Моя. Чужая. Беременная
Шрифт:
Поднимаюсь по лестнице в детскую, Максим идет за мной. Знаю, что он выпивший. Чувствую, что напряжен и недоволен.
Надо бы уйти с его глаз. Так и сделаю, только прослежу, чтобы все было хорошо.
– Папа, – радостно вскрикивает Мира, когда Макс мимо меня проходит в ее комнату. – Почитаешь сказку? Ты обещал!
От него немного несет перегаром. Да, что там немного. Конкретно несет!
Может, выгнать его? Не надо, чтобы он дышал над ребенком.
Но Макс, похоже, и сам понимает свое состояние. Не
– Хорошо, милая, почитаю. Отсюда, – говорит он. – Лучше, чтобы я к тебе сегодня не подходил.
– Хорошо, пап, – отзывается Мира и чихает. – Спокойной ночи, Ася.
– Спокойной ночи, Мира, – я густо краснею.
Макс смотрит на меня темным взглядом. Кажется, ощупывает снизу до верха. Особенно часто его взгляд задерживается на моей груди. Ну вот! Я же говорю – потолстела, и теперь грудь даже надутой выглядит.
Но от взгляда Макса становится невыносимо жарко, и я вылетаю из комнаты.
Стук сердца отдается гулом в висках. В горле сухо, как в пустыне.
Я слетаю вниз на кухню.
Включаю свет. И замираю в испуге.
За столом сидит Роман. Тот самый мужчина, который ломился к Максу в гости.
– Ой, вы меня напугали! – выдыхаю, хватаясь за сердце.
Он смотрит на меня мутным взглядом.
– Жду такси, – выдает странным тоном. – Сделай мне крепкий кофе.
Глава 16
АСЯ
Похоже, гость очень пьян. Это меня совсем не удивляет. Они же с Максом развлекались целый вечер как могли. Только в отличие от Стальнова, этот тип мне не нравится. Особенно его взгляд.
Чувствую себя неуютно, но киваю и направляюсь к кофемашине. Заливаю свежую воду, нажимаю на кнопку.
– Давно здесь?
– Пару недель, – отвечаю, стоя спиной к мужчине.
Не доверяю я ему. Но он друг Макса, а я – прислуга. Нужно вести себя вежливо.
– Кофе будет готов через минуту.
Я хочу сбежать с кухни, но мне закрывают дорогу. От Романа тоже несет спиртным. Вот что за мужчины? Устроили пивнушку с ребенком-то в доме!
– Я могу пройти? – смотрю ему в глаза.
Главное, не показывать страх. Я дома, я в безопасности. На улице собаки, наверху Макс.
– Куда ты спешишь? – он улыбается. – Побудь со мной.
Роман осматривает меня. Его помутневший взгляд останавливается на моих губах.
– Простите, но мне нужно идти, – пытаюсь его обойти.
Но он настолько поддатый, что опять перегораживает мне дорогу.
– Куда! – рявкает. – Стой.
Хватает меня за руку и дергает на себя. Пытаюсь вырвать, но хватка железная. Мне кажется, я в ловушке, а в душе поднимаются ужас и злость.
– Красивая у Мак… са прислуга, – он дышит мне в лицо перегаром. – А ну-ка, поцелуй меня, цыпа!
Он нависает надо мной, вжимает в стену. Меня охватывает паника. Я пытаюсь его оттолкнуть, пинаюсь, но в домашних тапочках нереально нанести хоть какой-то ущерб. Стараюсь вырваться. Рукой сбиваю со стола кружку, и вода хлещет нам под ноги.
Он не обращает внимания, даже когда я бью его по лицу. Наоборот, от удара еще больше распаляется. Перехватывает так, что теперь мои руки зажаты в его руках. Я понимаю, что не могу двинуться, только махать ногами. Но мои удары его не тревожат.
Одной рукой Ветров зажимает мне рот, а второй задирает подол домашнего платья.
– Тише, – шепчет бессвязно. – Я осторожно. Расслабься.
Его пальцы лезут ко мне в трусы!
Я умудряюсь вцепиться зубами в другую руку. Он с руганью отталкивает меня, и это дает немного свободы.
– Помогите! – кричу так громко, как только могу.
Но крепкая потная ладонь вновь зажимает мне рот. Стону в нее.
Теперь я прижата спиной к груди Ветрова. Слезы текут по моим щекам.
– Перестань дергаться! – шипит он. – Ты всего лишь прислуга. Я хорошо заплачу, Макс не будет против, поверь. Хватит с него Ларки. А тобой пусть поделится!
Ветров дышит мне в ухо. Его влажный язык скользит по мочке, потом лижет шею.
Меня передергивает от омерзения.
О чем он говорит? Что значит “Макс не будет против”? Это то, о чем я думаю?
Нет, не может быть такого! Нужно вырваться!
Бьюсь в его руках, но силы уже на исходе. Слезы застилают глаза плотной пеленой.
– Ну ты и гнида! – рявкает за спиной голос Макса.
Да, это точно он.
Хватка слабеет. Меня отпускают, и я оседаю на пол. А мой спаситель швыряет Романа на пол.
Я в ужасе замираю: Макс заносит руку над лицом Ветрова.
– Не надо! – шепчу, прижимая руки к груди.
Но меня никто не слышит. Тяжелый кулак опускается на гостя. Что-то хрустит. По лицу Ветрова растекается кровь…
Господи… он сломал ему нос!
– Макс, прекрати! – кричу, срываясь в истерику.
Только не хватало, чтобы у него из-за меня были проблемы! Это же его друг!
Макс застывает с занесенной рукой.
– Пусть уйдет, пожалуйста, – молю, глядя на него. – Не берите грех на душу. Прошу.
И Макс слышит меня. Разжимает кулак и отводит руку. Тяжело дышит над поверженным бывшим другом.
Слышится резкий хлопок входной двери, топот ног. В кухню влетает Дым.
– Что случилось, Максим Николаевич? Я слышал крик!
– Выкинь эту падаль из дома, – Макс встает с Романа и отходит в сторону.
Разгоряченный, тяжело дышащий. Он кажется древним гладиатором. От него веет силой и мощью. А еще кровью врага.
Он поворачивается ко мне. Лицо распалено, но ни ударов, ни синяков не видно, если не считать тонкого шрама над бровью, появившегося с моей легкой руки.