Мстительница
Шрифт:
«Я просто не спала уже несколько суток. И вообще, ну ее к дьяволу, эту вашу „Богатырскую Силу“! Негостеприимную и неуютную! Хоть и ворочающую миллиардами баксов!»
— …До свидания, Айрат Ибрагимович. До свидания, Даниил Александрович. Успешной работы.
«А я поехала спать!!!»
ТАМАРА АСТАФЬЕВА (НАБЛЮДАТЕЛЬНИЦА)
1999 г. Сентябрь
— Алло.
— Свинячье Сало? Узнал?
— Узнал, — вздохнул Аристарх. — Здорово, Тамара. У меня к тебе просьба: больше не называй меня так.
— Ка-а-ак?
— Ну-у-у… Так, как
— Ладно, заметано. Если ты сейчас порадуешь меня хорошими новостями, никогда больше не назову. Аристарх, минуло полмесяца, как я дала тебе скопировать зип. А мое терпение не беспредельно. Так порадуешь? Или нет?
— И порадую. И нет.
— Это как? — растерялась Тамара.
— Я же предупреждал тебя о многоуровневой защите. Именно такой она и оказалась. Цифровой код мы взломали — между прочим, еще три дня назад. Но это лишь первый слой. Теперь компьютер требует электронный ключ. Так называемую «таблетку».
— А где ее взять?
— А где взять ключ от надежного сейфа, в который тебе очень хочется влезть? — вопросом на вопрос ответил Лэрд — Не идти ж покупать его в скобяном магазине. Здесь есть только три варианта.
— Продолжай.
— Или достать этот ключ из кармана, если он у тебя есть. Или смириться с тем, что проиграла. Или попробовать изготовить отмычку.
— Это сложно? — Тамара не сомневалась в том, что сейчас услышит пространную речь о том, что такое практически невозможно. Для других. Но не для всемогущего хакера Лэрда, который за свою жизнь уже «выточил» не один десяток таких компьютерных вилок. [128] Вот только на это потребуется еще какое-то время, еще один математик и тысяч пять баксов авансу. Но к ее удивлению Аристарх (за исключением аванса) сказал совершенно другое.
128
Вилка (уголовн.) — отмычка.
— Это возможно. Я слышал о том, как с такими «таблетками» справлялись другие. Но сам никогда этим не занимался, так что сложно это или не сложно — судить не берусь. Надо писать программу, которая виртуально продублирует ключ…
— Возьмешься за это? — нетерпеливо перебила Тамара.
— Почему бы и нет? Все когда-нибудь делаешь в первый раз. Только не спрашивай, сколько на всё про всё уйдет времени. И не устанавливай мне никаких жестких сроков.
— Здесь уж как повезет?
— Точно, Тамара. Как повезет — это самое главное. И еще миллион других факторов. Кстати, — оживился Лэрд, и одного этого короткого «кстати», произнесенного совсем иным тоном, нежели раньше, Тамаре оказалось достаточным, чтобы понять, что сейчас речь зайдет о деньгах. — С работой я справился, защиту взломал, а в том, что под ней оказался еще один уровень и у тебя нет ключа, чтобы его вскрыть, совершенно не виноват. Ты мне, кажется, обещала пять тысяч баксов?
— Когда смогу считать с зипа информацию, — уточнила Тамара. — Пока что вся информация сводится к одному: нужна какая-то электронная «таблетка», про которую слышу первый раз в жизни. Так что, милые мальчики, продолжайте работать. А чтобы вам не было уж слишком
— Идет! Во сколько встречаемся? Где? На «Пионерской»? — Голос Лэрда сейчас просто звенел от радости, и Тамара разочарованно вздохнула, поняв, что толстяк не рассчитывал и на половину от той тысячи долларов, что сейчас посулила.
«Надо было предложить ему пятихатку, — недовольная собой, поморщилась она, отключая трубку радиотелефона. — Но что обещано, то обещано. За слова приходится отвечать. Проклятье! Какой же натяг с проклятыми фишками!»
На кармане и у нее, и у Энглер остались какие-то жалкие крохи.
Не голодают, не бедствуют. На бензин для «Ауди» и чай для шанеры хватает. Косметика есть, одежда в порядке. В загашнике даже лежат полторы штуки бачинских, из которых тысячу завтра предстоит отвезти Аристарху.
А дальше голяк!
Вике проще. Целыми днями (а иногда и ночами) тусуется с Бондаренко, не гнушается принимать от этого дракона дорогие презенты и вовсю собирается отчаливать с ним в Гибралтар. Всеми мыслями она уже там, на берегу Средиземного моря. Визы оформлены, билеты на самолет до Малаги заказаны. Вылет завтра утром.
А сегодня Энглер обещала появиться дома пораньше. Попробовать крутануть Бондаренко и, если получится, подкинуть Тамаре немного лавэ. И главное: наконец вырвать из своего сумасшедшего графика хотя бы маленький клочок времени, чтобы перетереть с подругой миллион накопившихся за последнее время вопросов.
Что дальше со Светланой Петровной и дядькой Игнатом?
Что дальше с «Добрым Делом» и «Простоквашиным»?
Что дальше с этим дурацким зипом? Продолжать ли тратить деньги и время на эту электронную срань, на которой неизвестно что за информация, и которая, когда ей наконец «ломанули целяк», сразу же принялась клянчить какую-то долбаную «таблетку»?
«Может, Энглер в курсах, где достать этот ключ, чтобы не расходовать лишние фишки на изготовление вилки? — Тамара скинула тапки, с ногами устроилась в кресле и, взяв с журнального столика пульт телевизора, начала перелистывать на экране программы в поисках какого-нибудь боевика. — Нет, вряд ли. Если бы она знала об этой „таблетке“, конечно, о ней знала б и я.
Проклятье! Где лазает эта овца?! Ведь обещала сегодня нарисоваться пораньше!
Не забыть бы всё же спросить у нее про «таблетку»?..»
…И, конечно, забыла.
Начихать! Никакой ее вины в этом не было. Просто проклятая Вика, благополучно похерив все свои обещания, объявилась только под утро. Нахлобученная и суетливая, сразу же начала метаться по хате, вышвыривать из шкафа на диван свои тряпки. Достала с антресолей пропылившуюся спортивную сумку. Вытащила из постели сонную Тамару.
— Помогай, Томка! Через час выезжать в аэропорт, а у меня еще ничего не собрано.
— Не говоря о том, что мы так и не поговорили, — сварливо перебила Тамара и достала из вороха Викиных шмоток мохеровый свитер, который в жарком Гибралтаре уж совершенно не в тему.