Мракобесы
Шрифт:
Ленька догадался, что бандит сам сходил за ножом, и развернулся к нему лицом. Так и есть, сопливый стоял с огромным разделочным ножом и вопросительно смотрел на лопоухого.
– Ты взял, ты и делай, – как само собой разумеющееся ответил тот.
Неожиданно послышались торопливые шаги, и в комнату ввалился еще один адепт. Он выглядел возбужденно.
– Тебе чего, Рыжий? – насторожился лопоухий.
– Кажется, стреляли.
– Где? – лопоухий шагнул от стены.
– Там, куда Наставник ушел.
– Хочешь сказать, что нас уже обложили? – заволновался лопоухий, явно претендующий в этой группе
– Один раз из пистолета.
– Ты ничего не путаешь? – прищурился лопоухий.
– Макар, ты за кого меня принимаешь? – развел руками Рыжий.
– Тунгус! – позвал Макар.
От окна отошел круглолицый парень с азиатским разрезом глаз:
– Чего кричишь?
– Ты с Хомяком займитесь этим, – он показал взглядом на Леньку. – Я пока пойду, осмотрюсь.
Леньке стоило больших усилий все это время выглядеть спокойно. Его мелко трясло, а по спине стекали крупные капли пота. Стараясь пересилить страх, он пытался думать о Зайке. Ведь она как-то сумела пережить эти самые страшные минуты своей жизни! Не помогало. Он стал опасаться, что из-за этого просто не сможет сопротивляться.
Между тем Тунгус обошел его и протянул Хомяку руку:
– Давай инструмент.
Тот послушно вложил ему нож рукоятью в ладонь.
Тунгус перевел взгляд на Леньку:
– Развернись ко мне спиной и встань на колени.
– А может, ты меня просто обойдешь сзади? – неожиданно для себя выпалил Ленька.
– Борзый, – констатировал Тунгус, протягивая автомат Хомяку.
Теперь Тунгус был вооружен лишь тесаком, а Хомяк не мог быстро применить оружие, поскольку обе руки у него были заняты. В одной он держал свою «Сайгу», в другой «АКС» Тунгуса. Ко всему, двое бандитов вышли. Кроме Макара и Хомяка остался лишь верзила, который не спускал глаз с пленников, да все это время молчавший толстяк, сидевший в углу комнаты на подлокотнике кресла. На коленях у него лежал обрез охотничьего ружья.
– Давай, кончай его живее, – торопил верзила, но в кармане у Тунгуса зазвонил сотовый телефон.
Чертыхнувшись, бандит вынул его и приложил к уху. По мере того, как сказанное неизвестным доходило до его сознания, лицо приобретало удивленно-испуганное выражение, а взгляд сползал на заложников.
– Да… Понял… Все сделаем…
Отключившись, он посмотрел сначала на Хомяка, потом на Толстого и остановил взгляд на Верзиле:
– Наставник приказал освободить заложников.
– Что? – не поверил своим ушам верзила. – Он что, в лапы спецназа угодил и так решил себе выторговать какие-то условия?
– Не смей так говорить! – неожиданно озлобился Хомяк. – Делай, что тебе говорят.
Верзила толкнул носком ботинка лежащего вторым от края мужчину:
– Сядь.
Тот с трудом выполнил приказ.
Верзила одной рукой стал отматывать у него с запястий скотч. Когда руки оперативника оказались свободными, он выпрямился и направил на него ствол автомата: – Теперь развязывай себе ноги и освобождай своих дружков.
Мужчину не пришлось уговаривать. Через каких-то пару минут четверо сотрудников стояли у стены, придерживая под руки пятого, того, кого избил Наставник.
– Налево! – весело скомандовал Верзила. – На выход шагом марш! Свободны.
– Держись, парень, – бросил шедший последним Крупов.
Ленька кивнул ему и улыбнулся.
– Азазелло! –
– Здесь я! – донесся голос из коридора.
– Проводи наших гостей и закрой за ними калитку…
– Понял!
Едва пленники пересекли двор и вышли за ворота, Тунгус шагнул к Лентяю и попытался схватить его свободной рукой за плечо. Скорость движения левой руки при этом в разы меньше, чем даже при несильном ударе. Поэтому Леньке как боксеру это было просто подарком. Он поднырнул под руку, пропуская ее над головой, оказавшись сбоку от Тунгуса, и тут же залепил ему пушечным правым в висок. Бандит охнул и полетел на Хомяка, который от неожиданности разжал руки с оружием. Лентяй бросился вперед, подхватив падающий на пол автомат. Мгновение, и вот он уже стоит спиной к стене:
– Оружие на пол! Живее!
Сидевший на подлокотнике кресла толстяк выполнил требование, прислонив к стене обрез. Однако Верзила направил на Леньку ствол автомата и надавил на спуск. Единственное, что успел сделать Ленька, это закрыться автоматом, словно это могло его спасти. В следующий момент ему показалось, будто оружие ударило его током. Непонятно, каким образом, Леньке удалось выскочить из комнаты. Он не мог понять, куда и от кого бежит. Лишь стал различать краски и что сзади опасность. Кисти рук ломило.
Ленька уже был у открытой настежь калитки, за которой начинался спасительный лес, когда сзади раздались хлопки выстрелов. Он отчетливо слышал, как пули шлепались в стволы росших во дворе сосен, гремели по забору, но чувствовал, что уйдет. Взбежав в гору, он укрылся за огромным камнем и посмотрел вниз. Двор Фатимы из-за росших на склоне деревьев уже плохо было видно, однако он отчетливо увидел, как из дверей одного за другим выволакивают бандитов с завернутыми за спину руками люди в масках и с аббревиатурой ФСБ на спинах.
Стало ясно, двор был давно оцеплен, и спецназ начал штурм, воспользовавшись поднятой Ленькой суматохой. Но тогда почему его выпустили за оцепление? В тот же момент он увидел бегущих вдоль забора к калитке спецназовцев.
«Понятно, они не знали о ее существовании и расположились на углах периметра», – догадался он, развернулся и устремился вверх. Ему не резон сейчас оказаться в числе задержанных.
Ленька наконец оглядел себя. На правом плече была кровь. Тронул его. Царапина. Скорее зацепился за что-то в доме. Но почему так ноют руки? Ну конечно, догадался он, пули выпущенные верзилой, попали в автомат. Чудо! По всей видимости, они срикошетили, и это спало ему жизнь. Вспомнив произошедшее накануне таинство, он трижды перекрестился, вынул из-за отворота простенький крестик, который надел на него вчера отец Вениамин, поцеловал его, бережно сунул обратно, встал и устремился дальше.
Он так был поглощен своими мыслями, что не сразу понял, что оказался на открытом участке местности. Понял это, когда увидел джип с открытыми дверцами и… Нет, он даже зажмурился и снова открыл глаза, не веря в то, что увидел. Рядом с машиной стоял Арчи Вайт. Правее его и спиной к Леньке – Гамов. Левой рукой он прижимал к себе Марту. Правая была согнута в локте. Было понятно, в ней либо нож, либо пистолет. Перед ними с поднятыми вверх руками – незнакомый светловолосый мужчина.