Мученица
Шрифт:
– Что? – я хотела встать, но он дёрнул меня назад.
– Сядь на стол, и раздвинь ноги, – прошипел он мне в лицо.
– Я же ничего не почувствую, вы же поймёте, – пыталась я достучатся до его сознания. – Это отвратительно.
– Увидим, а теперь садись, – Курт сорвал с меня трусики, схватив за талию, посадил на стол. – Твоя киска очень аккуратная, маленькая и ласкает взгляд, – произнёс он слегка охрипшим голосом, раздвинув мои ноги. – Мужчинам нравится смотреть, и я не исключение. В опытных руках ни одна женщина не сможет устоять, и ты не исключение.
Пальцы Курта касались моей нежной плоти, раздвинув лепестки, коснулись клитора. Я не ощущала ничего кроме отвращения и стыда. Ласки стали требовательней, он играл с моим клитором, сжимая другой рукой грудь. Мне казалось я не смогу выдержать этой пытки, и меня вырвет на его белоснежную сорочку. Он продолжал меня мучить, но моё тело не отвечало, я оставалась непреклонной и только злилась сильнее.
– Может хватит? – спросила я.
– Что с тобой не так? – прорычал Курт. – Неужели я так омерзителен?
– Да, – выпалила ему в лицо. – Вы не мужчина…
Хлёсткая пощёчина оборвала меня на полуслове, соскользнув со стола, я прикрылась руками, и заревела. Никто и никогда так не унижал меня, и я ненавидела его всей душой. Он хотел пробудить во мне женщину, а выходило наоборот, я только зверела и упорствовала.
– У тебя два дня, – процедил Курт сквозь зубы. – Или ты примешь мои ласки, или я отдам тебя на растерзание своим людям. Выбирать тебе.
Затем он подхватил пиджак, и удалился.
Я рыдала, уткнувшись лицом в колени, и проклинала свою судьбу.
– Он не такой уж и плохой вариант, – Нора взяла стул и присела рядом со мной. – Курт заплатил за тебя полную цену.
– Как вы живёте? – взорвалась я. – Как вас совесть не мучает?! Вы же чудовище!
– Совесть? – Нора презрительно скривилась. – А где она была у моих родителей? Ты думаешь одна такая? Меня продали в бордель в семнадцать, год я смотрела на шлюх и училась у них. С тобой ещё мягко поступают, у меня был один учитель – это плётка.
– И мне вас пожалеть? – я истерично расхохоталась. – Вы сами прошли через это, и обрекаете нас на то же?
– Моя душа давно умерла, и советую тебе поступить так же, – Нора вцепилась пальцами в моё лицо. – Курт, вот кто важен для меня, и ты сделаешь всё для него. Нет, я лично отдам тебя охране, они уже слюной давятся, поверь мне.
– Пошла ты! – проорала я, вскочив с пола, бросилась наверх в свою спальню. – Идите все к чёрту! Делайте что хотите! Я не стану вашей вещью!
Мне уже стало всё равно что они сделают, пусть лучше убьют, и всё закончится.
– В машину её! – раздался яростный вопль Курта. – Быстро!
– Не смейте! – завопила я, заскочив в свою комнату. – Только зайдите, и я вас убью!
Орала истошно я, схватив ночную лампу.
– Мина…
– Я не Мина! – оборвала я Курта. – Меня зовут Лия! Лия! Ты меня понял?!
– Закрой рот, – прорычал Курт приближаясь ко мне. – Что ты теряешь? Что ждёт тебя там? Снова начнёшь воровать? Придёт день и тебя посадят в тюрьму, на этом твоя жизнь закончится.
– Но это мой выбор! – проорала я во всё горло. – Только мой! Отпустите меня, прошу вас.
– Я не могу, – Курт покачал головой, затем подскочил, вырвав из моих рук лампу, отшвырнул прочь.
– Отпусти! – я попыталась вырваться из его цепких рук, но он держал крепко.
Нора подошла к нам, я увидела шприц в её руке, и обмякла, оседая на пол. Курт держал меня пока Нора вводила в моё тело снотворное, сознание медленно меркло, и наступила тьма.
****
– Мина, очнись…
Я с трудом проморгала глаза, распахнув их, посмотрела в лицо Карлы.
– Отойди, – потребовала я чужим голосом. – Опять вы напичкали меня снотворным.
– Не нужно так, – обиженным тоном протянула Карла. – Я не разделяю поступков моей матери и брата.
– Это они тебя надоумили? – я выбралась из кровати, пошатываясь пошла в ванную. – Так передай им, свою миссию ты выполнила. Я всё поняла, и прониклась к вам жалостью.
– Курт не всегда был таким, – Карла поплелась за мной, и мне пришлось закрыть дверь перед её носом. – Раньше он был добрее, – продолжала она доносить до меня суть своих слов. – Просто в нём что-то изменилось после смерти жены и ребёнка.
Я, хмыкнув, открыла воду в кране, ополоснув лицо, посмотрела на своё отражение в зеркале. Выглядела я ужасно: впалые глаза, измученные глаза и бледная кожа, зрелище удручающее. Карла замолкла за дверью, выдохнув, привела себя в порядок, и вернулась в спальню. Карла сидела в кресле, сложив руки на груди.
– Почему ты не уйдёшь? – спросила я, открыв ящик комода, достала чистые вещи, шорты с майкой. – Тебя вроде здесь силой не держат. Ты же дочь этой психопатки, и сестра её сына садиста.
– Я ничего не умею, кроме как помогать здесь. Я вам нужна, вы хоть и отрицаете это, но так и есть. Без меня вам будет сложнее.
– В чём? – я готова была врезать ей по глупой голове. – В чём ты нам помогаешь? Спасаешь от матери? Брата? Будущего шлюхи?
– Думай, что хочешь, но тебе лучше слушать мою мать, – каким-то странным голосом произнесла Карла. – Я видела, как она отдавала девушек очень плохим людям, и они исчезали.
– Пошла вон отсюда, – не выдержала я, подскочив к двери распахнула её. – Убирайся. Скажи своей матери, пусть делает что хочет.