Шрифт:
ГЛАВА 1
– Эй, не трогай!
Голос принадлежал Ракете. Как и все остальное на борту корабля.
Ракета мог вытерпеть практически что угодно и кого угодно до тех пор, пока эти что-то или кто-то не болтаются под ногами. Однако ему хватило одного лишь взгляда на Тора Одинсона, чтобы предельно ясно понять: с ним он еще намучается.
И когда на глазах у Ракеты рука Тора Одинсона потянулась к главной панели управления судном, он понял, что это
– Я не собирался ничего трогать, – возразил Тор, однако по его тону было понятно, что именно это он и планировал.
Ракета приподнял правую бровь, губы его изогнулись в кривой ухмылке.
– Кому ты врешь? Просто держись подальше от приборов управления. Они все очень нежные, как твое личико, – с этими словами Ракета оскалился в подобии улыбки.
– Нет у меня никакого нежного личика, – заспорил Тор, словно защищаясь.
– Да ладно, есть же, – подколол его Ракета. – Слегка утонченное. Все нормально, в этом нет ничего страшного.
– Я есть Трут.
Рывком обернувшись, Ракета чуть не врезался в древовидного гуманоида-подростка, стоявшего прямо за его спиной. Трут обладал способностью бесшумно подкрадываться к окружающим – одна из тех досадных привычек, что появились в период, когда фаза полового созревания, как ее ни назови, захлестнула юное деревце с головой.
– Я тебе что говорил насчет оскорблений в адрес нашего гостя? – проворчал Ракета, качая головой. – Если кому и дозволено здесь оскорблять других, то исключительно мне.
Взглянув на Ракету, Грут изобразил эффектное, хоть и мерзкое, подобие ухмылки, точь-в- точь такое же, что несколькими секундами ранее Ракета адресовал Тору.
– Я есть...
– Не смей продолжать! – предупредил Ракета.
– Гр...
– Я серьезно! Хочешь на неделю остаться без планшета – тогда давай, выскажи все, что думаешь.
Если бы у Грута были карманы, он бы яростно запихнул в них свои сучья, развернулся и ушел, недовольно ворча. Но поскольку их не было, он пару мгновений смотрел на Ракету, затем пробормотал «я есть Грут» и неспешно удалился.
– Возраст у него такой, – обратился Ракета к Тору, одновременно переключая внимание на главную панель управления.
– Взросление никому не дается легко, – откликнулся Тор, глядя поверх Ракетиного плеча. –Я помню себя и Локи в детстве. Локи превратился в змею, а я очень, очень сильно любил змей и захотел взять ее в руки. И когда я это сделал, змея превратилась обратно в Локи, и он меня ударил.
Ракета молчал не менее десяти секунд. Наконец он со вздохом сказал:
– Почему у меня такое чувство, словно ты постоянно рассказываешь эту историю? В смысле, ПОСТОЯННО!
Тор вяло улыбнулся. Решил не спорить:
– Ну, может, пару раз.
– Твой Локи наверняка балдеет каждый раз, когда ты об этом рассказываешь, – фыркнул Ракета.
Бледная улыбка на лице Тора мгновенно угасла.
– Теперь уже нет.
Это было единственное, что он произнес прежде, чем отвернулся.
Ракета и Тор были знакомы всего несколько часов. Они встретились при скверных обстоятельствах, хотя Ракета в последнее время других и не знал.
Стражи Галактики получили сигнал бедствия от неизвестного судна и отчаянно бросились в спасательную миссию, руководствуясь последними известными координатами. В принципе, на это их сподвигло не столько желание кого-то спасти, сколько перспектива солидного вознаграждения. Корабельная казна стремительно иссякала, команда хотела творить добро, а заодно немного заработать.
Но по прибытии Стражи не обнаружили ничего, кроме обломков, парящих в космическом пространстве. И трупов. Словно всех пассажиров потерпевшего бедствие судна перебил некто неизвестный (или группа неизвестных).
Так, по крайней мере, они считали, пока в кабину их корабля кто-то не врезался. Приняв на борт выжившего, Ракета и остальные Стражи узнали, что человек / божество / дитя пирата и ангела носит имя Тор и родом он с Асгарда. Они также узнали, что разбитый корабль был создан в Асгарде, а разрушен Таносом.
Таносом по прозвищу Безумный титан.
Ракета считал Таноса настоящим уродом. Не только из-за нападения на асгардский корабль, хотя и за это тоже. Нет, Ракета считал его уродом за все, что он сделал со своей дочерью, Гаморой, подругой и соратницей Ракеты.
Он из первых уст узнал обо всем, через что Гамора была вынуждена пройти под надзором Таноса, начиная с того дня, когда он перебил половину населения Зеоберей и забрал Гамору себе в приемные дочери. Он стравливал ее с другой своей «дочерью», Небулой, поощряя смертельную вражду между ними, чтобы превратить их в идеальные машины смерти.
Ему это удалось. И это на долгое время лишило обеих женщин души.
Урод.
– Ты сегодня не в настроении, кролик, – заметил Тор, качая головой.
– Это я-то не в настроении? Ну конечно, с чего бы это, – ехидно ответил Ракета. Само собой, его настроение никак не было связано с ангелоподобным пиратом, постоянно называющим его кроликом.
– Я есть Грут, – сказало древо, пытаясь заглянуть Ракете через плечо. Маленький Страж поспешно прижал к груди планшет и поднялся с кресла.
– Перестань так подкрадываться к окружающим! – завопил он. – Сколько раз я тебе говорил? Это неприятно!
– Я есть Грут.
– Уфф. С тех пор как у тебя появилась заболонь, ты стал совершенно невыносимым. – Ракета прошел к ящику и надежно спрятал туда планшет.
– Почему у меня такое чувство, будто ты ему постоянно это говоришь, – вмешался Тор. – В смысле, постоянно.
Ракета злобно уставился на Тора.
– Ты что, смеешься надо мной?
– Нет, – с невинным лицом ответил Тор. – Ни в коем случае.