Мрачный коридор
Шрифт:
— Но вы пришли сюда!
— Только из уважения к вам. Вы на редкость умный, решительный и сильный человек. Я уважаю достойного противника.
— После ваших откровений я не верю в то, что вы меня выпустите на свободу. Для вас я теперь как бомба под ногами.
— Ну что вы! Я хочу перетянуть вас на свою сторону. Мне нужны такие люди, как вы.
— Рискованный шаг. Скажите напоследок, зачем вам понадобилось убивать Тома Хельмера?
— Кто это такой?
— Адвокат и поверенный Хоуксов и Дэллы Ричардсон.
— Впервые о нем слышу. Поверенный Дэллы — Эрвин Беддоуз. Его я видел.
— Но он стал ее поверенным недавно. Суток еще не прошло.
— Ну, это еще ни о чем не говорит. Вы уже поняли, что я был откровенен с вами и не стал бы скрывать такой
— Но Хельмера могли убить по приказанию Коди-Тросточки. Мне показалось, что ваш секретарь ведет двойную игру.
— Вы меня не удивили, Элжер. Конечно, когда мне рекомендовали Коди, как высококлассного специалиста, я не мог отказаться. Но он не пользовался моим полным доверием. Я раскусил его за неделю. Все телефонные переговоры в моих владениях прослушиваются особой командой доверенных людей. Коди должен был умереть два года назад, как только пришел ко мне, но я не стал его убирать. Благодаря его болтовне я могу знать, что делается в стане противника и чем они интересуются. Наш план дал трещину, как и любая организация, которая ворочает таким крупным капиталом. Всегда образуется группа недовольных, неудовлетворенных. Люди алчны! Не существует такой суммы денег, которая могла бы удовлетворить человека. На первом этапе, когда в твоих руках появляется мешок денег, ты счастлив и тебе кажется, что этого хватит на жизнь нескольких поколений. Но человек, сам того не замечая, быстро перерождается. У него возникают новые запросы, и то, что раньше казалось ему недоступным, сегодня становится обыденным. Чтобы мой бизнес имел крепкий мощный фундамент, в него должны входить такие люди, как Люк О'Робби, которые уже владеют огромным состоянием и которые вложили средства в мою идею, как в обычное прибыльное дело, с которого можно получать определенный процент. Но в нашей команде слишком много нищих, которые не имеют других доходов, за исключением наркобизнеса. А это ведет к внутренним распрям и грызне за каждый цент.
Семь лет назад, после второго совещания, когда меня еще держали в клетке, я сказал Шейверу: «На каждой из встреч прибавляется по два новых партнера. Если вы задумали создать из моего плана целый синдикат, то его участь предрешена. Он не просуществует больше чем пять-десять лет». На это Шейвер мне ответил: «Ты слишком мелко плаваешь. Мне не жаль кучки убийц, которая сдохнет от твоего зелья, но вся выручка составит пару ломаных центов. Много ли денег у каторжников? Нет, такое дело надо ставить на широкую ногу. Нам нужны связи и хороший заслон. Мы этого добьемся. При тех поставках, о которых ты говорил, на всех хватит».
Я не согласился с Шейвером, но промолчал, у меня не было выбора. То, что происходит сейчас в нашей корпорации, должно было произойти, но я знал об этом много лет назад и изобрел противоядие. В любом случае на моей стороне сильное большинство.
— Противоядие против Дэнтона? Против мощной машины ФБР? С ним по телефону говорил ваш секретарь. Он также упомянул Фоуби и Мейсона, а Мейсон руководит полицейским аппаратом Лос-Анджелеса. Не забывайте, мистер Пако, что у вас рыльце в пушку и вряд ли вы способны противостоять силовым структурам.
— Конечно, отчасти вы правы, но на моей стороне губернатор штата Вуди Батлер, который имеет реальную власть в Калифорнии. Мейсона легко отправить в отставку, Дэнтона отозвать в Вашингтон.
— Очень самонадеянно.
— На каждого члена комиссии у меня имеется компромат. Этим досье нет цены.
— Но стоит им уничтожить вас, и весь компромат полетит в костер.
