мировой войны.
Когда затем сцена снова изменилась, я пустился во внутренние рассуждения: "Похоже, именно это и называют спиритизмом. Может ли это оказаться правдой? Все они, те, кого мы называем мертвыми, все же живут в некоторой другой плоскости бытия? А могу ли я увидеть моего собственного сына?" И тут как будто подняли занавес — пред моими глазами появились длинные ряды младенцев. В третьем или четвертом ряду сверху, сбоку, я узнал своего сына — Милтона Портера, — который умер в младенчестве за несколько лет до этого. Он увидел меня как раз тогда, когда я узнал его. Он улыбнулся, узнав меня, но между нами не было произнесено ни одного слова.