Моя жизнь в футболе
Шрифт:
— Чего вы еще не достигли в своей жизни, не совершили?
— Ну, много чего! (Смеется.) Еще не создал высококлассную команду, от игры которой получали бы удовольствие, даже наслаждение болельщики команд-соперниц… Еще не добился того, чтобы московское «Динамо» сделало «квартет»: выиграло первенство и Кубок страны, Кубок европейских чемпионов и Межконтинентальный кубок. (Смеется.) Как видите, ориентиров впереди сколько угодно, только дерзай.
— Каково ваше отношение к командам-соперницам?
— Самое товарищеское
— Какое качество отличаете вы в характере человека?
— Деловитость, целеустремленность. Способность без остатка отдать себя делу.
— Как вы обычно чувствуете себя перед ответственным состязанием, о чем думаете?
— В такие невероятно напряженные дни, как перед финалом Кубка Европы 1964 года и финалом нынешнего розыгрыша Кубка СССР, заполненные от полуночи до полуночи заботами и хлопотами, вновь и вновь мысленно перебираю своих игроков и игроков соперника; обдумываю все, что касается плана действий, тактики, отдыха, самочувствия, питания, настроения каждого своего футболиста. Помимо того, не упускаю из внимания и их внешний вид, и зрителей, судей, и погоду, и состояние поля. В общем, словно мамаша одиннадцати невест перед смотринами..:
— Константин Иванович, поделитесь вашим мнением о современном футболе.
— Считаю, что сейчас возможности футбола — нынешнего, с разнообразием тактических схем, технических приемов, физических возможностей игроков, — раскрыты не более чем наполовину. И внешний эффект этого зрелища, этого, я убежден, искусства, может быть неизмеримо большим. Полагаю, с течением времени футбол будет становиться все совершеннее и интереснее.
— Каково ваше представление о счастье? И о несчастье?
— Счастье — вложив в хорошее и полезное людям дело много сил, душевных и физических, достигнуть высшего результата. Несчастье — это когда злополучные обстоятельства, несправедливость, какие-то еще сопутствующие факторы лишают человека возможности трудиться в полную силу, раскрывать свои творческие способности и доводить до конца плодотворную идею.
— А что лично для вас означает понятие «болельщик», иначе говоря, «любитель футбола»?
— Человек, который так увлечен этим видом спорта, что помнит большинство матчей лучше, чем сами их участники. Он очень эмоционален и поэтому не прочь поучить футболу футболистов и футбольных тренеров. Готов говорить о футболе днем и ночью. Отношусь к болельщику (любой команды) в целом позитивно, с его мнением в общем-то считаюсь.
— Позвольте вопрос, как говорится, из другой оперы. Из области вокала. Какой звук вам наиболее приятен?
— Пожалуй, голос низкого тембра.
— А какие мелодии?
— Люблю песни Соловьева-Седова. И вообще хорошие, мелодичные песни, мотив которых запоминается. Например, наши песни военных лет — Табачникова, Фрадкина, Фатьянова, Мокроусова, Покрасса. Русские народные, особенно в исполнении Лидии Руслановой и Людмилы Зыкиной. Это вовсе не означает, что я не ценю музыкальную классику; но не стану кривить душой, основные мои симпатии в этом плане — песенные.
— Теперь скажите о живописи.
— Предпочитаю пейзажи. Прежде всего — Левитана. Но и других художников, которые отличались необычным, проницательным видением русской природы.
— Любимые ваши писатели?
— В детстве и юности — Николай Островский. Он остался и по сей день. Но с возрастом вкусы меняются, поэтому теперь предпочитаю Льва Толстого, Тургенева, Достоевского.
— Раз уж зашла речь о литературе, что именно вы сегодня, 9 ноября 1967 года, читаете?
— Знаете, последнее время (а это было время самых ответственных и тяжелых матчей) удавалось читать только специальную литературу. Ну, может быть, еще такую, из которой можно что-либо почерпнуть для тренерской работы, футбольной методики. Например, книги режиссеров — Станиславского, Товстоногова, Акимова. Книги по хореографии (пластика, точность движений, зрелищность; репетиции — те же тренировки; но эта тема особого разговора).
— Ваше отношение к науке и технике, к технике в широком смысле, не только футбольной?
— С наукой я в определенной степени соприкасаюсь: с физиологией, медициной, психологией, философией — конечно, применительно к футболу. Вообще же искренне восхищаюсь людьми науки и техники и по-доброму завидую тем, кто, к примеру, за миллионы километров посылает космический аппарат и попадает точно на Венеру. А мы иной раз с одиннадцати метров в ворота не попадаем…
— У вас есть увлечение, то, что называется хобби?
— Неравнодушен к птицам, рыбкам, всяческим зверюшкам. Ни одной выставки собак стараюсь не пропускать. Сейчас у нас, как видите, две собачки, карликовые пинчеры Янечка и Манечка. Кидаю им шарик для настольного тенниса, и они его гоняют совсем как футболисты!
— Нельзя ли вспомнить какой-либо смешной эпизод из вашей жизни футболиста?
— Отчего же, попробую. Однажды мы с Сергеем Сальниковым заночевали на даче в Снегирях. А на утро была назначена тренировка. Встали, позавтракали — и спохватились! Опаздывать нельзя ни в коем случае… Выбежали на шоссе, стали «голосовать». Тормозит возле нас грузовик, водитель предлагает забраться в кузов и, как только мы оказались в кузове, берет чуть ли не с места третью скорость. Мчались мы без единой остановки. А надо сказать, накануне в этом самом кузове он перевозил цемент. Мы с Сальниковым «импозантно» выглядели, доехав до стадиона…
— У вас есть любимый цвет, Константин Иванович?
— А как же! Белый. Но непременно в сочетании с голубым. Динамовские цвета.
— У вас есть тайные замыслы, которые направлены на то, чтобы преподнести сюрприз очередному противнику?
— Наверняка ждете от меня ответ пооригинальнее. Что ж, пойду вам навстречу. Перед ответственным матчем ловлю себя на мысли, что рассуждаю почти как кардинал Ришелье: если бы моя шляпа могла знать мои замыслы, я ее… ну не сжег бы в камине, как он, но носить не стал бы.