Мстительные духи
Шрифт:
Они шли сквозь снежную бурю, поднялись выше нее и попали в долину высоко на горе, внизу были только серое облако и странные обрывки белого мира. Перед ними лежал каменистый простор, который выглядел как вершина горы, которую придавила огромная сила. Может, бог пришел сюда и ступил на гору, придавил ее и ушел, не заметив, какое чудо создал. И, как люди всегда делал, они назвали этот поступок божественным и захватили это место, как черви, спешащие к поверхности после ливня.
Тут черви построили деревушку, приземистые каменные дома усеивали плато, открытая площадь была между ними, мужчины и женщины тренировались там с мечами. Некоторые воины выглядели как ветераны, но многие были юными, чуть старше
— О, нас встречают, — сказал Шин с раздражающим смехом. Четверо мужчин и две женщины приближались, еще десятки — за ними.
Два онрё замерли и смотрели на приветствие воинов.
— Как вы нашли это место? — спросила мускулистая женщина. Как другие, она была в просторных хакама и подпоясанной хаори. Ножны за ее поясом обещали острую катану внутри. Ее ладонь замерла над рукоятью, и другие стояли за ней близко и наготове.
Шин шагнул вперед, сцепив ладони перед собой.
— Мы простые путники, — сказал он с искренностью сокола, говорящего мышке, что он просто смотрел. Он сделал еще шаг вперед, его волосы развевались вокруг его головы. — Мы попали сюда случайно и были бы рады месту для отдыха на день. Может, за вашими чудесными стенами. О, они такие высокие и безопасные. Уверен, никто еще их не ломал, — он дьявольски улыбнулся.
— Развернитесь и уходите, или мне придется ударить, — сказала шинтей. Она заняла боевую позу с ладонью на рукояти. Она смотрела на Шина так пристально, что Ворона думала, что он загорится. Она не была милой женщиной, челюсть сильно выпирала, нос был кривым. Но ее глаза были глубокими. Ворона сделала из своего дыма черты женщины под капюшоном. Не милая, но запоминающаяся. Черты соскользнули, едва она создала их, и она была рада, что никто не мог видеть их во тьме ее капюшона.
— Тогда дуэль? — Шин сделал еще шаг вперед. — Как чудесно. Кто из нас ударит первым? Кто из нас быстрее? — он сделал еще шаг, идеально изобразил боевую позу женщины, встав на носочки, ноги были широко расставлены, одна чуть впереди другой. Его ладони замерли у пояса, хотя катаны там не было.
Шин и шинтей стояли неподвижно, смотрели друг на друга. Его волосы парили вокруг него сотней острых кос, и шинтей посмотрела на них, а потом на лицо Шина. Он улыбнулся. Шинтей бросилась со скоростью кобры. Ее катана не покинула ножны. Шин сделал шаг, и дюжина его кос устремилась вперед, пронзая руки шинтей, грудь и шею.
Шинтей замерла на миг, покачиваясь, пока осознавала, что уже умерла. Шин не дал ей шанса.
— Чудесно! — сказал он. Он встал с корточек, опустил ладонь на шею женщины, другую — на ее подбородок и оторвал ее голову. Кровь хлынула на снег, забрызгала камни, и тело рухнуло на землю. Он бросил голову в снег у ног других шинтей.
Другие пятеро шинтеев смотрели на кровавую голову мгновение. Ворона могла уважать их за это, но не было смысла уважать мертвых. А потом они бросились вместе на Шина. Младшие, которые тренировались во дворе, устремились к ним. Храбрость была похвальной, но их всех ждала смерть.
— Да! Больше! — вопил Шин, направился к шинтеям. Они окружили его, и Шин охотно ступил в их круг.
Шинтей с нависающим лбом напал первым. Он остановился в двух шагах от Шина, взмахнул мечом и отпрянул, превращая движение в финт. За Шином еще два шинтея — долговязая женщина с одним глазом и мужчина со шрамами на щеке, напали. Шин рассмеялся, бросился вперед, к Нависающему Лбу. Он атаковал волосами, пять кос обвили ведущую руку шинтея, концы вонзились в плоть. Шин отвернулся от шинтея, волосы сдавили. Он вырвал руку Нависающего Лба, бросил кровавую конечность в одноглазую женщину, а потом напал на них, уже пьяный от кровожадности.