— В этом вы правы. Так же, как в вашем случае. Стоит мне вас уничтожить, и результаты вашего расследования полетят в огонь. Но между нами есть разница. Ваша гибель не принесет никому вреда, кроме скорби ваших друзей. Моя гибель перекроет источник поступления наркотика в страну, а следовательно, и прибылей, на которые губернаторы покупают себе яхты, виллы и самолеты. Мой отец держит под своим контролем все базы и плантации не только в Мексике, но в Панаме и в Колумбии. При заключении сделки он предупредил эту сторону, что будет
— Я вас понял. Вы маховик, а я та самая палка, которую бросили вам в колесо.
— Никто из нас двоих не сомневался в ваших талантах. Мне было приятно пообщаться с вами, как с человеком, в последний раз.
— Значит, вы решили меня уничтожить? Помнится, вы начинали с предложения о сотрудничестве?
Пако-Юджин усмехнулся.
— Конечно. Но в таком виде, как вы есть, я не могу на вас полагаться. Вы мой враг и другом моим не станете. Глупо на это надеяться. После нашего разговора вы знаете столько, сколько не знает никто из моих самых близких помощников. Смешно верить в любое обещание, что ваши знания останутся в тайне и вы закроете рот на замок. Ну и наконец, вы провели свое расследование и знаете то, чего не знаю я. Одним словом, вы очень опасный человек, мистер Элжер. Однако я не теряю надежды на сотрудничество. Вы уничтожили группу моих телохранителей, и я, как бережливый человек, не могу вам этого простить. Вы один замените всех этих людей. У меня будет один, но очень надежный охранник — Дэн Элжер. Прозвище мы дадим вам другое, но в остальном вы не изменитесь. Сила, решительность, все останется при вас. Что касается ума, то он вам не понадобится. Вы будете реагировать только на приказы и выполнять задачи сторожевого пса. Вашу память сотрут, и в голове будет стерильная чистота. Вам заложат в мозг определенную программу, по которой вы будете работать. Вот в каком виде вы мне нужны, Элжер. На такое сотрудничество я рассчитываю. И это произойдет очень скоро. Вы сами не узнаете, как и в какой момент превратитесь в озлобленного, но верного пса.
Я вскочил с топчана и врезал ублюдку по морде. Он слетел с табуретки, словно его сдуло ураганом, и впечатался в решетку. В камеру влетели копы. На меня навалилась целая армия. В воздухе замелькали дубинки. Через несколько секунд я потерял сознание. Последние слова, которые я слышал, исходили от моей жертвы: «Не бейте его по голове! Не трогайте голову!» Предупреждение запоздало. Меня вырубил мощный удар по темени, и перед глазами выросла черная стена.
Когда я очнулся, мои руки и ноги были связаны, а возле меня сидел человек в белом халате. Он улыбался.
— Ничего страшного. Пара ссадин и несколько шишек. Через недельку голова заживет. Сотрясения я не наблюдаю.
В дверях стояли капитан Шерд, дежурный сержант и два санитара с носилками.
Во рту так пересохло, что я не мог пошевелить языком, мне хотелось пить, но у меня не было сил выразить свое желание. Я не чувствовал никакой боли, мышцы одеревенели.
— Поднимите ему рукав, капитан.
Шерд кивнул сержанту, и тот выполнил приказ. Человек в белом халате достал из саквояжа шприц, заполненный прозрачной жидкостью, и сделал мне укол.
— Чудненько! Через две минуты он будет спать. Сон — лучшее лекарство. Но прошу вас, капитан, развяжите его. В таком виде мы не можем его транспортировать. Не беспокойтесь, он уже безвреден. Сейчас он и мухи обидеть не сможет.
Шерд сомневался, но тем не менее помог сержанту снять с меня путы. Доктор был прав. Я будто бы отделился от своего тела: мозг, мысли существовали отдельно, а туловище отсутствовало. Я его не чувствовал и не мог им управлять.
Санитары внесли в камеру носилки, установили их на полу и переложили меня, словно мешок с песком.
— Ну вот и чудненько, капитан. Заключение комиссии мистер Юджин перешлет нам в ближайшие дни, а вы позаботьтесь, чтобы у вас не осталось никаких протоколов. Всего наилучшего! Пошли, мальчики!
Меня подняли и понесли. Узкая лестница из подвала, где опытные санитары выкручивали носилки, как опытные водители, не задевая о стены и не роняя их. Затем темный двор и металлический фургон без окон и опознавательных знаков.
Дверцы захлопнулись, и я оказался в кромешной тьме. Машина дернулась с места. Я слышал лишь шум двигателя, ровный и монотонный.