Мщение Баккара

дю Террайль Понсон

Она провела большую часть вечера с матерью и только тогда вышла на террасу, к берегу моря, когда герцогиня удалилась уже в свою спальню.

Почти в полночь подплыла к вилле лодка… из нее сперва выскочил мужчина и, привязав лодку к железному кольцу, помог выйти из лодки женщине.

Ее удивление усилилось еще больше, когда она увидела, что эта женщина одна вошла на террасу, а мужчина остался внизу, у лодки.

В руках у женщины был какой-то круглый сверток.

Концепчьона

пошла навстречу к ней.

Они встретились и поклонились друг другу.

— Вы одна? — спросила тогда Баккара.

— Совершенно одна… моя мать уже спит… а этот человек… кто это?

— Это простой матрос из порта, — ответила графиня Артова.

— А! — произнесла Концепчьона печальным голосом.

— Я хотела взять с собой Цампу, — сказала Баккара, — и если не сделала этого, то только потому, что не могла дождаться его… это очень жалко, так как он мог бы рассказать вам гораздо лучше некоторые подробности, чем я.

Концепчьона вздохнула.

— Не хотите ли вы опять говорить о Шато-Мальи? — сказала она.

— Может быть для того только, чтобы открыть вам истину.

— В ваших словах так много искренности, что я не имею права не доверять вам, но вы, вероятно, были обмануты им так же, как и я.

— Вы ошибаетесь до сих пор, — заметила Баккара. Тогда она рассказала молодой девушке все, что мы уже знаем относительно сватовства герцога де Шато-Мальи.

— Но я никогда ему не писала, — проговорила Концепчьона.

— Однако у меня есть ваши письма.

— Я положительно опровергаю это.

— Я вам их покажу сейчас, — сказала Баккара, «пойдемте в вашу комнату.

— Знаете ли, графиня, — заметила Концепчьона, — я начинаю думать, что или вы или я сошли с ума. Идемте скорее!..

Концепчьона провела графиню через длинный коридор в свою комнату, заперла за собою дверь и зажгла свечу.

Тогда графиня вынула несколько писем, связанных голубой ленточкой, и подала их Концепчьоне.

— Вот ваша переписка с герцогом, — сказала она.

— Моя переписка!.. О, я никогда, кроме одного раза, не писала герцогу.

Но взглянув на почерк первого же письма, девушка вздрогнула.

— Да, это мой почерк, — прошептала она… —Мне кажется, что я начинаю сходить с ума или это сон!..

— Нет, это не сон, сеньорита, — проговорила Баккара.

— Но ведь это я писала! — воскликнула Концепчьона.

— Нет—это просто подделались под ваш почерк. — И герцог получал эти письма?

— Да.

— И думал, что от меня?

— Он умер с этой уверенностью.

— Но ведь это ужасно!

— Вы правы… но читайте все!..

Тогда Концепчьона прочла все письма, переданные герцогу от ее имени Цампой.

— Боже! —

прошептала она, — теперь я все понимаю, герцог думал, что я люблю его…

— Конечно.

— И что мнимый враг противился нашему браку…

— Герцог умер с уверенностью, что герцогиня де Салландрера была единственным препятствием для его счастья.

— Кто же носил ему эти письма?

— Цампа.

— Говорите имя того, кто вынудил его сделать это!

— Это соперник герцога де Шато-Мальи.

И тогда Баккара рассказала Концепчьоне историю Рокамболя, но не назвала его именем де Шамери.

— Объяснитесь же… говорите… говорите!.. — требовала молодая девушка, находясь в каком-то неопределенном волнении и испуге.

Несколько минут графиня была в нерешимости, но наконец она медленно сказала:

— Молодой человек, который ходит в рубашке каторжников, — этот молодой человек, у которого похитили имя, состояние, семейство, —настоящий маркиз Альберт-Фридерик-Оноре де Шамери. Вы любите — Рокамболя!..

Девица де Салландрера, как подкошенная, грохнулась на пол.

При этом шуме отворилась дверь, и на пороге ее показалась старая герцогиня.

Она посмотрела на графиню и вскрикнула:

— Я все слышала… вы убили мое дитя!

Прошло несколько минут, прежде чем Концепчьона пришла в себя. Наконец молодая девушка встала.

— Милостивая государыня! — проговорила Концепчьона. — Я последняя в своем роду и чувствую, что во мне соединилась вся энергия моих предков. Вы сказали мне, что человек, которого я люблю, не маркиз де Шамери.

— Да.

— Ну так слушайте же мою клятву, если вы докажете ваши слова, то он, этот негодяй, дорого заплатит за то, что осмелился держать меня за руку. Но если вы солгали и обманули меня, то вы будете убиты мной же…

Тогда Баккара показала ей портрет. Одного взгляда на него было достаточно для Концепчьоны. Она все поняла.

Через час после этого графиня Артова вернулась в город, где ее встретил Роше.

— Ну, что? спросил он.

— Все кончено — она спасена.

Возвратимся теперь к графу Вячеславу Полацкому.

Итак, Цампа пришел в гостиницу совершенно случайно, как лакей, исполняющий приказание своих господ.

Можно себе представить его ужас, когда в лице польского вельможи он узнал убийцу, у которого так недавно был рабом и который спустил его в подвал тетки Фипар, наполненный водой.

Увидя, что лакей узнал его, Рокамболь спокойно проговорил:

— Цампа, черт спас тебя от смерти только потому, что ты мне еще нужен.

— И на этот раз черт поступил очень не глупо, — отвечал португалец, улыбнувшись.