Мракобесы
Шрифт:
– Действительно, интересно, – Матвей забросил ногу на ногу.
Некоторое время Виктор с задумчивым видом стоял у окна, теребя нижнюю губу, потом резко развернулся:
– Но Арчи Вайт!
– Что? – не понял Матвей.
– Он принял ее за свою!
– Почему ты так решил?
– Он сказал Марте, как меня разбудить, – Арчи плюхнулся на кровать: – Нет, он бесспорно посчитал ее своей последовательницей!
– Неужели этот человек не знает всех членов своей организации в лицо? – сделал вид, будто не поверил, Матвей.
– Скажу больше, огромную часть «новых людей» он никогда не видел, – шепотом поведал Виктор.
– Это сколько же вас? – спросил Матвей.
– Очень много, – с детской гордостью заявил Виктор. – Но я не знаю точную цифру. Мне известно лишь, что наши офисы имеются практически во всех столицах мира, а литература выпускается на ста восьми языках.
– Это серьезно, – цокнул языком Матвей.
– Все правильно, Арчи Вайт видел, как я вышел из-за стола, за которым осталась Марта, – принялся вслух размышлять Виктор. – После того, как он понял, что я адепт, решил, что и она тоже приехала на конгресс.
– Ты можешь гарантировать мне, что, если Марта вступит в эту вашу организацию, с ней ничего не случится? – негромко спросил Матвей.
– В том-то и дело, случится как раз с теми, кто в нее не вступит, – вкрадчивым голосом сказал Виктор.
– Грядет апокалипсис? – с иронией спросил Матвей.
– Почему ты ерничаешь? – озлобился Виктор.
– Извини, если обидел. Мне все эти игры ни к чему. Просто обещал, что с Мартой ничего не случится, и теперь должен сдержать данное ее родителям слово.
– А они наверняка люди не бедные? – Виктор вопросительно уставился на Матвея.
«Так, начал заглатывать наживку», – подумал Матвей, а вслух спросил:
– Почему тебя это интересует?
– Меня не интересует, я констатирую, – быстро вышел из положения психотерапевт. – Они оплатили твой и ее проезд, проживание в гостинице, питание. Наверняка по итогам командировки тебе полагается еще и гонорар.
– А ты проницательный человек, – похвалил Матвей Виктора.
– Не сутулься, – неожиданно Виктор шагнул к нему и взял за плечи.
Матвей резко встал, сбросив с себя его руки:
– Вот этого не надо.
– Чего этого? – удивился Виктор.
– Не люблю, когда вторгаются в мое личное пространство, – оправдал свои действия Матвей.
На самом деле он не дал наладить с ним контакт. Противостоять гипнозу, который нередко используют на допросах спецслужбы, их учили в ГРУ.
– Извини, – расстроенно вздохнул Виктор. – Но у меня такое ощущение, будто ты ведешь со мной какую-то игру.
– Ты угадал, я профессиональный телохранитель, а Марта мой клиент, – соврал Матвей. – Ее родители выполняют любой каприз своей дочери. Если она решила стать членом вашей организации, так тому и быть. Но у меня задача: определить степень опасности участия ее в ней и, в случаях угрозы жизни и здоровью моего клиента, сообщить начальнику, который тут же вышлет усиление…
Виктор рассмеялся:
– Усиление… Да ты даже не представляешь, какое оно должно быть, чтобы качать здесь права.
– Вот смотрю я на тебя и не могу понять, чего ты передо мной выделываешься? – сделал вид, будто разозлился, Матвей. – Мне ваши сборища по барабану, все равно ходить не буду, да мне это наверняка и не позволят. Но я должен быть уверен, что там она будет под присмотром.
– Чтобы она там оказалась, ей необходимо получить рекомендацию, – осторожно сказал Виктор.
– Вот ты ее и дашь, – как само собой разумеющееся хмыкнул Матвей.
Дача Камыша снаружи представляла собой кирпичное строение непонятного архитектурного замысла. По всей видимости, родители при строительстве не обращались к профессионалам и обошлись своими силами. Одноэтажное строение с несуразной крышей, под которой была недостроенная мансарда, и окруженное грядками, кустами смородины, малины и несколькими яблонями, сверху наверняка походо на букву «Т» со смещенной чуть в сторону перекладиной.
Гарпун по-хозяйски толкнул дверь и посторонился, пропуская Лентяя в небольшой и темный коридор.
– Ох, ай, у-у! – послышались вскрики молодой женщины в такт шлепкам, как будто ее хлестали по мягкому месту мокрой ладонью…
– О! – протянул Гарпун, запирая изнутри дверь. – Резвятся пацаны.
– Сколько телок? – с безразличием в голосе спросил Лентяй.
– Три. – Гарпун показал на боковую дверь: – Проходи!
Лентяй оказался в небольшой гостиной, посреди которой за столом, заставленным бутылками и тарелками с закуской, восседал абсолютно голый Камыш с коротко стриженной, совсем еще юной девчушкой на коленях.
– Ой! – девушка кубарем слетела за старенький шкафчик.
– Ты за столом хотя бы штаны надевал! – брезгливо скривился Гарпун.
– Я у себя дома, – пьяным голосом объявил Камыш, однако протянул руку к брошенному прямо на пол матрацу и потянул на себя простыню.
– Дебил! – Гарпун посмотрел на торчащие из-за шкафа ступни девушки с покрашенными красным лаком ногтями на пальчиках, потом на Лентяя: – Будешь?
– Что?
– Бабу!
– Ты меня за кого принимаешь? – разозлился Лентяй.
– Да ладно. – Гарпун плюхнулся на стул, пошарил по столу помутневшим взглядом и взял початую бутылку водки. – Садись, выпьем.
– Не хочу. – Лентяя стало подташнивать.
В доме стояло зловоние перегара, чего-то перекисшего и пота. Была масса других оттенков запахов, из-за которых хотелось выйти на улицу.
– Брезгуешь, значит? – Камыш закутался в простыню и зло уставился на продолжающего стоять Лентяя. – А твоя Камасутра думаешь, чище этой была? Бляди они все…
Лентяй не вспылил и даже не разозлился. Результат занятия боксом. Пришел в ярость, значит, проиграл. Но и спуску давать за такие слова не в его правилах.