Шрифт:
Часть первая. Мрак по наследству. Воскрешенная Дьяволом
Пролог
Огненно-кровавое зарево охватило маленький двухэтажный коттедж на улице Бейдж. Пожар нещадно пожирал маленький, ничем не примечательный домишко славной и честной семьи Фоллс, члены которой, объятые языками пламени, в эту ночь уснули навсегда.
Возле дома собралась толпа людей, приехали пожарные и полицейские машины. Соседи и проходящие мимо люди в панике охали и кричали, размахивая руками. Пожар быстро перекинулся по деревьям на соседние дома, но те практически не пострадали. Чего нельзя сказать о
Пожар удалось потушить только спустя три часа непрерывных действий: огонь погас, как только превратилась в пепел последняя доска. Это было жутко странно, какая-то дьявольщина здесь творилась. Будто и впрямь все было именно так, что некая необъяснимая сила навлекла на дом и его жителей столь жестокую смерть. Сила пожелала полностью уничтожить этих людей и все, что с ними было связано, не оставив ничего, лишь пустое место и груду пепелища на нем. Некоторые соседи в испуге выкрикивали молитвы, другие плакали навзрыд. Никто не остался равнодушным к случившейся трагедии; гул паники и паранойи посреди глубокой ночи вперемешку с запахом смерти носился по всей улице. Люди боялись, что пожар перекинется на них дома. К счастью, этого не случилось, остальные здания и люди не пострадали, но атмосфера ужаса вместе с гарью и клубами плотного едкого дыма витала в воздухе. Казалось, что ад настал на этой, ничем неприметной, самой обычной улице, плохое предчувствие вследствие необъяснимости сего странного явления, окутало сознание людей, вызывая у них суеверную боязнь умереть следом за семьей Фоллс.
Эмма, местная сирота-голодранка, стояла с выпученными глазами и сквозь слезы смотрела на обожженные обломки, которые еще несколько минут назад были жилищем прекрасной, доброй и щедрой семьи; Фоллсы очень часто помогали ей выжить одной, никому не нужной сироте, давая еду, чтобы та не умерла с голоду, дарили одежду и даже пытались уговорить ее посетить врача. Хозяйка, миссис Фоллс, частенько приглашала Эмму в дом, учила многим премудростям жизни, потому что знала: не делай она этого – девочка пропадет. Семья Фоллс жила небогато и поэтому не могла взять Эмму к себе на воспитание, но мать семейства старалась помогать, насколько позволяли ее силы и возможности.
Эмма никогда не проявляла плохих качеств при ней, старалась вести себя скоромно. Мать самой Эммы умерла при родах, отца она никогда не видела и ничего о нем не знала. А теперь, вместе с кончиной семьи Фоллс, в Эмме умерло что-то человеческое, то, что привила его мать семейства.
Эти долгие и мучительные четырнадцать лет жалкой и ничтожной жизни пронеслись перед глазами Эммы бегущей строкой. «Лучше б я там оказалась, в этом огне, чем эта семья! Какой ужас! Ведь миссис Фоллс только что родила ребенка! Лучше бы я осталась с ней и не шла в магазин! Я бы смогла им помочь, если бы осталась. Теперь малышка никогда не увидит свою маму! Прекрасную маму! – от боли вопила она в душе, но снаружи вела себя неприметно, лишь тихо всхлипывала, чтобы не привлекать внимание. – Они были мне как родные! За что? Неужели Бог, которому они молились, не помог им? Где он был, когда это началось? Почему он не противостоял злым силам? Почему не дал шанс? Как он допустил такое?! Может его не существует?»
Мысли Эммы оборвались внезапным появлением двух мужчин за ее спиной. Услышав, что один из них – полицейский, Эмма сжалась и затаила дыхание. Ей нельзя попадаться на глаза полиции, ведь ее разыскивают,
– Позвольте представиться. – произнес мужчина неподалеку. – Шон Дирк, начальник пожарной службы.
– Шериф Стивен Коул к вашим услугам. – ответил ему другой, в форме полицейского.
Эмма осторожно повернулась на голоса и краем глаза покосилась на полицейского. Ей повезло, ведь мужчина стоял к Эмме спиной.
Чтобы не испытывать судьбу и не быть пойманной, Эмма отошла на несколько шагов от мужчин, но, подстегнутая непреодолимым любопытством, позволила себе сегодня рискнуть и дослушать разговор до конца. Она заняла удобную позицию в метре от трех женщин, глазевших на останки дома, якобы примкнула к ним, чтобы не вызвать ненужных подозрений.
– Шериф, за всю историю нашей практики я никогда не видел столь сильного пожара! Горело так, словно в доме неисправен газопровод, или дом был оборудован под бензиновый склад! Довольно подозрительный пожар, причины возникновения его неясны. Однако, очевидно, что самовозгорание придется исключить из возможных версий.
– Да, мистер Дирк, это все очень-очень подозрительно… – отвечал ему шериф, косясь на стоящих зевак. – Тут явно не обошлось без посторонней помощи. Либо кто-то из Фоллсов пожелал покончить с жизнью, ну и остальных под удар подставил. Но одно могу сказать точно – об этой семье никогда никто не говорил плохих вещей.
– Довольно странная история получается, мистер Коул… Может, мистер Фоллс слетел с катушек? Мы не нашли останков их детей. Соседи утверждают, что у миссис и мистера Фоллс была дочь. Тела родителей мы достали, а вот ребенка в доме не удалось отыскать.
– Ищите, ребенку слишком мало лет, чтобы он был способен уйти из дома. Он должен быть где-то здесь, под обломками. Что тут говорить, еще один труп ожидается… Вряд ли девочка выжила. Тяжело мне глядеть на мертвых детей…
Услыхав разговор о дочери семьи Фоллс, Эмма оживилась, ощутив прилив сил, посланный откуда-то свыше. Она, сильно разволновавшись, совсем забыла о двух маленьких дочках миссис Фоллс, Кэсси и Сэмми, и, вооружившись смелостью и надеждой, что те остались живы, прытко прошмыгнула мимо полицейских к обломкам сгоревшего дома. Она обязана им помочь. По-другому просто не может быть.
Обойдя дом со всех сторон и не найдя детей, Эмма судорожно припала к земле и еле слышно зарыдала. Она была очень признательна этой семье, и не знала, смогла бы она их отблагодарить когда-либо вообще. Если бы она нашла девочек, то забрала их с собой, хоть и не знала куда: у нее не было дома, и ей приходилось ночевать по подвалам и заброшенным домам; чтобы не протянуть ноги от голода и холода, она занималась воровством и иными преступными подработками. Но желание помочь и хоть как-то отблагодарить Фоллсов за их доброту переполняли храбрую, просторную для сердобольности и милосердия, и не погибшую в жестокости уличного выживания, душу Эммы.
Она продолжала лежать на обугленной земле, прислушивалась к каждому шороху. Что-то шевелилось под землей. «Подвал!» – смекнула Эмма и, подбежав к входу в пристройку, принялась судорожно отбрасывать в стороны доски и камни, обжигая и царапая худые руки. Наконец она нащупала железную ручку подвала, отворила ее и быстро пролезла вовнутрь.
Когда ее глаза привыкли к темноте, Эмма достала зажигалку и посветила перед собой. В углу подвала сидела, тихо шмыгая и поджимая под себя ножки, старшая дочка, Кассандра, или Кэсси, как ее называли родители. Четырехлетняя Кэсси испуганно глядела на огонь и прижимала к себе сверток, в котором, похоже была ее младшая сестренка Саманта.