Муассанитовая вдова
Шрифт:
Во все глаза глядя на Юдеса, я заторможенно пыталась понять, о чем он, какая нить?! Какие улыбки?! Замутило. Затошнило. Нет, он не воздействовал на меня ментально, просто его подавляющая аура вкупе с резким цитрусовым одеколоном меня отталкивали.
– Какие еще мысли об интиме? – хрипло просипела я.
– Не знаю, тебе виднее. – Юдес прищурился, внимательно меня рассматривая. – Но я точно знаю, что ты хотела меня, а не своего мужа. Как иначе объяснить, что всякий раз после того, как я приходил к Мартину по работе, у вас с ним был секс? Я проверял. Несколько раз возвращался через час или два,
Во рту пересохло. Я не знала, что сказать. Вероятно, был, а может, не был… Я никогда об этом не задумывалась. Супруг был ревнив и запрещал мне видеться даже с Мишелем. В то время я воспринимала это как должное… Неожиданная страшная догадка поразила вспышкой молнии. А может, Гю-Эль чувствовал внимание коллеги по работе к его жене? Все цварги – страшные собственники, это заложено в наших мужчин природой. Вероятно, он таким образом утверждал свои права на меня?
Лацосте, несколько секунд помолчав, продолжил с внезапной экспрессией:
– Мне нужна именно такая женщина, как ты, – сильная, яркая, страстная, находчивая, неповторимая во всем! Признайся, ты переоделась в шлюху, нацепила муассаниты и покинула Цварг, чтобы меня позлить?! – Он прикрыл веки и шумно вдохнул ноздрями, а я сглотнула слюну. Стая мурашек прошлась по шее именно там, где только что был нос мужчины. – Ты ведьма, Селеста, просто ведьма… Ни одна не унижала меня так, как это сделала ты в Центральном Дворце! Ни одна женщина не выводила меня на такие эмоции… Я снимал ночных бабочек на Тур-Рине пачками и ни с одной не мог достигнуть пика, пока не представлял твое лицо! Я на тебя подсел, как на наркотик!
На скулах Юдеса проступил румянец, его зрачки расширились, дыхание буквально ошпаривало кожу.
«Гравитационная аномалия, да он действительно болен…»
– Тебе не подходил слюнтяй Гю-Эль, а это ничтожество Кассэль вообще не считается. Селеста, неужели ты не понимаешь? Ты – совершенство, которое уготовано мне судьбой! Я уверен, что ты забеременеешь сразу же, как только…
– Фабрис! – закричала я так громко, как только могла.
Рука Юдеса, скользнувшая на мое бедро под платье, мгновенно исчезла. Губы мужчины сложились в жесткую линию, и, прежде чем выпрямиться, он тихо шепнул:
– Зря, дорогая. Очень зря. Знаешь, что случается с дичью, которая слишком долго дразнит тигра?
Когда эмиссар быстрым шагом появился из-за перегородки с растительностью, Юдес уже отошел к окну. Кроме моего зашкаливающего пульса и стука молоточков в ушах ничто не выдавало того, что только что могло произойти.
– Господин Лацосте, вы уже закончили? Я могу отвезти госпожу Гю-Эль к ней домой? – вежливо уточнил эмиссар, кинув на меня беглый взгляд.
– Да, конечно, – скучающе бросил Юдес, рассматривая что-то сверхинтересное за стеклом.
На подрагивающих ногах я встала с кресла и инстинктивно оперлась на руку Фабриса, чтобы не упасть. Брови эмиссара высшего звена на миг удивленно взмыли на лоб, но он тут же расслабил лицевые мышцы и сделал вид, что так и надо.
Мы
– Ах да, Селеста, совсем забыл сообщить: свадьба назначена на завтра. Мой секретарь все организовал. Будь готова к восьми утра.
Льерт Кассэль
Я мерил каюту шагами и тщетно пытался успокоиться. Гнев клокотал где-то за ребрами – то ли в сердце, то ли в легких, тугой пульсирующей болью отдавался в копчик, откуда когда-то рос хвост, и включал фантомные рецепторы. Будь у меня сейчас пятая конечность, я уже посшибал и покрошил бы в щепки всю каюту…
Нет, меня не связали, не били и не морили голодом – просто изолировали, но как же это бесило! Стоило вспомнить бледное лицо Селесты и ее испуг, когда старший эмиссар потянул к ней свои лапищи, как хотелось выломать дверь, найти любимую женщину, успокоить, крепко сжав в объятиях, и… набить морду этому недоумку!
Но любой порыв броситься с голыми кулаками на дверь и добиться своего глушился воспоминанием неприкрытой муки на лице Селесты, когда я признался, что являюсь чистокровным цваргом. Помножить это на потерю сознания – док сказал, это уже даже не звоночек, а пушечный выстрел, свидетельствующий, что у госпожи Гю-Эль колоссальный стресс. Ей сейчас нужен только покой.
Как только цваргиня потеряла сознание, я угрозами потребовал взять меня на борт СБЦ. Фабрис Робер считал меня лишним балластом, но, когда я упомянул, что уже полгода живу с Селестой и являюсь гражданином Цварга, им пришлось взять и меня. Правда, вышло все не так, как я хотел. Мало того что я так и не увидел любимую женщину, никто не сказал, где она и как себя чувствует.
Нестабильная сингулярность! Не вытерпев, с силой ударил кулаком по обшивке иллюминатора.
– Браво, – раздался позади ехидный голос. – Разнесите каюту к шварховой матери, нарушьте герметизацию корабля, и давайте мы все вместе погибнем в открытом космосе.
Я стремительно развернулся и одарил дока испепеляющим взглядом. Правда, ему было хоть бы хны.
– Эта модель межзвездного лайнера изначально разрабатывалась под гражданские нужды и была спроектирована так, чтобы в случае пьяных драк на борту никто не мог повредить внешнюю часть. Перегородки между каютами хлипкие, но обшивки иллюминаторов укреплены дополнительно. Вреда кораблю я бы не нанес.
– Какие у вас интересные познания, – хмыкнул док. – Если поначалу я сомневался, что вы дали о себе правдивую информацию, то сейчас сомнения отпали.
– Что с Селестой?
– Вас это не касается, – дежурно ответил док, ставя на стол переносную аптечку. – Мне необходимо повторно взять у вас кровь на анализ, чтобы к прилету ваша личность была официально идентифицирована. Сядьте, пожалуйста.
– Вы можете мне объяснить, как эмиссары нашли ее?
– Вас это не касается.
– Она никому, кроме меня, не говорила, что является цваргиней! – мой голос перешел в рык. – И сейчас думает, что это я ее подставил…