Мрачный коридор

Март Михаил

Уайллер сорвался с места, как молоденький козлик. Через несколько минут он появился с почтовыми принадлежностями. Я написал записку охотнику, запечатал ее и конверт передал профессору.

— Восточное шоссе, двенадцатая миля. Там есть указатель. Охотничье хозяйство Доусона — очень надежное место. Вы будете в полной безопасности. Я все написал ему, вас встретят и устроят в лучшем виде. Теперь, профессор, не буду вас задерживать, у меня каждая минута на учете.

Я повернулся и зашагал в сторону ворот.

У меня действительно дел хватало, но в данный момент я не стал торопиться. Машину я загнал в лес, а сам выбрался к дороге и залег в кустарнике, у самого выезда на шоссе, где Уайллеру придется притормозить перед поворотом.

Его «Плимут» появился через пятнадцать минут. На окнах заднего сиденья висели занавески, которых не было, когда я видел эту машину в первый свой визит. Но то, что меня интересовало, я успел разглядеть через ветровое стекло. Мои догадки превратились в теорию, и версия стала убедительней.

Настал момент, когда необходимо

открыть ящик своего стола и достать из него оружие. Теперь без револьвера работать невозможно.

3

Мои сборы в офисе заняли не больше двух минут, но именно в это время позвонила Эмми.

— Дэн, я звоню тебе третий раз. Надо встретиться.

— Согласен, но лучше сделать это вечером.

— Нет, сейчас.

— Я приветствую настырность в деле. Где?

— Приезжай в кафе «Коти» на Шиксен-бульваре. Я буду ждать тебя там.

— А Рик?

— Он уехал. Я все тебе объясню.

— Куда уехал?

— В Санта-Роуз. Рано утром.

— Но я не велел ему туда ездить!

— Он все знает. Сказал, что позвонит тебе в пять вечера.

— Идиот!

— Я жду тебя.

У меня злости не хватало на Рика за такую выходку. Я хлопнул дверью и отправился на встречу с Эмми. Им все еще казалось, что они играют в детские игры. Я сделал огромную глупость, втянув их в эту историю.

Эмми превратила угловой столик пустого зала кафе в рабочий кабинет. Вместо закусок на столе стояла чашка кофе, для которой с трудом нашлось место. Остальная часть стола была завалена газетными вырезками, блокнотами, альбомами и прочей макулатурой.

— Если ты думаешь, что у меня вагон времени, чтобы все это переварить, то ты ошибаешься. Час — это потолок.

— Посмотрим. Садись.

— Почему Рик уехал в Сайта-Роуз?

— Мы еще вчера занялись делом. Я позвонила своему старикашке-архивариусу, и он согласился нас принять. У него бессонница, и мы провели ночь в раскопках. К утру Рик сделал вывод, что ему нужно ехать в Санта-Роуз, и около шести уехал, оставив меня без машины. Поэтому мы встретились здесь. Я не могла дотащить весь архив до твоего офиса.

— У меня нет слов.

— Меня не интересуют твои слова. Тебя должны интересовать мои выводы.

— Тогда к делу.

— Практически мы составили досье на всех членов комиссии. Я буду говорить только о тех моментах, которые могут представлять для нас особый интерес. Что касается медицины, то это отдельный разговор. Скажу коротко, что профессор Ричардсон собирался уволить Уита Вендерса из своего Центра после конгресса психиатров, который состоялся семь лет назад в Нью-Йорке. Вендерс выступил с докладом, суть которого сводилась к тому, что врачи вправе вторгаться в человеческое подсознание или, другими словами, в подкорку и полностью изменять психику человека. Ричардсон был против этих методов, но конгресс, с небольшим перевесом, принял сторону Вендерса. Спустя месяц Ричардсон умер, и его место занял Хоукс. Он не только не уволил Вендерса, но и назначил его главным психиатром клиники. Как мы знаем, Вендерс и сейчас занимает этот пост и входит в число членов интересующей нас комиссии. Он богат, имеет виллу на берегу океана в пригороде Санта-Барбары, у него двое детей и третья жена, которая на год старше его дочери. Хоукс был приверженцем теории Ричардсона в методах лечения и был приглашен за год до смерти профессора в клинику. Хоукс привез из Нью-Йорка двух своих ассистентов, Грету Веймер и Алина Томадо. О Грете Веймер нам известно, что касается Томадо, то этот человек превратился в невидимку. Его имени нет ни в одном справочнике близлежащих городов. Возможно, он уволился и уехал из штата или что-то в этом роде. Хоукс очень быстро вошел в доверие к Ричардсону и вскоре стал общепризнанным преемником старика. О деятельности Хоукса в Нью-Йорке ничего не известно, кроме того, что в начале своей карьеры он специализировался как полевой хирург и побывал в нескольких «горячих точках», где были расквартированы наши войска. Как он попал в когорту психиатров, нам неизвестно.

