Моя. Твой. Наши
Шрифт:
– Пришлось бежать, - торопливо бросил Никита и вырулил с парковки, вливаясь в городской поток. А я смотрела в зеркало заднего вида, с замиранием сердца ожидая, что за нами может быть погоня. – Иначе ты бы замерзла на улице, - уже с улыбкой ответил Никита и расслабленно отвалился в своём кресле.
– Честно говоря, я даже не заметила, что на улице холодно. А ты точно заплатил?
– Смотри, уже кто-то гирлянды на окна повесил, - Никита показал на пятиэтажку, в одном из окон которой уже во всю горела новогодняя
– Никита! – воскликнула я возмущенно и, немного не сдержавшись, ткнула его в плечо.
Никита в ответ лишь рассмеялся и поймал мою ладонь, когда я повторно хотела ему двинуть. Мягко сжав мои пальцы, он их не выпустил и мельком глянул на меня.
– А говорила, что не заметила холода. Пальцы ледяные.
Я опустила взгляд и не знала, что сказать и что сделать, пока Никита подушечкой большого пальцы гладил тыльную сторону моей ладони. При этом сам он смотрел исключительно на дорогу, продолжая управлять машиной.
Выдёргивать руку не хотелось совсем. Мне было тепло и уютно. Я бы и вторую руку ему подставила, учитывая, как тепло той, которую он сейчас гладит. Поэтому я позволила себе просто расслабиться и насладиться моментом нежности. В конце концов, у нас свидание, а за весь вечер мы только первый раз друг к другу прикоснулись.
– Могу и вторую руку согреть, - предложил Никита.
– Нет. Пусть привыкает мёрзнуть. Нас ведь скоро посадят, а, говорят, в тюрьме холодно.
– Горячая сосиска в тесте точно согреет обе твои руки.
– Две сосиски. Мне нужно чем-то занять обе руки, чтобы я снова тебя не поколотила. Ну, скажи, что ты заплатил, Никит!
– Скажу, - кивнул он с хитрой улыбочкой.
– Заплатил?
– Вот отличное кафе. Всегда свежая выпечка…
– Никита, блин!
Глава 24. Лера
Глава 24. Лера
– То есть ты директор по развитию розничной сети магазинов? А что за магазины, ты мне так и не сказал?
– В одном из них мы с тобой познакомились, - Никита скромно улыбнулся уголками губ.
– Вау! Наверное, у тебя бешеная скидка там?
– Наравне со всеми. Я рядовой покупатель.
– Эх, а я-то уж было понадеялась, что обзавелась полезными связями, и смогу теперь покупать Алиске йогурт с большой скидкой.
– Могу поделиться скидочной картой, - усмехнулся Никита.
– У меня целый отдельный кошелек со скидочными картами любых магазинов и даже заправки, хотя у меня даже машины нет. Это я могу с тобой поделиться.
Наконец, я чувствовала себя в своей тарелке в уютном кафе.
Сладкий чай приятно согревал, в воздухе витал запах свежей выпечки, а люди за соседними столиками не стеснялись разговаривать и смеяться между собой. Не жеманничали, не скупились на эмоции. Хотя бы здесь можно было смеяться и не ловить на себе осуждающие взгляды ресторанных эстетов.
Никита тоже чувствовал себя, как в своей тарелке. Снял пальто, пиджак, закатал рукава рубашки и от души наслаждался сосиской в тесте, которую сдабривал соусами по моей рекомендации.
– Гендир называет меня декректор, - сказал Никита усмехнувшись. – Типа, он директор, который в офисе, а я директор, который в декрете. Декректор. Айтишник, короче.
– Забавно, - хохотнула я. – Для меня, как специалиста в ГорОНО никаких прозвищ не придумаешь. Разве что не самых лестных, которые, кстати, душки-учителя придумывают.
– Кстати, да. Когда в школе учился, думал, что учителя душки. А в прошлом году ходил на встречу выпускников – десять лет с выпуска - и оказалось, что я был не готов к тому, что учительница первая моя будет говорить со мной за жизнь за бутылкой коньяка, как с ровесником.
– Твоя жизнь теперь не будет прежней, - рассмеялась я.
– Больше никогда, - с нарочитым страхом в глазах произнес Никита и смачно откусил сосиску.
– Подожди. У тебя здесь… - я взяла салфетку и отерла уголок его губ. – Соус размазался.
– Подожди, у тебя тут тоже… - Никита без салфетки коснулся уголка моих губ и мягко потёр подушечкой большого пальца.
– Что там? – кажется, я начала краснеть. По крайней мере, мне точно стало жарко.
– Сосиска повисла. Заправить?
– Дурак! – рассмеялась я и, шутливо ударив Никиту салфеткой по руке, спрятала раскрасневшееся лицо за этой же салфеткой.
Лыблюсь, как дурочка, и никак не могу это остановить. Даже покусывание губ не спасает. А Никита смотрит на меня и тоже улыбается, пока его глаза блестят искрами веселья.
Мой телефон на столе ожил и привлёк к себе моё внимание.
– Дети спят. Алёнка написала, - произнесла я, прочитав сообщение.
– Оба моих спят?
– Сейчас спрошу, - будто шкодница, я набрала вопрос Алёнке и сразу получила ответ, сквозящий тяжелыми вздохами и закатанными глазами.
«Этот придурок, который Даня, сказал, что без сиси не уснёт».
– Дебил, - качнул Никита головой, прочитав вместе со мной сообщение.
– Кафе закрывается через пятнадцать минут! – крикнул кто-то из-за кассы.
– Ого! Мы здесь уже почти два часа!
Я искренно удивилась и огорчилась тому, что время так быстро пролетело. Я бы ещё столько же просидела в этом кафе, наслаждаясь компанией и едой. Наверное, впервые я ела в кафе не набегу или просто взяв с собой, а вот так размеренно, за разговорами, тщательно пережёвывая.
– Поедем? – Никита вышел из-за стола первым, накинул пальто, пиджак просто взял в руку и помог мне надеть моё пальто.