Можно всё
Шрифт:
– Вот, держи песню Эди Седжвик «If you close the door».
Эди Седжвик была музой Энди Уорхола, светской фигурой и символом «Фабрики». С трагическим детством, анорексией, жесткой привязанностью к наркотикам, она горела ярче всех огней Манхэттена. Она жила мечтой и, конечно, умерла рано – в возрасте 28 лет – оттого, что была истощена жизнью. Эди написала и исполнила всего одну песню. Если человек написал всего одну песню – кто-то должен ее выучить.
Когда я просила своего отца научить меня играть, а это было не один раз, он рисовал мне три аккорда и отправлял восвояси. Роб же не отходил от меня, пока мои пальцы не стирались до предела. И постепенно они научились запоминать комбинации, а подушечки покрылись заветными мозолями, благодаря которым стало небольно играть.
– Я заметил, ты подружилась с Робом? – сказал
– А что в этом плохого?
– Да ничего! Просто большинство его боятся. Скажешь не то – вылетишь еще из коммуны. А вы прямо сблизились.
– В смысле вылетишь из коммуны? Уборщик решает, кто тут живет?
– Ха-ха! Ты решила, что он уборщик? Роб – хозяин всей этой территории и еще примерно пятнадцати домов по всему Пало-Альто и Сан-Франциско. Даша, он миллионер!
Так я стала дружить с миллионером и закоренелым хиппи по совместительству. Во времена своей молодости Роб разработал что-то там для компьютеров и за несколько лет разбогател. Он сразу скупил десятки домов по всему побережью, предположив, что аренда будет приносить ему деньги до самой старости, и не прогадал. За двадцать лет цены на квартиры в Сан-Франциско дико подскочили. Сейчас аренда в этом городе дороже, чем в Нью-Йорке. За пару квадратных метров люди платят по тысяче долларов. Сам Роб при этом жил в маленькой комнатушке одного из домов. Вся его комната была обставлена плюшевыми мишками – символом группы «Grateful Dead». И все дома, которые Роб сдавал в аренду, были названы именами песен этой группы. Мы жили в доме «Uncle John’s band».
Роб показал мне все закутки Пало-Альто. В том числе и дом Стива Джобса. Как-то раз мы с Нейтом вернулись к этому дому, чтобы разглядеть его получше. Он был похож на сказку. Синяя черепичная крыша, забор, состоящий всего из двух деревянных палок ниже пояса, и огромный яблоневый сад. Но уже через минуту к нам подошел мужчина и очень серьезным для Америки голосом спросил, как наши дела. Видимо, это был охранник под прикрытием. Если бы он был в форме, люди сразу заподозрили бы, что здесь живет кто-то знаменитый. Умно.
«Я понял, это намек», – подумала я, и мы удалились. Но просто так это дело не оставили.
И в два ночи мы с моим прекрасным рыжим двухметровым другом, вооружившись шапками и теплыми свитерами, вышли на миссию. Проходя мимо дома Стива, мы наклонились и выхватили через забор по яблоку. И хоть мое яблочко было на три укуса, оно стало самым сладким в моей жизни. Я украла яблоко у Стива Джобса. Думаю, он бы только посмеялся, если б об этом узнал.
Через два месяца Стив умер. Жена настояла на том, чтобы могила была безымянной, она не хотела, чтобы фанаты таскались туда каждый день. А я запомнила его главные слова «Stay hungry, stay foolish» [22] и пошла с ними дальше по жизни.
22
«Оставайтесь голодными, оставайтесь безрассудными» – цитата из знаменитой речи Стива Джобса, обращенной к выпускникам Стэнфорда 2005 года.
Это был мой последний день в нашем чудесном доме. Он вернул меня к жизни, вернул к себе. Я четко ощутила, что нашла свой путь, словно снова нащупала пульс собственной жизни.
Весь следующий день я собирала в блокнот руки моих новых друзей, пытаясь отловить всех, по кому буду скучать. Одним из них был Ари. За пару дней до этого мы с ним слегка повздорили. Я вечно таскала у него табак, и в конце концов он не выдержал и сказал: «Слушай, может, ты уже купишь свой собственный?!» Я обиделась, но руку его все равно обвела. Уже сидя в самолете, я найду на его ладони накрепко приклеенную этикетку «Джека Дэниэлса». Он заклеил ее как кармашек, оставив верхний край без скотча. Внутри лежала самокрутка. Я буду хранить ее еще шесть лет. Ребята написали мне пожелания на всех языках… Оставался только Нейт.
