Мстители. Финал. Путь героев
Шрифт:
– А я говорю, что да, – не отставал Ракета. – Ты меня передразниваешь.
– Нисколечко.
– Вот опять! – рявкнул Ракета. – Ты за мной повторяешь!
– Я есть Грут, – пискнул Грут из своего вращающегося кресла.
– Не лезь, древо, – сказал Тор.
Ракета поднес палец к самому лицу Тора.
– Слышишь, не смей с ним так разговаривать! Так с ним разговаривать могу только я.
Он обернулся к Груту:
– А ты не лезь, древо!
– Я есть Грут.
Ракета развалился в кресле и прикрыл глаза. «Ха. Я еще расскажу Гаморе
ГЛАВА 2
Ракета был занят.
Он был поглощен ремонтом спасательной капсулы, и Грут подумал, что сейчас самое время утащить у Ракеты планшет и посмотреть, что у него там за игры. Может быть, удастся найти что-нибудь действительно интересное, что поможет убить время в этом неимоверно скучном полете куда-то, неважно куда.
Грут украдкой взглянул на Тора, но тот неотрывно смотрел в окно в космическое пространство, и, судя по лицу, его мысли витали где-то за миллионы километров отсюда. Груту даже захотелось что-нибудь ему сказать.
Ну нет. Пора наконец и Груту развлечься. Несмотря на вечное брюзжание Ракеты о том, сколько времени он тратит на видеоигры, Грут был уверен, что у того в планшете спрятаны самые лучшие из всех игр. Лицемер.
Своим почти неслышным шагом Грут пересек кабину и подобрался к ящику, в который до этого Ракета спрятал свой планшет. Дотянулся до него своими тонкими пальцами и кое-как вытащил.
Затем так же бесшумно вернулся на свое место в кабине и сел в кресло. Устроившись поудобнее, он воззрился на планшет и увидел совершенно черный экран. Поводил по нему пальцем и...
...ничего.
Экран так и остался черным. Грут поскреб макушку своим корявым и длинным, похожим на ветку пальцем.
Снова коснулся экрана.
И снова ничего.
Может, планшет реагирует на голос?
– Я есть Грут? – прошептал он.
Но и это не сработало.
– Я есть Грут, – снова произнес он, и это уже была не попытка отгадать пароль, а ругательство. Ракета бы не одобрил. Или наоборот.
Грут подумал, что если хитростью заставить Ракету прикоснуться к экрану, например, чтобы тот случайно задел его своим мохнатым пальцем, то, может быть, планшет и включится. Но эта идея была явно не из лучших в виду своей невыполнимости.
Он еще какое-то время задумчиво глядел на экран, а потом вдруг заметил кое-что необычное. Ему показалось, что уголок непроницаемой черноты экрана... отслаивается? Это, конечно, очень странно. Грут подцепил его двумя пальцами и потянул. Чернота слезла с экрана, открывая ничем не защищенный планшет.
Неужели Ракета действительно держит устройство без пароля, а в качестве защиты использует фальшивый экран?
Грут едва мог в это поверить. Он заулыбался и хотел было закричать «Я есть Грут!», но вовремя одумался. Вместо этого он бросился к своему креслу, уселся там поудобнее и устремил взгляд на планшет. И то, что он там увидел, разочаровало его чуть ли не больше, чем полная чернота.
Там была не игра.
Там вообще не было игр.
Там была лишь куча слов.
Уф-ф. Зараза.
Грут стал перелистывать страницу за страницей. Что это, книга какая-то? Он ни разу не видел Ракету с книгой.
И тут его взгляд зацепился за пару предложений.
По-моему, он древо. Он внешне похож на древо.
Грут остановился, подумал, наклонился поближе к экрану и попытался пальцами увеличить текст.
– Я есть Грут, – прошептал он. Это были не просто слова.
Эти слова написал Ракета.
И писал он, судя по всему, о Груте.
ЗАПИСЬ 3X-AFVM.2
По-моему, он древо. Он внешне похож на древо.
Давайте просто считать его древом.
Мне он сразу понравился. Много не болтает. Знает всего три слова. И повторяет их везде и всегда. Но мне еще ни разу не встречался кто-либо, кто с таким ограниченным словарным запасом умел бы сказать так много.
«Я есть Грут». Кто бы мог подумать, что это может означать практически все на свете?
Короче. Я хочу еще раз напомнить будущим поколениям, которые когда-нибудь это прочитают, что я не дневник веду. А журнал. Это совсем другое дело. И, если честно, я даже не совсем уверен, что это журнал. Это скорее хранилище для мыслей и воспоминаний о моих крутых поступках, за которые в один прекрасный день меня возвысят над глупой серой массой и может даже построят мне храм или что-нибудь в этом роде. Не знаю. Музей тоже сойдет.
Если бы Грут это увидел, он бы сказал «Я есть Грут» и мне захотелось бы его стукнуть.
В этом заключается дар говорящего древа и его проклятье.
– Что с тобой, древо?
Грут вскинулся, прижимая планшет к груди и осторожно задвигая его под бок.
– Я есть Грут, – ответил он, делая вид, что ничего не понимает.
Тор снисходительно улыбнулся.
– Да ты не волнуйся, я ничего кролику не скажу. Твой секрет умрет со мной.
Он что, видел? Откуда он мог узнать, что замышляет Грут?
– Я есть Грут. – И на тот случай, если кое-кто не понял, торопливо и чуть в нос повторил: – Я есть Гру-у-ут.
Тор приподнял бровь.
– Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты хочешь меня обидеть.
Да чтоб тебя.
– Я есть Грут.
– На первый раз прощаю, – ответил Тор, переводя взгляд обратно на космические просторы. – А ты следи за языком. Он у тебя есть вообще?
Грут не понимал, что такое язык.
Но хуже того, он не понимал, почему никогда не видел, чтобы Ракета делал записи в этом журнале, или как его там. Видит Бог, они достаточно времени проводят вместе. А Ракета, если судить по той первой записи, делал свои заметки еще до того, как они встретились. Неужели Грут и в самом деле настолько зациклен на себе, что просто ничего не замечал?