Моя. Я так решил

Зайцева Мария

Но тут же расслабляюсь, слыша веселый голос Эвы из коридора. Она болтает с сестрой, но увидев меня, сворачивает разговор, прощается.

Ищу в ее лице признаки недовольства, которые непременно проявились бы, если б Валька ей пожаловалась на Бура.

Ничего такого.

Ну вот и ладно. Пусть сами разбираются, взрослые уже.

— Куда теперь? — улыбается Эва. И так светло становится у меня на душе, так радостно, что не сдерживаюсь, подхватываю ее на руки, кружу по коридору редакции.

— Домой, малыш. Домой. Нам

еще к свадьбе готовится. И кроватку присматривать…

Эпилог

— Борюсик, я так рада, черт… — Мася выглядит охренительно с маленьким животиком, от нее реально сияние исходит, аж глазам больно. До слез. — Ну не плачь…

— Не-не! Плачь! — Кот наводит на меня экран телефона, — давай! Охерительный кадр!

— Да пошли вы… Придурки, — бормочу я расслабленно, даже не обижаясь. Сам не подарок, так откуда в моих друзьях взяться гуманизму? Даже в такой день троллят, скоты…

— Не обижайте Коня, — басит неподалеку Егерь, наставительные нотки в его голосе веселят. Опять же, до слез. — У него сегодня сложный день.

— Ох, Борюсь… — тут же начинает прочувствованно бормотать Мася, снова порываясь меня обнять и не реагируя на мешающего ей Кота, — я уж думала, что ты… Она такая красивая! Ты — такой красивый! Я — такая счастливая за вас…

— Ну все, теперь у нас две плачущих бабы… — смеется Егерь, а я, вырвавшись из объятий беременной и от того очень слезливой и эмоциональной Маси, ищу взглядом свою беременную и тоже эмоциональную невесту.

У нее живота пока не видно, особенно под таким пышным коротким платьем, больше похожим на сладкий ком сахарной ваты. Так и хочется начать облизывать.

Хорошая идея, кстати, пожалуй, именно этим я и займусь в первую очередь в брачную ночь…

Эва находится в обществе мелкой драконяши, которую, не иначе как чудом, выпустило из замка ее чудовище.

Сам Бур на мою роспись и небольшое торжество после не явиться не соизволил, что неудивительно.

Скорее всего, придурок сидит где-нибудь неподалеку и жестко пасет свою жертву, чтоб не свалила.

Хотя, судя по довольной мордяхе драконяши, никуда она от прирученного чудовища валить не собирается, и тут мне сложно сдержать вздох облегчения.

Валя, несмотря на милый, уступчивый, на самом деле, нрав и общую няшность — просто какой-то дебильный магнит для неприятностей.

Они находят ее везде.

То справедливость требуется восстановить в одной, отдельно взятой группе универа, где серьезное засилье мажоров и их шлюх. Все им в рот смотрят, а Валя — на чистой бесячей энергии в глаза говорит все, что про них думает. То где-нибудь обижают щенка, и именно в этот момент мимо идет Валя. То котенок на дереве, а Валя — внизу, тоже по чистой случайности, то пьяный на улице спит, Валя начинает помогать встать и выясняется, что это — не пьяный, а дед с инсультом… И это события только прошлой недели, блять!

Эту

мелочь вообще нельзя одну никуда выпускать! Обязательно во что-то вопрется. Как до своих девятнадцати дожила при таком трафике — совершенно непонятно.

Так что я Буру не завидую, а где-то даже и жалею.

Но эгоистично радуюсь, что теперь мелкая драконяша — не Эвитина проблема. А значит — и не моя.

Я вообще в очередной раз подтвердил свою удачливость, скинув с плеч такие проблемы, которые многих бы просто раздавили.

Вотчинков и его полудурок нам больше не страшны, например.

Я просто отправил нарытые Михалычем данные на личный ящик папаши Вотчинкова, который Эвита подсказала, и уже через пятнадцать минут ехал с ним на встречу.

Страшно мне не было, а вот азарта и дурного адреналина — за глаза.

И спокойствие на фоне этого ледяное.

Я четко знал, что буду говорить, на какие точки нажимать.

Потому что свалившиеся мне на голову милостью Михалыча дкументы — это только половина вопроса. Стоит хоть немного слабину проявить, показать себя лохом, и все, пиздец котенку будет.

С такими зверями надо жестко. Чем серьезней и холодней ты выглядишь, тем больше шансов на успех.

Итог переговоров был положительным.

Эве простили все долги, а ее бывшего пообещали посадить на цепь. За это я передал все имеющиеся у меня данные, вместе с доказухой. И свалил.

Признаюсь, в момент, когда сваливал со встречи с этим старым крокодилом, булки поджимались. Потому что тут как раз самое тонкое место было. Самое опасное. Могли и не выпустить…

Но все прошло нормально.

Потом, отъехав на безопасное расстояние, я скинул Вотчинкову на тот же ящик еще данные. Самые вкусные факты, так сказать… Те, за котороые наше все мог его за яйца лично подвесить к антресолям. И жирно пометил в теме письма: гарантия.

Вотчинков перезвонил тут же.

— Так и знал, что будет шантаж, — сухо сказал он, — сколько?

— Нисколько, — тут же бодро отпарировал я, — это вам чисто для ознакомления. Это — моя гарантия на тот случай, если вы вдруг решите, что обиделись. Сами знаете, что будет, если мне, моей жене, моим друзьям и родным внезапно станет нехорошо. Я умею распоряжаться информацией…

— Да, я уже в этом убедился… Не хочешь работать на меня?

— Нет, спасибо, мне своего дерьма за глаза.

— Ну хорошо, мальчик… Мы поняли друг друга.

— Да.

После этого Вотчинковы пропали с моих и Эвитиных радаров.

Она не верила, тревожно оглядывалась каждый раз, выходя из квартиры, нервничала, попутно нервируя и меня.

И тогда я просто увез ее обратно в тот самый маленький домик, который был свидетелем нашего счастья. От греха, так сказать.

До свадьбы мы жили там, и я всеми силами убеждал свою невесту, что, если я сказал, что беру проблемы на себя и решаю их, то реально беру и решаю.