Шрифт:
Элиан Тарс
Глава 1. Гармония
Кладбище ассоциируется с чем-то мрачным. Произнесет кто-то это слово, и ты представляешь унылую серую картинку: небо затянуто грозовыми тучами, возможно, стоит туман, а может, вокруг безлунная ночь. Если есть деревья, то, как правило, голые либо же и вовсе давно высохшие.
Но это наш разум привык мыслить стереотипами. На деле же миры куда разнообразнее и неожиданнее. Если бы существовал единый человекоподобный Создатель миров, можно было бы смело утверждать – его фантазия стократ богаче фантазии даже самого экстравагантного творца-шизофреника.
Именно поэтому белые мраморные надгробия вокруг меня сияли под лучами яркого летнего солнца. Поверни голову и увидишь вдали зеленые поля, сливающиеся на горизонте с синим куполом неба. Красота. Из мрачного антуража вокруг лишь карканье ворон. Ну да, от этих-то никуда не денешься, привыкли они жить на кладбищах, где люди оставляют сладкие подношения умершим родственникам.
Мне же «вертеть головой» было без надобности. Стоило лишь подумать, и картинка сама смещалась. Сейчас нет у меня ни головы, ни глаз, ни тела. Я лишь слабый, еле заметный энергетический сгусток, каким-то чудом сохранивший сознание и теперь зависший над могилой.
Над своей могилой.
Странно видеть на надгробии свое имя. Свое настоящее имя, а не то, что принадлежит какому-то селянину. Видеть свою дату рождения. Ту, что в разных учреждениях мне частенько приходилось называть, ту, что была паролем для некоторых моих учетных записей. И дату смерти. Тот самый день, когда я, полный радости и надежды, чуть ли не вприпрыжку шел на новую работу.
«Странное видение…» – подумал я. Ну или не я, а какой-то малый энергетический сгусток – все, что осталось от меня настоящего.
– Это не видение, – прозвучал рядом со мной женский голос. – Мы сейчас действительно в твоем родном мире, в той самой временной точке, которая соответствует оной в Зуртейне, где ты тоже практически умер.
Я мысленно передвинул «картинку» перед глазами влево (если бы у меня была голова, это называлось бы «повернул голову в сторону говорившего»). Несколько мгновений рассматривал ее, пытаясь понять, что же за дама решила составить мне компанию. Не мог найти слов. Лишь теплые чувства и четкую ассоциацию – весна. Да, если бы я был художником и решил изобразить хуманизацию этого времени года, нарисовал бы ее примерно так – высокая веснушчатая босоногая девушка с теплыми рыжими волосами до бедер, в венке из одуванчиков, облаченная в легкое светлое платьице.
Находиться возле незнакомки было райским наслаждением. Я невольно придвинулся к ней ближе, хоть у меня и не было ног. Моя истерзанная душа будто бы заживала. О небо… какая же добрая от нее исходит энергия…
Я не знаю, сколько времени мы стояли и молчали. Однако постепенно я стал чувствовать, как мозг (хотя физически его, как и головы, у меня в тот момент не было) начинает исправно работать, и я уже могу соображать, а не играть роль растения под удобрением и ультрафиолетовыми лучами.
– Кто ты? – я наконец-то смог сформулировать первый вопрос.
– Самое распространенное мое имя – Гармония. Я одна из детей ХАОСА.
Ее ответ мне отчего-то показался смутно знакомым. ХАОС… это же… хм… где я слышал о нем и его детях?.. В какой-то книге? Нет. Не могу вспомнить.
– Что это значит? Ты можешь рассказать подробнее? – спросил я.
– Могу, – спокойно ответила моя собеседница. – Есть Земля, есть Зуртейн, есть много других миров, похожих на них или нет. Все это есть одна вселенная. Но вселенная далеко не одна. Их столь много, что твой мозг не способен представить сие множество. И все вместе эти вселенные создают единую макровселенную. То и есть ХАОС. Отец всего сущего и все сущее.
– Вот как? А ты, стало быть, дочь… Столь великой сущности?
– Неправильно звать моего отца сущностью, – только и ответила она.
Хотел бы я задумчиво почесать голову, вот только… правильно, ни пальцев, ни головы у меня нет.
Интересно, эта Гармония говорит правду? В принципе, с чего бы ей врать? Хотя звучит ее рассказ слишком невероятно? Ну… для кого-то и существование богов невероятно, а я лично сражался с несколькими из них.
– Мне незачем тебя обманывать, – произнесла она, дав понять, что прочитать мои мысли для нее не составляет труда. – В моих силах вернуть тебя обратно в тот же момент, из которого тебя вытащила. И тогда ты плавно растворишься внутри Бона – главного из тех, кто следует за новым повелителем Зуртейна.
– Хм… – Мозг работал все быстрее и быстрее. Некогда тупить, передо мной неимоверная возможность, хотелось бы этим воспользоваться. Со всей почтительностью, разумеется. – Позволь узнать, зачем столь могущественной сущности вроде тебя понадобилось помогать мне? Я правильно понимаю, ты не привязана к Зуртейну или Земле? Ты можешь спокойно путешествовать по мирам?
– Правильно, – медленно кивнула она, – не только по мирам, но и по разным вселенным. Мои братья и сестры существуют в отце нашем. Иными словами, в ХАОСЕ, то есть везде и всегда. Что до твоего вопроса… Не просто так меня называют Гармонией. В Зуртейне появился могущественный человек, задача которого – с помощью силы и страха подчинить мир. Но существует и другой – тот, кто долгое время был частью первого. Если кто-то и сможет выступить против Бона, то только ты.
Все запутаннее и запутаннее…
– Раз ты Гармония, – попытался я размышлять вслух, – значит, ты не хочешь, чтобы целый мир утонул в крови несогласных с Рюгусом и его Последователями?
– Ты неправильно понял, – покачала головой женщина. – Мне все равно, что станет с миром. Миры рождаются и умирают – в этом и состоит Гармония. Однако, если смотреть уже, мне не нравится игра в одни ворота. Когда-то давно другое дитя ХАОСА помогло людям обрести силу ценой жизни Зуртейна. Я не прочь немного уравновесить шансы этого мира прожить еще некоторое время.
– Ты хочешь, чтобы я остановил Бона? – решил уточнить я.
– Нет. Мне все равно, кто из вас победит.
Черт возьми! Я взорвусь от разговора с ней!
– То есть ты помогаешь мне просто так? От скуки?
– Если тебе так проще понять, то считай так.
Фух… И ведь «скука» – не истинное объяснение ее мотивов. Возможно, мне в принципе не дано полностью понять слова Гармонии. Хотя почему это «возможно»? Не дано. Где я, а где она. Боюсь представить, насколько могущественная сущность сейчас находится рядом со мной. И, видимо, физически неспособен полностью осознать ее мощь.