Мрачный Жнец (перевод Н.Берденникова под ред. А.Жикаренцева)
Шрифт:
– Он и мне дал одну записку.
– Мы стараемся его приободрить. Он очень застенчивый.
Внезапно Волкофф схватил Сдумса и прижал его к стене:
– Тихо!
– Что?
Уши Волкоффа задергались, ноздри раздулись. Дав Сдумсу знак оставаться на месте, вервольф бесшумно скользнул по переулку до его пересечения с другим, еще более узким и грязным. Здесь он на мгновение остановился, потом протянул волосатую лапу за угол.
Раздался визг. В лапе Волкоффа извивался человек. Заросшие волосами мышцы под разодранной рубашкой Волкоффа
– Ты там притаился, чтобы напасть на нас? – осведомился Волкофф.
– Кто? Я?
– Я тебя унюхал, – спокойно сказал Волкофф.
– Да я никогда…
Волкофф вздохнул:
– Вот волки такими подлостями никогда не занимаются.
Человек дернулся, попробовав освободиться. Бесполезно.
– Да что ты говоришь?
– Мы сражаемся мордой к морде, клык к клыку, коготь к когтю, – продолжал Волкофф. – Волки не прячутся за камнями, чтобы схватить за горло зазевавшегося барсука. Это не в их привычках.
– Может, отпустишь меня?
– А может, я вырву тебе глотку?
Человек посмотрел прямо в желтые глаза и прикинул свои шансы победить семифутового верзилу с такими зубищами…
– У меня есть какой-нибудь выбор?
– Мой друг, – Волкофф указал на Сдумса, – зомби.
– Честно говоря, о зомби я мало что знаю. Слышал только, что нужно сожрать какую-то там рыбу и корешок…
– …Но ведь тебе известно, что зомби делают с людьми?
Человек попытался кивнуть, несмотря на то что лапа Волкоффа крепко сжимала его горло.
– Да-гх-х-х… – удалось выдавить ему.
– Сейчас мой друг внимательно на тебя посмотрит, и если еще хоть раз он тебя увидит…
– То понятия не будет иметь, что ему делать, – едва слышно произнес Сдумс.
– …Тебе крышка. Верно, Сдумс?
– А? О да, конечно. Как прыгну, – мрачно ответствовал Сдумс. – А теперь беги и веди себя хорошо. Договорились?
– Да-гх-х-х, – прохрипел потенциальный грабитель, а сам подумал: «О боги, его глаза! Как буравчики!»
Волкофф отпустил человечка. Тот упал на булыжники, бросил на Сдумса последний испуганный взгляд и кинулся наутек.
– Кстати, – сказал Сдумс, – а что именно зомби делают с людьми? Думаю, на всякий случай мне лучше это знать.
– Разрывают их на куски, точно бумагу, – объяснил Волкофф.
– О? Правда?
Некоторое время они шли в тишине. «Почему я? – думал Сдумс. – В этом городе каждый день умирают сотни людей. Однако у них никаких проблем не возникает. Они просто закрывают глаза и просыпаются кем-то еще или где-нибудь там на небесах. Ну, или в какой-нибудь преисподней. Или пируют с богами, что не так уж заманчиво. Боги по-своему неплохие ребята, но приличному человеку с этой шайкой лучше не связываться. Дзен-буддисты, к примеру, полагают, что после смерти ты становишься хозяином всех сокровищ мира. Некоторые клатчские религии утверждают, что, умерев, ты попадаешь в чудесный сад, полный юных девушек, – и такое обещает религия!…»
«Интересно, – невольно подумал Сдумс, –
И как раз в этот момент его лицо встретилось с булыжниками мостовой.
Обычно это выражение служит поэтическим описанием того, как человек взял и приложился мордой о мостовую. Но в данном случае булыжники сами встретились с лицом Сдумса, потому что они взмывали вверх, бесшумно описывали дугу над переулком и камнем падали вниз.
Сдумс и Волкофф растерянно уставились на взбесившуюся улицу.
– Нечасто такое увидишь, – сказал наконец вервольф. – Что-что, а летающих камней мне видеть не приходилось.
– Ага. Взлетают в воздух, как птицы, и камнем падают вниз, – добавил Сдумс и осторожно потрогал один булыжник носком башмака.
Камень сделал вид, что он и сила тяжести – лучшие друзья и ничего необычного не случалось.
– Ты ведь волшебник…
– Был волшебником, – поправил его Сдумс.
– Был волшебником. Что такое здесь творится?
– По всем признакам, это самое настоящее необъяснимое явление, – авторитетно заявил Сдумс. – И это не единственный случай. А причины? Понятия не имею.
Он еще раз пнул булыжник. Камень сохранял невозмутимый вид.
– Ну, мне пора, – сказал Волкофф.
– Кстати, каково быть вервольфом?
Волкофф пожал плечами:
– Одиноко.
– Гм?
– Никак не подстроиться. Когда я – волк, то все время вспоминаю, как хорошо быть человеком, и наоборот. Иногда, становясь волком, я убегаю в горы… когда месяц висит на небе, когда образовался наст на снегу, когда горы кажутся тебе бесконечными… Другие волки, ну, они, конечно, тоже чувствуют это, но я в отличие от них еще и понимаю. Чувствовать и понимать одновременно… Никто, кроме меня, не знает, что это такое. На всем белом свете никто даже понятия не имеет. И это так мучительно – осознавать, что ты один…
Сдумс почувствовал, что балансирует на краю ямы, полной сожаления. Он никогда не знал, что следует говорить в такие минуты.
Волкофф вдруг повеселел:
– Кстати… а каково быть зомби?
– Нормально. Не так уж плохо. Волкофф кивнул.
– Еще увидимся, – сказал он и зашагал прочь.
Улицы начинали заполняться людьми по мере того как происходила неофициальная передача города ночным населением Анк-Морпорка дневному. Сдумса старались обходить стороной. Никому не хотелось столкнуться лицом к лицу с зомби.
Он добрел до ворот Университета, которые уже были открыты, и проковылял в свою спальню. Кстати, потребуются деньги. На переезд и всякое такое. Но за долгие годы жизни Сдумс скопил приличное состояние. Но вот оставил ли он завещание? Последние лет десять или около того он был несколько не в себе. Какое-то завещание наверняка есть. Но достаточно ли он выжил из ума, чтобы завещать все свое состояние самому себе? Оставалось надеяться, что так оно и было. Оспорить завещание крайне трудно, и об успешных исходах таких дел он ни разу не слышал…