Моя жизнь
Шрифт:
Вечером, накануне достижения экспедицией сплоченного льда, юноша прокрался на корму буксира и обрезал трос. Когда все на утро вышли на палубу, плота нигде не было видно, и экспедиция Бауендаля завершилась печально. Строгие моралисты, вероятно, осудят поступок юноши, но зато он спас Бауендалю жизнь. Предоставляю читателю самому судить его.
Такие случаи безумия встречаются редко в среде профессиональных исследователей, но зато менее необычна почти равносильная им безумная отвага. Первая попытка исследовать полярные области с воздуха была предпринята шведским воздухоплавателем Андрэ. Эта попытка никогда не принималась всерьез настоящими исследователями, понимавшими явное безумие этого предприятия. Андрэ уже раньше проделал на воздушном шаре ряд весьма удачных длительных полетов на большие расстояния. Они тоже были опасны, но все же не равносильны прямому самоубийству. Хотя дрейфовать по случайному дуновению ветра на неуправляемом воздушном шаре и представляет известный риск, но если полет предпринимается над землею, тут все же имеется некоторая надежда на
Note57
Шведский инженер С.А. Андрэ первым предпринял попытку достигнуть Северного полюса по воздуху (вместе с Н. Стринбергом и К. Френкелем). Воздушный шар «Орел» вылетел со Шпицбергена в 1897 г . и в продолжение 33 лет не было известий об этой экспедиции, не считая кратких сообщений (в буйках и принесенные одним из голубей с воздушного шара). Но эти известия относились к первым трем дням экспедиции. В 1930 г . норвежская экспедиция Гуннара Хорна на Землю Франца Иосифа на судне «Братвог», высадившись на Белый остров (между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа), случайно обнаружила последний лагерь экспедиции Андрэ и трупы всех ее участников. Были найдены предметы снаряжения, дневники и фотопленки, позволившие восстановить весь ход этой трагической экспедиции. Полюса она не достигла, а через три дня полета на широте 82°56' северной и долготе 29°52' восточной люди оказались на дрейфующем льду и после 83-дневного тяжелого перехода достигли Белого острова, где и погибли. (Прим. ред.)
ГЛАВА 10.
ТРУДНОСТИ ПОЛЯРНЫХ ЭКСПЕДИЦИЙ
Я знаю, что большинство людей соединяет в своем представлении путешествия в арктические страны с понятием о «приключениях». Поэтому было бы, пожалуй, не бесполезно разъяснить разницу между этими двумя понятиями с точки зрения исследователя. Я вовсе не хочу отрицать жажду приключений. Это весьма естественное стремление к захватывающим переживаниям, заложенное в каждом здоровом и сильном человеке. Оно, несомненно, перешло к нам в наследие от наших далеких предков, для которых борьба за существование сопровождалась полной риска охотой, опасными схватками с дикими зверями и страхом перед неизвестным. Для них жизнь была сплошным приключением, и волнующее чувство, охватывающее нас, когда мы снова переживаем их далекую жизнь, есть не что иное, как совершенно нормальное возбуждение, являющееся реакцией здоровых нервов при узаконенной природой борьбе за существование. Наши предки ежедневно рисковали жизнью для добычи средств к существованию. Когда мы «играем со смертью», мы возвращаемся к волнующей нервы радости первобытного человека, которая охраняла и поддерживала его в ежедневной схватке.
Для исследователя же приключение составляет лишь мало приятное отвлечение в его серьезных трудах. Он ищет не возбуждения чувств, а знаний в области неведомого [ 58 ]. Часто поиски за этими знаниями переходят в состязание с голодной смертью. Для исследователя приключение — не более как следствие скверной плановой разработки, приведшей его к тяжелым испытаниям. В другом случае приключение для него — неприятное доказательство той истины, что ни одному человеку не дано предвидеть все случайности будущего. Всем исследователям приходилось переживать приключения. Приключения всегда волнуют и возбуждают исследователя, и вспоминает он о них с удовольствием. Но он никогда не пускается в погоню за ними. Для этого труд исследователя слишком серьезен.
Note58
Говоря кратко, исследователь не ищет приключений на свою ж… (Комм. выполнившего форматирование.)
