Мракобесы
Шрифт:
– Что случилось? – опускаясь на стул, спросил его Арчи.
– У нас проблемы, – заговорил глухим голосом громила.
– У кого их нет, – улыбнулся Арчи, беря из пенала влажную салфетку.
– Вы не поняли, – Лазарь передернул плечами. – Камасутра…
– Кто? – Арчи прижал салфетку к лицу.
– Девка, которая у вас была…
– Была? – Арчи убрал от лица салфетку и оглянулся на Скарлет: – Разве у нас была девушка?
– Он что-то путает, – холодно ответила Скарлет.
– Хорошо, – Арчи сделал лицо серьезным: – И?
– Мы загрузили ее в багажник, – передернул плечами бугай.
– Что вы хотите от меня? – размышляя, как быть, спросил Арчи. – Раскаяния? Но эта сумасшедшая ворвалась в комнату и попыталась заставить меня сношаться с ней! Когда я отказал, она набросилась на меня. Все это время в коридоре стоял охранник, который даже не соизволил заглянуть в двери, из-за которых раздается шум!
– Но отсюда вышла, – бугай посмотрел на Скарлет. – Вы же сами сказали…
– Я попросила не тревожиться за Арчи, но и понятия не имела, с какими намерениями пришла эта девушка…
– Мы не ожидали, – развел руками громила.
– Почему ее пропустили? – неожиданно спохватился Арчи.
– Она адепт первой категории, – бугай виновато потупился. – Сказала, будто вы назначили ей.
– В следующий раз необходимо убедиться, кто и кому что назначал, – с назиданием сказала Скарлет.
– Что-то еще? – спросил Арчи.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату с шумом ввалился Гамов. Начальник охраны отшатнулся в сторону. Переваливаясь на своих ногах-протезах, Гамов сделал несколько шагов к Арчи, но, словно что-то вспомнив, неуклюже развернулся к охраннику:
– Выйди!
Лазарь стал спиной пятиться к дверям.
– Ну! – прикрикнул на него Гамов и развернулся к Арчи: – Ты что себе позволяешь?!
– Ты это о чем? – прикинулся, будто не понимает, о чем речь, Арчи, взял влажную салфетку и стал протирать лицо.
– А ты не знаешь? – возмутился Гамов. – Как будто каждый день людей мочишь!
– Если ты имеешь в виду эту грязную потаскуху, то это несчастный случай.
– И как ты теперь собираешься объяснять это ее родственникам? – Гамов замер в ожидании ответа.
– Разве я обязан это делать? – усмехнулся Арчи, заранее зная, что заметать следы будет Гамов.
– Ты мне предлагаешь? – продолжал делать вид, будто не понимает намека, деляга.
– В общем, так, – Арчи развернулся к зеркалу и сделал отражению Скарлет знак рукой, чтобы она подошла, – труп придется спрятать. Я знаю, в России пропадает много людей, а на исчезновение проститутки никто не обратит внимания.
– Легко сказать – спрятать, – фыркнул Гамов. – Столько свидетелей.
– Совсем недавно, в Москве, вы уверяли меня, что назначенные для охраны моей персоны люди умеют держать язык за зубами. – Арчи склонил голову набок, давая возможность Скарлет убрать тампоном грим со щеки. – Или обманули?
– Не обманул, – насупился Гамов. – Просто не надо так…
– Вы читаете нравоучения самому сыну бога? – насмешливо спросил Арчи.
– Мы оба знаем, что вы обычный человек! – бросив на Скарлет затравленный взгляд, сказал Гамов.
– То, что я работаю в России, уже говорит о моей неординарности, – улыбнулся Арчи. – Но я учту ваши замечания. Кстати, что вы намерены делать с трупом?
– Завтра ее найдут в одном из притонов.
– Что такое притон?
– Место, где собираются наркоманы или алкоголики.
– Мне говорили, что в этом городе почти нет наркомании, – удивился Арчи.
– В России она есть везде, – покачал головой Гамов. – Только в одних городах больше, в других меньше…
– У вас все? – Арчи вдруг вспомнил про сумки с конвертами, которые загрузили в микроавтобус.
– Да, – тусклым голосом ответил Гамов.
Софья Павловна Гремпель оказалась статной женщиной со строгим лицом и черными, стянутыми на затылке в узел волосами. Благородная седина придавала этой женщине толику той утонченной красоты, которая была присуща людям знатных кровей и давно уже, в процессе ассимиляции, была почти полностью утрачена русским народом.
– Вы Матвей? – уточнила она, пропуская его в квартиру.
– Он самый, – кивнул Матвей и улыбнулся: – Сначала открыли двери, потом спрашиваете. Неосмотрительно.
– Просто перед вашим приходом позвонили из ЖЭКа и сказали, что будут проверять состояние газового оборудования.
Он дождался, когда она закроет за ним двери:
– Извините, что так рано…
– Ничего страшного, – успокоила она его и направилась в глубь квартиры.
Софья Павловна жила в старом, довоенной постройки доме. Высокие потолки еще украшала лепнина, толстым слоем многократных побелок и временем превращенная в неровность на незначительном удалении от стен. Старинная мебель, ковер, в котором тонули шаги, темно-зеленые шторы слегка сдвигали время назад.
Она указала Матвею рукой на кресло:
– Может быть, кофе?
– Нет, спасибо.
Софья Павловна опустилась напротив.
– Красиво, – Матвей показал взглядом на картины.
– Это писал мой отец, – с гордостью сказала женщина.
– Он был художник?
– Посол…
«Интересно», – хмыкнул Матвей, размышляя, как перейти к главной теме. Он надеялся, что Софья Павловна сама подскажет или задаст вопрос. Но женщина ждала.
– Вчера вечером совершено покушение на журналистку Званцеву, – следя за выражением ее лица, заговорил он.
Женщина внешне не отреагировала на новость. Однако он уловил, как изменился ее взгляд. Он потемнел, а в глубине его на мгновение мелькнули какие-то огоньки досады.
– Надеюсь, она жива? – сухо спросила Софья Павловна.
– К счастью, да, – сказал он, отметив про себя, что известие не оказалось для нее неожиданностью.
Взгляд Софьи Павловны сделался мягче.
– Среди ее вещей я нашел вашу визитку, – наблюдая за выражением ее лица, продолжал Матвей.
– Я уже догадалась, как вы узнали о моем существовании, – успокоила она его. – Позвольте спросить, – Софья Павловна выдержала паузу, словно пытаясь сосредоточиться, – вы представились родственником Званцевой. Но по тому, как ведете себя, могу утверждать, что это не так.