Мрачный Жнец (сборник)
Шрифт:
– Не спрашивай меня, я просто пытаюсь поддерживать разговор.
Сьюзен задумалась. Ее терзал крайне насущный вопрос: «Что дальше?» Просто подойти и постучаться в дверь?
И она вдруг поняла, что мыслит как всякий нормальный человек…
Все вокруг сверкало, звенело и щебетало, и метрдотель чувствовал себя явно неуютно. Посетителей было много, и все служащие должны были работать не покладая рук: добавлять соду в белое вино, чтобы получить дорогостоящие
Но вместо этого все толпились на кухне.
– Где мои запасы? Мои блюда?! – орал директор. – Кто-то прошелся и по подвалу тоже!
– Уильям говорит, что он вдруг почувствовал холодный ветер, а потом… – развел руками метрдотель. – Потом ничего не стало.
Он только что случайно прижался задней частью к раскаленной сковородке и теперь очень сочувствовал тому ужу, который некогда туда случайно угодил. Однако метрдотель был вынужден стоять по стойке «смирно».
– Я ему покажу холодный ветер! У нас осталось хоть что-нибудь?
– Только остатки…
– Это не остатки, а «дю потрошки», – поправил его директор.
– Да-да, сэр, вы правы. Э-э… и, э-э…
– И больше ничего?
– Э-э… старые башмаки. Грязные старые башмаки.
– Старые…
– Башмаки. Очень много, – сказал метрдотель.
Начинало попахивать паленым.
– И как у нас оказалась вся эта… выдержанная обувь?
– Понятия не имею. Просто откуда-то появилась, сэр. Духовка битком набита старыми башмаками, кладовая – тоже.
– Больше сотни человек заказали столики! Все магазины будут закрыты! Где шеф-повар?
– Уильям пытается вытащить его из уборной, сэр. Он там заперся, и у него начался один из приступов.
– А что это готовится? Чем пахнет?
– Мной, сэр.
– Старые башмаки… – пробормотал директор. – Старые башмаки… Старые башмаки… Они кожаные? Не деревянные, не резиновые?
– Обычные башмаки, сэр. Только очень грязные.
Директор снял пиджак.
– Так, сметана есть? Лук? Чеснок? Масло? Старые кости? Немного теста?
– Э… да.
Директор потер руки.
– Отлично, – сказал он, снимая с крючка передник. – Ты, вскипяти воду! Много воды! И найди очень, очень большой молоток. А ты нарежь лук! Остальные, рассортируйте башмаки. Языки достать, подошвы отрезать. Мы сделаем из них… сейчас подумаю… а, вот. «Мусс де ла буа дан ун панье да ла пате де шоссюре»!
– Что-что, сэр?
– Это грязевой мусс в корзиночке из башмачного теста. Понял мою мысль? Не наша вина в том, что даже коренные щеботанцы не понимают ресторанный щеботанский. В конце концов, мы же не собираемся никого обманывать.
– Ну, это немного похоже… – начал было метрдотель.
Еще в раннем возрасте он много страдал из-за своей честности.
– А потом мы подадим «бродекуи роти факон омбре»… –
– Э… а ля Тени?
– То есть в грязи. А если мы отдельно приготовим язычки, то получим еще и «лангет брейси»…
– Некоторые башмаки дамские, сэр, – сказал один из помощников повара.
– Отлично. Внесите в меню… сейчас подумаю… Подошву «д’юн бон фам»… и… да… «серви дан ун куали де терр ен л’о». Подошва молодой дамочки, короче. Подается с грязью.
– А что делать со шнурками? – спросил еще один помощник повара.
– Хорошо, что спросил. Найдите рецепт спагетти карбонара.
– Сэр? – не понял метрдотель.
– Я начинал шеф-поваром, – пояснил директор и взял в руку нож. – Как, по-твоему, я мог позволить себе купить это заведение? Я знаю, как все делать. Придай внешний вид, правильно приготовь соус – и работа на три четверти выполнена.
– Но у нас ведь только старые башмаки! – закричал метрдотель.
– Первосортная выдержанная говядина, – поправил его директор. – Станет мягкой, опомниться не успеешь.
– Но у нас… нет никакого супа…
– Грязь и побольше лука.
– А пудинг?
– Та же грязь. Попробуем ее сгустить, может получиться очень любопытно.
– Но кофе… Я даже кофе не смог найти! Впрочем, вряд ли кто-то доживет до кофе…
– Грязь, – повторил директор. – «Кафе де терр», настоящий земляной кофе.
– Сэр, но они догадаются!
– А вот и увидим, – мрачно промолвил директор.
– Нам ни за что не сойдет это с рук. Ни за что.
Там, где небо было только наверху, Средний Дэйв Белолилий тащил по лестнице очередной мешок с деньгами.
– Здесь, должно быть, несколько тысяч, – сказал Сетка.
– Сотни тысяч, – поправил Средний Дэйв.
– А здесь что такое? – спросил Кошачий Глаз, открывая коробку. – Какие-то бумаги.
Он отшвырнул коробку в сторону.
Средний Дэйв вздохнул. Он был ярым сторонником классовой солидарности, но иногда Кошачий Глаз действовал ему на нервы.
– Это документы на право собственности, – сказал он. – Дороже денег.
– Дороже денег? – переспросил Кошачий Глаз. – Ха, лично я всегда говорю: если можно сжечь, значит, нельзя истратить.
– Погоди, погоди, – запротестовал Сетка. – Я о таких слышал. У зубной феи есть собственность?
– Должна же она где-то брать деньги, – пожал плечами Средний Дэйв. – Как-никак под каждую подушку кладет по полдоллара.
– А если мы их украдем, они станут нашими?
– Что за глупый вопрос? – ухмыльнулся Кошачий Глаз.
– Да, но… десять тысяч каждому – это не так уж и много по сравнению со всем остальным.
– Он заметит пропажу, даже если…
– Господа…