Но не все, ставшие исследователями, придерживаются этих убеждений. Результатом для многих из них является ранняя могила или разбитые надежды. Как и всякий другой труд в жизни человека, карьера исследователя требует весьма и весьма суровой подготовки. Истинным серьезным исследователям приходится много терпеть от того, что некоторые люди берутся за это дело без достаточных навыков. Некоторые из этих людей — просто искатели приключений, гоняющиеся за сенсациями. Другие в погоне за славой пытаются достигнуть таким кратчайшим путем своей цели. Многие из этих людей лишились жизни без всякого смысла. Это само по себе уже достаточно печально, но печальнее всего то, что они посеяли сомнение в отношении арктических исследований среди здравомыслящих людей, вследствие чего большинство из них считает полярные исследования чистым безумием. Такая точка зрения часто доставляла огромные затруднения серьезным исследователям, как, например, Нансену и Пири, в добывании средств на их предприятия и даже в возможности излагать серьезные научные планы своих предполагаемых экспедиций. За исключением
Первое условие, чтобы быть полярным исследователем, — это здоровое и закаленное тело. Такие путешествия сопровождаются самыми суровыми лишениями, а способность переносить последние в течение долгих периодов времени или в трудные моменты опасности дана не каждому. Тем безрассуднее поступают люди, просидевшие за конторским столом до зрелых лет, когда вдруг пытаются браться за такую трудную задачу. Не менее безрассудно поступают и люди, приобретшие жизненный опыт среди удобств цивилизации, внезапно решив вести первобытный образ жизни, при котором тренировка какого-нибудь торговца пушниной или китолова имеет гораздо большее значение, чем университетское образование. Всеми моими удачами в полярном исследовании я обязан главным образом тщательной тренировке моего тела, а также суровым годам учения, предшествовавшим моему знакомству с действительностью полярной пустыни.
За телесными качествами следуют духовные, имеющие для исследователя огромное значение. Я подразумеваю здесь не только природные умственные способности. За исключением описанного мною безумца, те, которых я знал как руководителей всякого рода экспедиций в арктические страны, были люди весьма интеллигентные, а некоторые из них даже высокообразованные. Но в данном случае я имею в виду те специальные умственные способности, которые развиваются в результате освоения опыта экспедиций прошлых времен. Меня лично это не раз спасало от серьезных ошибок. Читатель помнит, например, что мой выбор зимней базы в бухте Китовой, как нельзя более способствовавший благополучному достижению Южного полюса, явился результатом тщательного изучения всех существующих описаний этого участка Ледяного барьера, начиная с самого открытия последнего в 1842 году и кончая годом, предшествовавшим нашему отправлению на юг.
Осведомление из вторых рук посредством книг может иногда представлять такие же преимущества, как и непосредственное знакомство на месте, при условии наличия большого практического опыта в данной области, позволяющего правильно понимать и использовать прочитанное.
К духовным качествам исследователя — в тех случаях, когда цель его экспедиции уравновешивает риск самого предприятия — следует также причислить основательное понимание тех научных вопросов, разрешению которых может способствовать его экспедиция. И, наконец, исследователь должен в совершенстве владеть теми научными приборами, с помощью которых он производит свои наблюдения, дабы последние своей безукоризненной точностью могли иметь ценность для ученых, которым он передаст их по возвращении на родину.
Указанные мною требования, предъявляемые серьезному исследователю, надеюсь, убедят читателей, что профессия исследователя есть строго технический и чрезвычайно тяжелый труд, требующий долгих лет умственной и физической подготовки и преследующий важные цели, лежащие далеко за пределами погони за сенсацией искателей приключений и преходящей славы шарлатанов и авантюристов.
Первые шаги арктических исследований относятся к далекому прошлому. Как я уже упоминал выше на страницах этой книги, англичане уже целых четыреста лет снаряжали экспедиции с целью открыть Северо-западный проход. Эти экспедиции были обдуманы и снаряжены согласно самым высоким требованиям тех времен. Если результаты их были неудачны и участники их часто гибли, то это происходило не по вине недостаточной тщательности их разработки. Научные результаты, достигнутые этими экспедициями, представляли большую ценность.
Открытие Северного полюса в равной мере занимало умы многих серьезно мыслящих людей. Они также достигали крупных успехов. Самого лучшего результата, которого можно было добиться, принимая во внимание методы тех времен, достигла экспедиция Локвуда [ 59 ], проникшая дальше всех остальных к северу.
Доктор Фритьоф Нансен революционизировал в корне полярные исследования. Он выработал новые методы, построенные на подробнейшем изучении самой сути вопроса. Он производил практические опыты для осуществления своих планов. Результатом явилась его знаменитая экспедиция, продвинувшаяся до 86°14' северной широты, значительно превзойдя, таким образом, рекордное достижение Локвуда, причем Нансен подошел к полюсу на 200 морских миль ближе кого-либо из своих предшественников.
Note59
Локвуд — участник американской экспедиции Грили-Локвуда 1881—1884 гг., организовавшей при проведении первого Международного полярного года метеорологическую станцию на Земле Гранта. Во время зимовки в 1882 г . Локвуд на санях достиг 83°30'30'' северной широты. (Прим. ред.)
Почти всем известна история доктора Нансена и его судна «Фрам», рассказанная им в его книге «На „Фраме“ через Северный Ледовитый океан». Если не прочесть и не изучить всех технических подробностей, лежащих в основе всех событий, описанных в этой интересной книге, то можно не заметить того, что усовершенствование доктором Нансеном технических методов, применявшихся до тех пор в области полярного исследования, имеет бесконечно большее значение, нежели сам его сенсационный рекорд и все научные наблюдения, произведенные во время плавания на «Фраме».