Мракобесы
Шрифт:
Они с трудом удержали в машине Леньку, который так закричал, что заставил обоих вздрогнуть. Оказавшиеся поблизости прохожие наверняка подумали, что снова резвится и дурачится молодежь. Потом Ленька порывался бежать в полицию. Известие, что его подозревают в убийстве Зайки, в буквальном смысле взорвало его мозг. Опасаясь, что Ленька выкинет какой-нибудь фокус, Камыш пересел к нему, и они рванули на всех парах за город. Здесь, в лесу, на берегу небольшой речушки, Ленька дал волю чувствам. Он, не стесняясь, долго ползал по земле и рыдал.
Камыш и Глобус тихо сидели в сторонке и молчали.
– Вы, мужики, меня не поймете, – простонал Ленька, глядя на первые звезды. – Я ведь мучил все это время и себя, и ее… Разве стала бы она проституткой…
Он не договорил и в сердцах махнул рукой:
– Дурак!
– Найдем и накажем, – Камыш отбросил в сторону бутылку и положил ему на плечо руку. – Верь, брат!
– Точно найдем? – ухватился за ниточку Ленька.
– Точнее не бывает, – хмыкнул Глобус. – Мы же не менты.
– Ее что, клиент замочил?
– Если бы, – Камыш бросил короткий взгляд на Глобуса.
– Ты что-то знаешь? – Ленька уставился ему в глаза.
– Могу пока только догадываться. – Камыш достал сигарету, повертел ее в руках и тоже отбросил в сторону. – Понимаешь, Зайка твоя в организации серьезной состояла…
– «Новая раса»? – осенило Леньку. – Так я сегодня на собрании был. Погоди, – нахмурился он, пытаясь не упустить вдруг возникшую в голове мысль, – так это, значит, ее там проституцией заставляли заниматься?
Он оттолкнулся от березы и шагнул к Камышу.
– Ты чего? – запоздало вскочил с земли Глобус.
Но Камыш, опрокинутый мощным ударом в подбородок, уже летел спиной вперед, ломая мелкий кустарник.
Глобус успел сделать лишь шаг, как согнулся и рухнул на колени от мощного удара в живот.
– За что? – перевернувшись на бок и подгребая под себя прошлогоднюю листву, просипел Камыш.
– Ты, сука, все знал и молчал! – Ленька шагнул к ставшему ненавистным другу с намерением добить его. Перед глазами встала картина их первой встречи. Ведь еще тогда он спросил Камыша, где Зоя, на что Камыш ответил, будто не знает.
В этот момент оказавшемуся за спиной Леньки Глобусу удалось встать и наброситься на него сзади. Он, как заправский борец, обхватил Леньку, прижав его руки к туловищу.
– Не была твоя Зойка никакой проституткой, – Камыш встал на четвереньки, потрогал челюсть. – Считай, разыграли тебя так. Она хотела, чтобы ты к нам пришел, в организацию… Проверяли тебя…
– Что? – не поверил своим ушам Ленька. – А сутенеры?
– Наши бойцы…
– А Санек? Откуда у него телефон?
– Он тоже из наших…
– Не понял. – Леньку до того поразила новость, что он даже забыл, что стоит с прижатыми к туловищу руками.
– Нас почти половина города. – Камыш наконец встал. – А скоро будет половина страны, и мы возьмем власть… Ты помнишь, я тебе рассказывал про наш класс? Кто мы сейчас? Нас травят водкой и наркотиками, лишь бы мы не мешали жить… А нужен новый порядок!
Глобус наконец отпустил Леньку.
– Что за новый порядок?
– Чтобы все по справедливости было. – Камыш снова потрогал челюсть. – Твоя мать на двух работах горбатится, и что?
– Что? – эхом повторил Ленька, до которого с трудом доходил тот вал информации, который обрушился за этот вечер.
– Она пашет как ломовая лошадь, а получает фигу, зато сынок того же директора авиазавода, который на работе-то не появляется, каждый месяц на Канары летает. Выходит, она его рабыня… Понимаешь?
– Так вы что, революционеры? – захлопал глазами Ленька.
– Можно сказать и так, – хмыкнул Глобус.
– Теперь принимай решение, ты с нами или как? – Камыш испытующе уставился в лицо Леньке.
– Так ты мне толком и не сказал, кто Зайку завалил, – проигнорировав вопрос, напомнил Ленька.
– А завалили ее, брат, те, кто не хочет со своих тепленьких местечек уходить и с народом делиться, – хлопнул его по плечу Глобус.
Наблюдая через стекло за тем, как полицейский заполняет журнал посетителей и вписывает в пропуск его данные, Матвей пытался представить, как на этот раз отреагирует на его новость Дешин. Они знакомы со следователем уже второй год, и тот кажется, перестал удивляться, что уже дважды вел дела, в которых прямо или косвенно был замешан Матвей. В принципе, их знакомство и не состоялось бы, не возьмись Матвей за собственное расследование по просьбе матери, у которой пропала взрослая дочь. Нет, сегодня он еще не собирается рассказывать майору о том, что, по сути, стал свидетелем убийства Софьи Павловны Гремпель. Конечно, он не боится, а Дешин вряд ли станет его в чем-то подозревать. Но головной боли полицейскому это прибавит уж точно. Стоит только начальству узнать о таком совпадении, и проблем Матвею не избежать. Да и Дешина по головке не погладят за общение с такой личностью, как он. Сегодня Матвей лишь передаст следователю найденные в сумочке Званцевой визитки и заострит его внимание на той, где золотом на синем кусочке пластика, витиеватыми буквами написано «Гремпель Софья Павловна». Если Дешину поручено заниматься расследованием убийства этой женщины, то теперь у него появится возможность объединить два дела в одно.
– Второй этаж, двадцатый кабинет, – протягивая в окошко пропуск, сказал полицейский.
Матвей протиснулся мимо турникета, у которого скучал сотрудник с автоматом, и взбежал на лестницу. У дверей остановился, собираясь с мыслями. Главное, никак не выдать, что был у Гремпель. Дешин парень не промах. Зная Матвея, может понять, что друг что-то недоговаривает.
Дешин сидел за столом, напротив какой-то женщины, и что-то писал.
– Ты скоро? – Матвей замер в ожидании ответа.
Дешин вскинул голову:
– Пять минут!
Матвей только хотел закрыть двери, как на него обернулась женщина. По тому, как округлились знакомые ему глазки и ротик, он понял, что она сейчас закричит. Матвей узнал девушку, которую попросил вызвать к Гремпель «Скорую» и милицию. В следующий момент она вскочила со своего места и выбросила в направлении Матвея руку с выпрямленным указательным пальцем:
– Он!
Стул с грохотом опрокинулся на пол.
Дешин вскинул на Матвея усталый взгляд:
– Заходи.