Мстительница
Шрифт:
«…и правда, явления с Того Света!!!» — вздрогнула Толстая Задница.
Тропинин и его седенький спутник с удивлением уставились на красавицу, тщетно силясь понять, что происходит.
Николай начал тяжело подниматься из-за стола.
— Сиди, — коротко прошипела толстуха. Сжала зубы, собрала в кулак всю свою недюжинную волю и, сумев придать голосу привычную жесткость, еще раз спросила: — Так чего же ты хочешь?
— Хочу лишь сообщить, что настала пора собирать урожай. И расплачиваться с долгами. Конечно, мы еще встретимся и всё это обсудим. Только не сейчас. Сегодня у меня абсолютно нет времени. А в этой «Орхидее» обслуживают так медленно, — картинно вздохнула Тамара. — Я еще позвоню, Светлана Петровна. Уже очень скоро. Так что, ждите. И смените охрану. Двое дешевых бакланов в стареньких «Жигулях» — это же не солидно.
Толстая Задница снова молчала, медленно переваривая услышанное.
— Андрей, — скороговоркой прошептала Тамара, отстранив от губ трубку. — Стоит нам только выйти отсюда, как эта тварь позвонит тем парням, что остались на улице, прикажет им разузнать номера наших машин. Подойди к ее столику, покажись ей во всей своей красе и коротко предупреди, что если сейчас из «девятки» высунет нос хоть один «спортивный костюм», предупредительных выстрелов в воздух не будет. Засмолим сразу.
— Well. — He заставляя повторять ему еще раз, Андрей исполнительно поднялся со стула, расстегнул пуговицу на пиджаке так, чтобы из-под полы выглянула кобура с пистолетом и вразвалочку направился к Толстой Заднице.
— У меня всё на сегодня, Светлана Петровна. Засим откланиваюсь. Большой привет Гене Тропинину…
Толстуха опять ничего не ответила, с ужасом наблюдая за тем, как к ее столику приближается узколобый мордоворот, у которого из-под распахнутого пиджака торчит пистолет. Откуда ей было знать, что он идет лишь затем, чтобы передать совсем безобидную просьбу?
— Всё, ребята. — Тамара засунула сотовый в сумочку. — Наша миссия здесь, слава Богу, окончена. Валим скорее из этого склепа.
Мажорный блюз на эстраде в этот момент сменился минорными латиноамериканскими напевами.
— До свидания. Заходите еще, — с облегчением распрощался с громилой Андреем швейцар.
— Ты со мной? Или с ними? — выйдя на улицу поинтересовалась у Сани Тамара.
— С тобой, — без лишних раздумий кивнул «пинкертоновец» и охотно устроился в «Ауди» на переднем сиденье. — В какой-нибудь клуб?
— Ну его к дьяволу! — Тамара нырнула за руль и, не тратя попусту времени, со скрипом отчалила от бордюра. — Поехали прямо ко мне?
— Идет. Но сразу предупреждаю: у меня есть невеста.
— Хм, невеста… — презрительно ухмыльнулась Тамара. — Какой анахронизм! Не боись, Саня. Я и не думаю женить тебя на себе. Я же прошу у тебя самую малость. Всего одну ночь. А потом мы опять незнакомы.
Всю дорогу домой Светлана Петровна молчала. Лишь перед самой Вырицей задумчиво произнесла:
— Она права, эта сучка. Настало время нанять нормальных телохранителей. Эти двое мальчишек на «Жигулях» никуда не годятся.
— Хм… А меня значит тоже… в отставку? — прогудел Николай.
— Разговор не о тебе, а том, чтобы ты подыскал себе профессиональных помощников. Скажем… м-м-м… четырех человек.
— Это будет дорого стоить.
— Я не нищая. Так что завтра же утром займись этим вопросом. У тебя есть какие-нибудь связи, знакомства?
— А зачем связи? — беспечно пожал могучими плечами водитель, любовник и телохранитель в одном лице.
— А затем, идиот, что я хочу, чтобы меня охраняли настоящие профессионалы, а не жулье, которое купило лицензии, а само даже не представляет, с какой стороны заряжается пистолет! Ты знаешь в городе хоть одно солидное охранное агентство.
— «Богданов и Пинкертон». Самое солидное. И самое неприступное.
— Что значит «неприступное»? — недовольно поморщилась Светлана Петровна. Она давно приучила себя к тому, что ничего неприступного для нее не существует.
— Эта фирма нечто вроде закрытого клуба, вход в который открыт только для постоянных клиентов. Приобрести их услуги практически невозможно.
На этот раз Светлана Петровна поморщилась, услышав столь же неприемлемое ею понятие «невозможно».
Всё возможно, если на это есть деньги и связи!
— «Богданов и Пинкертон», говоришь? Ладно, я завтра сама займусь этим вопросом. Не пройдет и недели, как заключу с этими неприступными договор. Вот увидишь! А сейчас, как только доставишь меня домой, езжай в «Простоквашино» и выполни там одну мою просьбу.
— Какую просьбу?
Губы Светланы Петровны раздвинулись в плотоядной улыбочке.
— Отправляйся к Игнату, вытаскивай этого идиота из теплой постельки и выводи прямо на улицу. Прямо в трусах. Или в чем он там сейчас спит.
— Ну и чего на улице? — тупо спросил Николай.
— А на улице отметель этого мудозвона так, чтобы он потом месяц не мог подняться с кровати. Только смотри, чтобы не пришлось отправлять недоноска в больницу. Синяки, отбитые почки, вышибленные зубы — это сколько угодно. Но дальше — ни-ни. Ну, ты же умеешь. Не мне тебе объяснять, как это делается.
— А за что его так?
— А вот когда он тебя спросит, за что, расскажи ему все, что сегодня произошло в «Орхидее». Как буквально в десяти шагах от меня стояла его племянница, труп которой он закопал в лесу еще семь лет назад. И обязательно передай ему ее фразу о том, что настала пора расплачиваться с долгами. Когда Магистр три дня назад передал мне привет от какой-то Тамары Астафьевой, я ему не поверила. Решила, что это какой-то нелепый розыгрыш! Но сегодня увидела эту дрянь лично! И лично от нее слышала, что самоубийство Карамзюка — вовсе не самоубийство, а ее поганых рук дело! Мерзавка! Что я с ней сделаю, когда изловлю!!! А изловлю очень быстро! Но прежде всего — телохранители! И этот уродец Игнат!
— Сделаем, — радостно хохотнул Николай.
У него уже вовсю чесались огромные кулачищи.
Находясь в счастливом неведении, что над ним нависла такая опасность, довольный Игнат как раз в этот момент слез со старшей медсестры сиротского комплекса «Простоквашино» Федоренко Оксаны Григорьевны, 24 лет, и, повернувшись к ней тощей задницей, сразу же захрапел.
Спокойного сна оставалось ровно на сорок минут, прежде чем его разбудит оглушительный грохот в дверь, который учинит подъехавший выполнять просьбы Светланы Петровны ее шофер, любовник и телохранитель Николай.