Эмми протянула мне несколько вырезок из газет и продолжила:

— Ричард Дэнтон, который также является членом комиссии, начинал с обычного агента ФБР и дошел до заместителя директора этого ведомства. Восемь лет назад Гувер направил Дэнтона в Калифорнию с назначением на пост директора ФБР штата. Это было не понижением, а скорее повышением, так как Вашингтон практически не вмешивается в дела Калифорнии. Местные джи-мены называют Дэнтона «наследником Гувера». В общем, можно понять, что такой человек имеет все основания быть членом комиссии. Удивляет другое. Дэнтон, стоящий на ступени государственного чиновника, которую можно приравнять к должности заместителя министра, лично возглавляет операцию по уничтожению беглых психов. Это равносильно тому, что губернатор приехал бы в «Белый пингвин» разбираться в пьяной драке. Но самое интересное заключается в другом.

Эмми положила передо мной еще одну газетную вырезку.

— Этот снимок сделан три года назад в Филадельфии, когда там проходил конгресс психиатров. Ты можешь узнать трех человек: Хоукс, Дэнтон и Уит Вендерс. Возникает вопрос: что делает на собрании ученых директор ФБР штата?

— Следит за порядком.

— Другой причины не найдешь. Для этого ему потребовалось перелететь через континент. Вопрос остается открытым. Смотрим дальше. Вот это — Гарри Мейер, тот, что погиб в автомобильной катастрофе. Член интересующей нас комиссии со дня ее

основания. Личность незаурядная. Участвовал в избирательной кампании президента Рузвельта. Уроженец Лос-Анджелеса. Политик чистой воды от пяток до корней волос. Дважды избирался в сенат. Последние годы жизни являлся секретарем сенатской комиссии по социальным вопросам и курировал штат Калифорния. Очень влиятельный человек, и два последних президента назначали его своим советником. Перед самым побегом умалишенных из Центра Ричардсона, точнее, за две недели, повел себя странным образом. Неожиданно Мейер сделал заявление, что в штате Калифорния процветают коррумпированные структуры, которые готовы потопить страну в хаосе и преступности, отбросив завоевания демократии на сто лет назад. Мейер назначил пресс-конференцию и подготовил доклад для сената. На следующий день его машина врезалась в самосвал. Погиб Мейер, его шофер, телохранитель и водитель самосвала. По заключению дорожной полиции, вина за аварию целиком лежит на шофере Мейера. Он ехал на недопустимой скорости и не смог справиться с управлением, когда выскочил на перекресток, где в это время находилась большегрузная машина. У нас есть схема аварии, и она подтверждает заключение полицейских. На убийство это не похоже, если только водитель Мейера не решил покончить с жизнью. И опять мы вправе поставить вопрос. Почему на следующий день после похорон вдова Мейера и его сын исчезают? Они бросили все: дом, имущество, недвижимость, и уехали. Через несколько дней в газетах появилась заметка, что миссис Глория Мейер и ее двадцатилетний сын Роберт Мейер пересекли мексиканскую границу. Журналисты шли за ними по пятам, но их след оборвался в Бразилии. Глория Мейер чем-то была напугана. Только страх может заставить человека отказаться от благополучия и привычного образа жизни. Вчера мы с Риком заезжали в редакцию «Голоса Запада», там мы застали Генри, старого приятеля Рика, который работает в этой газете больше десяти лет. Так вот. Генри утверждает, что тогда прошел слух, будто вдова с сыном собрались улететь в Швейцарию, и целая банда репортеров бросилась в аэропорт. Генри был среди этих ребят. Вдову они не дождались, но видели, как ребята в штатском, очевидно из ФБР, проверяли каждый самолет. Тот, кто пустил этот слух, вызывал доверие, раз ему поверили не только журналисты, но и ФБР. По сути дела, это был отвлекающий маневр. Тем временем Глория Мейер и ее сын тихо просочились через мексиканскую границу. Генри считает, что им помогал Джек Фергюсон — главный редактор «Голоса Запада». Нам известно, что в то время он также являлся членом комиссии. Но вот новый виток трагедии. Фергюсон умирает. Совершенно здоровый человек, спортсмен, чемпион города по гольфу, умирает в сорок три года от сердечного приступа. Его место в комиссии занял Дэвид Родниц из кинокомпании «Парамаунт». но о нем мы уже говорили. Два года назад одна газетенка из категории любителей дешевых сенсаций пустила слух, будто Роберт Мейер, сын погибшего Гарри Мейера, объявился в Калифорнии и якобы у него знаменитый доклад отца, за которым устроили охоту как ФБР, так и гангстеры. Но слухи остались слухами, никаких подтверждений им я не нашла.