Мы с ним попрощались еще ночью, и я постеснялась попросить его обвести ладонь. До того как я уеду, оставался час, а его нигде не было. Я практиковалась играть на гитаре песенку, которую мне показал Роб, и пила вино, чтобы забыть, что уезжаю. Через некоторое время я отложила гитару и пошла на кухню сделать себе бутерброд из бесконечных запасов хлеба и орехового масла. Слышу, кто-то играет на гитаре – возвращаюсь в недоумении с бутербродом. И вот он. Как обычно, появляется из ниоткуда, когда его совсем не ждешь. Он наигрывал песню «White Stripes» «We are going to be friends». У нас получилась какая-то грустная история… Но у нас обоих тогда был такой период жизни, когда мы спали с кем попало, не пытаясь запомнить имен, лишь бы только не подпускать слишком близко. Несмотря на то что за все это время мы с Нейтом максимум один раз обнялись, он был для меня дороже всех в Калифорнии, и когда я уезжала, на мне не было лица. Все это время для меня было загадкой, чувствовал ли он то же самое по отношению ко мне. И в последний день я все-таки решилась дать ему блокнот, обвела его аристократически длинные пальцы и ушла за вещами, чтобы не мешать. Когда я вернулась, он стоял и болтал с одной из девочек. Все, что я успела услышать из их разговора, были слова Нейта: «Просто я никогда не был хорош в выражении своих чувств словами и не знаю, могу ли я вообще правильно использовать слова», – он увидел меня, резко прервался и встал:
– Here’s your notebook.
– Спасибо. Чувак, я буду таааааак скучать.
Нейт произнес любимое американское «Aaaaaw», просто потому что выучил, что люди так делают. Только вот он не «люди», и от него это звучало до смешного фальшиво. Я в отчаянии спросила:
– Ты не хотел бы встретиться снова где-то еще на этой планете?
– Конечно.
– Где?
– Как насчет Италии?
– Хорошо. Может получиться.
– Прекрасно. Пока.
– …bye.
Сев в машину, я не выдержала, схватила блокнот и открыла его на странице с его ладонью. Я хотела знать, что же он из себя выдавил. Я бы не удивилась, если бы страница была пуста.
На его ладони мелкими буквами красовалось:
«It was nice taming you and being tamed» [23] .
Глава 13
«Возьми банджо, сыграй мне на прощанье!» [24]
Несколько дней я прожила у одного азиата-каучсерфера. В первый же день мы поехали кататься по городу на его тачке. По дороге зашла речь о марихуане.
– А в Сан-Франциско тоже продают марихуану в магазинах, как в Денвере?
23
«Было классно укрощать тебя и быть укрощенным тобой».
24
Цитата из песни группы «Наутилус Помпилиус».
– А то! В любой форме, в какой захочешь!
– В смысле?
– Ну, например, есть пицца с марихуаной, и печеньки, и шоколадки… И даже заготовленные скрученные косяки любого размера.
– И все это продается готовым? Прямо вот так?
– Мало того, у них даже есть сэмплы для, так сказать, дегустации! Слушай, мы проезжаем один магазин! Хочешь попробовать печеньку? Это бесплатно!
– Давай!
– Окей, подожди меня. – Он выскочил из машины, забежал в магазин и вскоре вернулся с тремя четвертинками печенья и двумя косяками, упакованными в пластик, как зубные щетки. Кусочки печенья он вручил мне, а один косяк отдал бомжу на улице, мимо которого мы проезжали. Тот кивнул и улыбнулся.
– Вы даете бомжам косяки вместо мелочи?!
– А что? Он тоже не против расслабиться!
Я съела два кусочка печенья и уже через час не понимала, что происходит вокруг. Ощущение было ничем не похоже на то, что обычно происходит от травы. Накурился не мой мозг, накурилось всё моё тело! Оно буквально пульсировало. Меня шатало. Глаза превратились в две щелочки. Белок стал розовым. Неожиданно появились другие каучсерферы, и мы куда-то поехали… Дальше все в раскадровке… Первый кадр: я балансирую на самом краю обрыва с видом на весь Сан-Франциско и истерично смеюсь. Второй: мы стоим в гигантском парнике с марихуаной, и я делаю фото своей довольной морды в кустах. Третий: я узнаю, что нахожусь в доме, где впервые кто-то остановился по программе каучсерфинга, и сам Кейси Фентон, создатель этой компании, тут был. На стене висела его фотография валяющимся на диване, на котором теперь сидела я. Остальное я не помню, но, когда проснулась на следующий день, пообещала себе впредь быть осторожнее с дозами.