Мозаика сердца
Шрифт:
— Нет, малаэрд, не выйдет, — я слегка развернулась, и будто тоже совершенно случайно мои губы оказались напротив его, а обтянутая тонкой тканью грудь прижалась к его крепкой груди. — Только пару танцев, Дэвис, — выдохнула ему в губы, слегка задев губами его подбородок, от чего он вздрогнул. — И ни одним танцем больше.
Я вскинула глаза и встретилась с потрясающими глазами Дэвиса Аркарта, которые сейчас очень быстро наливались яростью. Все же он очень привлекателен, особенно в гневе. Я ненадолго зависла, любуясь его лицом.
— Сегодня мой день рождения
— Я умру от ревности, если кто-то прикоснется к вам, — вдруг хрипло прошептал он, продолжая обнимать меня, а серые глаза очень серьезно смотрели в мои, которые совершенно искренне сейчас изумленно расширились: император оборотней не часто так откровенно и серьезно признавался, что неравнодушен ко мне. Наоборот, чаще он был сдержан и насмешлив. Сейчас же мой мозг тоже не расплавился от этого признания, хотя и должен был, учитывая кто и что мне сказал. Наоборот, включилась холодная рассудительность.
И это произошло благодаря магии правящих оборотней, которая проявилась у меня частично в том, что теперь во мне жили будто две меня: одна — сдержанная, холодная, трезвомыслящая и рассудительная магиня земли, вторая — обаятельная, соблазнительная, кокетливая, хитрая… почти оборотница. Причём, когда мне нужно было использовать первую или вторую сущность, любая сразу включалась во всей красе, стоило подумать о ней.
Другим проявлением магии стало то, что я стала очень быстро двигаться, а движения стали текучими, плавными и не только быстрыми, но и соблазнительными, независимо от того, которая из двух внутренних «я» включалась в роль.
Плюс я становилась очень сильной, когда нужно было, стала тонко различать запахи и все оттенки цветов.
Дарен записывал все качества, которые у меня появились после Грота, и проинформировал, что, судя по многочисленным татуировкам, ещё много чего со временем появится, и мне нужно быть внимательной.
Самое интересное было то, что когда поначалу проявлялось то или иное качество магии, на теле появлялась яркая татуировка и именно в том месте, с котором она появилась впервые. Я с уверенностью могла это утверждать, поскольку у лэрда Дарена остался рисунок моего обнажённого тела со всеми татуировками.
— Я не ваша жена, чтобы вы ревновали меня, Дэ-вис, — тихо прошептала я в ответ императору, специально растягивая его имя, опуская глаза и как бы случайно облизывая пересохшие губы кончиком языка, и буквально физически ощутила на них жадный взгляд императора.
Я вскинула глаза и вновь встретилась со стальными голодными яростными глазами:
— Если бы… три года назад… я вышла замуж за вас, малаэрд, — многозначительно прошептала я с выразительными паузами, — вам не пришлось бы сейчас ревновать, а мне… — я осеклась и отвернула лицо, внутренне улыбаясь своей смелости и наглости, внешне же состроила страдальческую моську и мягко высвободилась из объятий.
— Хотя о чем я?! — деланно рассмеялась. — Это совершенно невозможно… Поэтому, мой император, защищайтесь!
Я напала на него с серьезным выражением лица, умышленно не встречаясь взглядом, сосредоточиваясь на поединке. Дэвис Аркарт молчал. О чем он думал? Надеюсь, мне удавалось хоть немного помучить главного интригана Берингии.
Он хотел меня? Очень хорошо. Он не скрывал этого? Ещё лучше. Из-за этого в последнее время между ним и моим мужем складывались напряжённые отношения, что мне было на руку. Мне не нужна была сплочённость этих оборотней, пусть из-за меня между ними будет недопонимание.
Мне было сложно противостоять обаянию Дэвиса Аркарта, но когда я понимала, что начинала плавиться от его внимания, я вспоминала, что этот оборотень был одним из тех, кто принял решение оставить меня в тюрьме умирать, и появляющийся внутренний холод, заполняющий сердце, всегда помогал вовремя трезветь.
Восстание тангрийцев готовилось, рано или поздно я буду вынуждена присоединиться к ним, и помощь берингийцев будет кстати. Возможно, влюбленный император не откажет своей фаворитке. Пусть не вся Берингия придёт на помощь, но хотя бы отдельные кланы.
Дэвис Аркарт защищался, не нападая, странно-задумчиво рассматривая меня непривычно-серьёзным взглядом, ярость из которого ушла.
Я нападала на императора, с лёгкостью пробивая его защиту, и мне это не нравилось, поэтому я потребовала:
— Примените «розовое покрывало», Дэвис! И защищайтесь, в конце концов!
— Я уже мечтаю, когда я уложу вас на это розовое покрывало, — еле слышно процедил император, прищуривая глаза, однако, выполнил просьбу и стал совершать тростью горизонтальные мулине, плавно переходящие в вертикальные, производя сложные непрерывные движения рукой.
— Как откровенно, малаэрд, — усмехнулась я, пробуя пробить его защиту.
— Не играйте со мной, Анна, — неожиданно жёстко произнёс император, не прерывая танца с тростью. — Я не ласковый послушный щенок, я волк. А волки всегда добиваются своего и дерутся за свою пару до последней капли крови.
— Но мне не грозит стать вашей парой, малаэрд, — дразняще улыбнулась я. — Я не оборотница и не волчица, и за меня не придётся драться. Будете драться за свою императрицу!
Я сделала сложный обманный пируэт и на последнем слове все же пробила его защиту. Очень довольная я рассмеялась.
— Я победила!
И вдруг оказалась прижатой к его каменной груди.
— Моей императрицей вы, конечно, не станете, но вот моей любовницей вы будете, — насмешливо прошептал прямо мне в лицо Дэвис Аркарт. — Я хочу вас так, как не хотел ещё ни одну простую женщину или оборотницу, — промурчал император. — Думаете, я не вижу вашу игру? — он рассмеялся мне в лицо. — Играйте, пока я позволяю, но довольно скоро будете играть по моим правилам в моей постели… и без всяких эликсиров.
Он уже прерывисто дышал, еле сдерживаясь, чтобы не предпринять что-то большее в отношении меня, но я знала, что мастер Дулье и секретарь мужа наблюдают за нами, и поэтому не испугалась.