Му-анг
Шрифт:
За те двадцать минут, что я преодолевал мной же установленные барьеры и щиты, связь с модулем управления так и не заработала. К таким поворотам судьбы я уже начал привыкать — стоит расслабиться, решить, что вот он, островок стабильности, и тут же какой-нибудь шторм начинает переворачивать на нём всё вверх дном. Это раньше я считал, что негр, мой дальний предок, остался в десанте от небольшого ума, но постепенно приходил к мысли, что он был прав. Опасности — привычные, кормёжка пять раз в сутки, сержант не даёт сомневаться в выборе решения, самоволка по расписанию, вместо каторги — просто ещё одно опасное задание, и никакой ответственности. Не жизнь, а сказка.
Ангар
Я занял место в центре танка, дождался сигнала готовности от подавителей, выпустил в воздух десяток зондов-разведчиков, доложивших, что возле ангара никого нет, и двинул прямо на стену, расходящуюся в стороны.
Глава 3
Глава 3.
Над посадочной площадкой космопорта висело облако медуз, боевые боты пришельцев прибывали один за другим, ныряя в колодец, а оттуда вырывались плазменные шары, зависали ненадолго, и начинали долбить землю немного в стороне. Через клубы пыли и разлетающиеся осколки было видно, что на десять метров они уже углубились.
Чёрные похитители тел выстроились вокруг этой вакханалии в кольцо, дожидаясь новых жертв. Но единственная жертва, техник-республиканец, уже была у них, а потенциальная, то есть я, с максимально возможной скоростью удирала от космопорта, слившись с рельефом местности. Остальные обитатели базы были надёжно укрыты на нижних уровнях до тех пор, пока модуль управления не передумает и не разблокирует весь космопорт целиком. Припасов у них было на несколько лет вперёд, развлечений, включая трансляцию событий с поверхности — тоже много, дураков почти не осталось, так что была надежда, что они выживут.
Ховер держался в нескольких сантиметрах от поверхности, и передвигался медленно и осторожно, чтобы не привлечь внимания чужих. Он маскировался то под возвышенность, то под гиппо, шары давно укатились вперёд и держались на расстоянии двух километров. Я опасался, что медузы ринутся за мной, но нет, у прозрачных облачков были свои дела. Они обволакивали плазменных собратьев, после чего или становились такими же, или плазма возвращалась к первоначальному состоянию. Чесси подала пришельцам идею внутривидового перехода, и она, эта идея, похоже, им очень понравилась. Некоторые медузы даже специально разрывались на мелкие клочки, чтобы потом возродиться в новом качестве.
Нужный мне вход в космопорт находился в ста километрах от посадочной площадки — как раз через него я первый раз туда и попал, там, неподалёку от шлюза, находилась идентификационная пластина, к которой я должен был приложиться. И тогда модуль управления базой уже не отвертится, между нами снова появится прямая связь, и сразу станет ясно, кто тут командир. Ну а уже потом я прокипячу эти электронные мозги, чтобы там все бактерии-бунтовщики уничтожились.
Когда расстояние между мной и скоплением медуз увеличилось до десяти километров, я прибавил ходу. Одиночные боты врага были не страшны, их подавители рассеивали на дальних рубежах, по пути попалось несколько чёрных шаров, они неторопливо дрейфовали в тридцати метрах от земли, и при виде меня даже не дёрнулись. Прямо под одним из них неторопливо протопало семейство гиппо, самец трусил впереди, самка — замыкающей, а четверо маленьких бегемотиков гуськом бежали между ними. Над головой старшего гиппо висела клякса му-анг-ни, но животное это не замечало.
При виде ховера гиппо оживились, самка прямо на бегу метнула в танк своими пахучими снарядами, которые никакого вреда не принесли, но сделала это без души — той бури эмоций, которая бушевала в мою первую встречу с этим местным видом, не было совершенно. Похоже, толстокожие постигли дзен и подавили агрессию.
Моя способность чувствовать то, что переживают другие существа, в последнее время здорово сбоила. То не проявлялась вообще, то достигала такой глубины сопереживания, что приходилось приглушать собственные эмоции. Ещё буквально час назад я не чувствовал вообще ничего, а теперь вон гиппо были как на ладони со своими простыми радостями — пожрать, поспать и спариться. Зато бредни о вражеской территории и десантной маскировке как напрочь отрезало, видимо, симбионт после сообщения о полном сопряжении успокоился, и решил оставить меня в покое.
— Хоть бы чего полезное досталось, — сказал я себе. — Зоопсихолог — это не моя мечта детства.
Точнее, ксенопсихолог, кляксу му-анг-ни я тоже чувствовал, там преобладала сосредоточенность. Клякса вела стадо гиппо, словно опытный водитель перегруженный автобус по серпантину, осторожно и не торопясь. Ховер поводыря не заинтересовал, подавители — тоже, хотя тварь меня увидела.
Я уж было отнёс всё на счёт флегматичного характера гиппо, но буквально через несколько минут дорогу пересекло небольшое стадо кузнечиков. Здесь клякса висела над замыкающим, кузнечиков гнало вперёд чувство голода, но ни агрессии, не ненависти я не почувствовал. Даже желание кого-нибудь сожрать, и то было каким-то смазанным, словно эти твари собирались пообедать просто по привычке.
К горам добирался по границе леса, и если совсем недавно сети с добычей были там обычным делом, то теперь заросли снова стали прежними. Спрашивается, зачем кляксам нужно было устраивать паутины и ловить туда всех без разбора, но ответ на этот вопрос получить было пока не у кого. За те два часа, что я с переменной скоростью добирался до резервного входа, я не встретил ни одного человека, зато увидел много обломков техники — от атмосферников до вездеходов. У всех была пробита обшивка, через которую, видимо, чёрные шары вытаскивали пленников.
Ховер пришлось оставить снаружи, при своих солидных габаритах в четырёхметровое отверстие он никак не пролезал, рядом с ним я оставил четыре подавителя, а один — взял с собой. Сканер показывал, что поблизости пришельцев нет, но они вполне могли меня как-то учуять и попытаться пробить запасной шлюз, чтобы им помешать, ховер залез на вертикальную стену и закрыл собой отверстие. Внутри ничего не изменилось, три километра по тоннелю я преодолел за десять минут, врубив на скафе усилители, и затормозил перед тупиковым отсеком, пинком отправил подавитель в вертикальный переход между тоннелями, сам спрыгнул вниз и оказался в лифтовом холле. И чуть было не получил заряд прямо в шлем.