Шрифт:
Пролог
В психиатрической клинике один языкастый «медбрат» оскорбил вновь поступившего пациента, за что через какое-то время сильно поплатился. Он сказал «его мать была оттраханой двенадцатилеткой, чего еще ожидать от этого психа?».
…Тем временем в полицейском департаменте печально известного мегаполиса Мракан-сити, «рака Соединенных Штатов», шли дебаты, посвященные действующим вне закона личностям. Утомительные и одновременно занятные «болтушки» продолжались до позднего вечера.
Жизнерадостные полицейские наговорили друг другу столько «откровений», что, будь чуть мудрее, взорвались б от стыда. Но позднее их «болтушки» обрели иной окрас, стали, так сказать, более приземленными. Миф про демона-спасителя реалисты пропускали мимо ушей, а девушки инстинктивно уходили от сказок.
— Убийство в Китайском квартале? Ого, смачненько! Да ладно. А ты не бредишь? Наверняка убили нищего, но кто, же будет убивать бездомных? Кто? — парни вывели весь «имеющийся» в отделе женский пол плоскими разговорчиками и милыми пошлостями буквально за две минуты, как закрыли тему «демона и недавно произошедшего бунта в Антнидасе, совершенного неизвестной террористической группировкой».
Самым активным «секси-быдло-мальчиком» был Уильям Бриджерс — смазливый типок с вечно зализанными черными волосиками, приставучий и эмоционально нестабильный, страдающий завышенной самооценкой.
… - В США с полицией — сплошная иерархия — с горечью признал ответственный, но уже поживший свое лейтенант Максимилиан Пэксвелл — твердый мужчина, с возрастом не растерявший свои волевые качества.
Бывалый коп приехал по просьбе одного коллеги с соседнего отделения. «Соседушка» сразу же проинформировал Пэксвелла, и то, что он сказал, не могло не ввести в ужас.
Даже пожившего…
— В общем, дело рук Светлячка. Да и только. Веселье чертового пиромана для простых граждан обходится сами видите чем…
— Да уж, вижу… — лейтенант внимательно поглядел на жертву недавнего поджога — на обгоревший труп бездомного. Имя погибшего «фараоны» выведывают у других бомжей, — А улик эта мразь не оставила?
— Оставила… — живо ответил коллега, указав пальцем на выброшенный преступником подозрительный предмет, формой напоминающий баллончик, — Но экспертизу пока только планируем проводить, — и потом задал мейнстримный вопрос, — Вы пробовали связаться с ним?
Лейтенант, поморщившись, дал понять, что не желает «это» ни с кем обсуждать.
— Не ваше дело, мой любезный. Получше здесь все осмотрите. Мало ли, деталь упустите, как обычно! — Пэксвелл включил недовольный тон, чем сразу выбесил растерянного «коллэгу» и… уехал.
Как он уже сказал, «он не собирается ни с кем это обсуждать».
Пока сержант Уильям продолжал докапываться до девушек, другие, более вежливые сотрудники, пытались найти полезную работку до приезда шефа.
— Не понимаю! Почему некоторые крутые шишки матерые возятся со стажерами! — язвил милсдарь Бриджерс, всех уже доставший, — Они что, завидуют новичкам, что те еще молоды? Или просто хотят вновь стать новичками?
И тут послышался крик, «ударивший» в конце коридора — ответ на непрекращающуюся болтовню Уильяма.
— Закрой пасть свою! Не хочешь ничего делать — просто сиди молча!
Уильям, главный враг тишины и покоя, ехидно улыбнулся:
— Кэти, детка, сделай одолжение, сообрази кофеек. Да с сахарком. Хах…
— Ну, что, бездельники! — внезапно этаж посетил громкий голос Пэксвелла, и тот словно ожил, — Готовы к серьезному разговору? Марш ко мне в кабинет!
Все, включая задиру Бриджерса, последовали за лейтенантом, явно чем-то сильно озабоченным.
«Не думал, что на старости лет окажусь на новой войне. Мало мне было Афганистана с его неуемным Борисом. Нет. Теперь война перебралась и сюда».
— Так! — Пэксвелл настроился уволить любого, кто подаст голос во время его монолога, поэтому все должны были молчать, — У нас с вами конкретная проблемка, друзья, и сваливать все нужно только на себя самих, в данном случае ответственность лежит на нас. Все поняли? — он опалил сильным взглядом стажеров и опытных полицейских так, как обычно родители смотрят в глаза своим детям, — Мы еще не выловили всех пациентов Антнидаса, включая бывшего доктора. По моим данным, пойманы только несколько сбежавших. Теперь о главном — Пэксвелл показал сотрудникам новый выпуск газеты Mrakan Times, на обложке которой изображалось лицо особо опасного преступника — Джеймса Баллука, — Нас называют дилетантами, и я считаю, вполне заслуженно, коль мы не в состоянии поймать эту мразь! А раз мы не можем уберечь граждан от примитивных отморозков, разумеется, не спасем их и от Светлячка!
«И как в такой атмосфере прикажете работать?» — подумал вмиг поспокойневший Бриджерс.
На следующий день все, кто присутствовал при монологе Пэксвелла, хватались за голову. Лейтенант указал на самые заметные изъяны, которые почти все старались не замечать. Никто не хотел мараться.
К тому же, в отдел прибыл новенький — Майки, и это событие, безусловно, улучшило настроение ребят.
Новичка сразу же вызвали в кабинет к Пэксвеллу, временно исполняющему обязанности комиссара. Скромняшка, коим оказался Майк, молчал и ждал, когда его о чем-нибудь спросят. С самых первых минут он небезосновательно жалел, что пошел работать в полицию. Но старался держать это втайне, дабы не показаться слабаком, каким привык себя считать.
— Прежде всего, хотел бы задать вопрос философского характера — Пэксвелл взглянул на скромного и попросил присесть, — Как ты относишься к людям, вынужденным подметать полы за отсутствием иных вариантов заработка?
Парень тут же показал себя истинным добряком:
— Я, знаете ли — первые секунды Майк жутко смущался и не мог договорить, — Я отношусь к ним без негатива. По крайней мере, финансовое положение далеко, знаете ли, не критерий, по которому определяют качества человека. У меня вот есть знакомые, как вы говорите, вынужденные подметать из-за отсутствия…
— Вариантов! — Пэксвелла такой ответ удовлетворил, да что там, он ему просто понравился, — Ценю твою позицию. Но теплое отношение к людям это, увы, не то, чем нужно обладать, чтобы стать образцовым копом и добиться повышения. Хотя, я надеюсь, что я все еще сохранил в себе те самые необходимые качества…
— Вполне возможно… — у Майка сильно вспотели руки, от волнения…
Но беседа прошла удачно.
Во время тета лейтенант хотел сказать парню «посмотри на мои морщины, каждая из них отражает один совершенный грех, я грешил очень много, меня нельзя назвать хорошим», но какая-то неизвестная сила, схожая по эффектам на элементарный страх, вынуждала держать рот на замке.