Ворона видела, как Шин менялся в бою. Его руки, ноги и грудь покрылись огромными мышцами. Его кожа натянулась, едва сдерживала то, каким большим он стал.
— Вызов, — ревел Шин. — Вызов. Бросьте мне вызов, — он скользнул мимо выпада женщины, схватил ее руку огромными ладонями и сломал в локте. Она открыла рот для крика, но Шин ударил ее кулаком так, что голова отдернулась, лицо было разбитым, шея — сломана. Еще одна женщина и мужчина с волосатой грудью и шеей, напали, пока Шин был спиной к ним. Женщина ударила высоко, а Волосатая Грудь — низко. Волосы Шина остановили оба меча, словно они ударили по камню.
Женщина с седыми волосами и морщинами перепрыгнула тело долговязой женщины, ее меч был нацелен на голову Шина с яростью молнии. Шин поймал ее в воздухе, его огромные ладони сжали ладони старушки. Он сломал ее пальцы, раздавил их. Она визжала, а Шин смеялся. Косы Шина пронзали грудь старой шинтей снова и снова. Пять раз, дюжина, двадцать, пятьдесят, каждый удар был таким быстрым, что даже Ворона едва могла уследить. Кровь залила лицо Шина, он хохотал. Он бросил труп, повернулся к женщине и Волосатой Груди, они напали на него по бокам. Шин отбил удар женщины косой, схватил голову ладонью и раздавил череп с легкостью. Волосатая Грудь нашел брешь в защите Шина и рассек его натянутое кимоно и кожу под ним. Шин захихикал, как девушка, его лицо в крови было безумным. Он ударил Волосатую Грудь по лицу так, что мужчина потерял сознание. Шин схватил его за грудь, поднял в воздух и ударил об землю раз, два, еще и еще.
Ворона вздохнула и отвернулась. Она полетела мимо резни, юные шинтеи бросались на Шина и умирали.
— И ты звал меня грязной, — с горечью сказала она. Она оставляла за собой след сажи, но Шин покрывал плато кровью, кусками плоти и костей. А он становился все больше, хохотал в экстазе.
Один из учеников, юноша с лысой головой и одним ухом, побежал к стенам большой крепости, явно хотел предупредить шинтеев внутри. Шин был занят резней и не заметил. Ворона, трепеща плащом, устремилась за юношей, летя как призрак, оставляя за собой след из дыма. Она пролетела мимо шинтеев, бегущих в бой, пронеслась мимо так быстро, что никто не успел ее задеть. Она полетела между домов и построек, над низкой стеной, так близко к одному из учеников, что на нем осталась сажа.
Юноша перед ней был в сотне шагов от крепости, когда Ворона поймала его. Она обвила дымом его ноги, остановила его, другим щупальцем поймала его рук, прижала к бокам. Она прилипла к нему, окутала своим дымом. Он открыл рот для крика, и она направила дым в его горло, вытянула воздух, наполняя его легкие сажей. Ворона бросила его тело на каменистую землю, его бледная плоть почернела от сажи.
Шин присоединился к ней спустя время, его огромное тело сотрясало землю каждым шагом. С него капала кровь, и все шинтеи за ним были кровавым месивом. Она взглянула на него, он безумно улыбался, глаза на крепость перед ними. Он был огромным монстром.
— Думаешь, они уже знают? — спросил он, голос остался методичным, словно он не понимал, что его тело изменилось.
Конечно, они знали. Ворона убила свою добычу тихо, но Шин мог разбудить шумом мертвых. От этой мысли Ворона улыбнулась бы, будь у нее лицо.
— Говорят, врата Небесной Лощины нельзя сломать, — Ворона посмотрела на Шина, возвышающегося рядом с ней. — Проверишь?
— О, да. О, да! — он побежал к вратам. Если шинтеи еще не поняли, что на них напали, они скоро поймут. И Шин будет полезным отвлечением. Он повеселится, может, что-то и оставит после себя, но Ворона сомневалась в этом.