— Вся твоя история — стопроцентное политическое дело. Возможно, она представляет интерес, но только для книги, которую собирается писать с твоей помощью Рик. Я не увязываю членов комиссии с исчезновением Лионел Хоукс.

— Хорошо. Вывод логичный, но позволь мне закончить.

— Валяй. После такой работы ты вправе требовать себе терпеливого слушателя.

— Твое терпение вознаградится. Я не буду разбирать всех членов комиссии, остановлюсь только на одном. Клод Шейвер — директор тюрьмы Сан-Квентин, человек, который занимает это кресло с двадцать седьмого года. Тот самый хромоногий Шейвер, которого ты видел в кабинете Майка Хоукса. Газеты пишут, что личная охрана Шейвера превышает по численности гвардию президента Соединенных Штатов. Узнать о Шейвере правду невозможно. О нем ходят всевозможные сплетни, но никто из репортеров не брал у него интервью, и Шейвер никогда не выступал публично. Он скрыт от людей как улитка.

Пять лет назад возле ворот тюрьмы был устроен митинг вдов заключенных. Дело в том, что в застенках Сан-Квентина погибает более сотни человек в год. Эта статистика касается тех, чьи тела получают родственники осужденных. Причины смертей абсолютно разные: болезни, насильственная смерть, увечья на принудительных работах, перегрузки, сердечные приступы и многое другое. Но большой процент заключенных составляют бродяги, люди, не имеющие родственников на свободе. О них статистика умалчивает.

Мы копали компромат на Шейвера всю ночь, но так ничего и не нашли, за исключением одного факта. В сороковом году был арестован очень крупный делец в сфере наркобизнеса. Его звали Сирато Пако. Он попался, когда ему было всего двадцать два года. Этот мальчик переправлял из Мексики в Соединенные Штаты тонны марихуаны, или, точнее, индийской конопли. Его папочка имеет огромные плантации этой травки на юге Мексики и в Панаме. По оценкам следственной группы, Сирато Пако обладал незаурядным умом, огромными познаниями в химии, а также в области финансовой деятельности. Вундеркинд. Гений. Он развернул огромную сеть под названием «Конвейер». Марихуана поступала из Мексики в Сан-Франциско, где у Сирато был куплен весь профсоюз рабочих доков. Далее это зелье перерабатывалось и распространялось по всей стране. Сирато попался случайно. Его заложил компаньон, который захотел перехватить бизнес в свои руки. Парень получил пожизненное заключение и был пометен в Сан-Квентин. Вот его фотография, сделанная в момент ареста. Тут же есть фотографии, сделанные во время процесса.