Мудрость стихов
Шрифт:
— Я вернусь к тебе. — сказала Икеда, приподняв чёрные глаза.
Тучи дёрнулись. Скользкий туман повалил вниз по ступеням. Ловчая поторопилась вернуться в поселение, чувствуя, как дети за её спиной начинают медленно оживать. Она оставила свой меч, объятый сырым инеем, позади.
По возвращению, добрая половина жителей уже ожидала её возвращения, и едва заслышав протяжный плач, не могли сдержать улыбок.
— О, Боги! Дети! — слезливо замолила женщина.
Радостные матери прижимали детей к груди, вовсе забыв о всё ещё нависающих над ними тучами. Они благодарили воительницу, переполненные сбывшимися мечтами, но не все. Одного ребёнка не хватало. Мать продолжала оглядываться на Икеду с тускнеющей надеждой.
— Но, где же Ями? — спросила девушка, скрещивая дрожащие руки, — Где моя девочка?
— Демониха успела забрать одного
— Забрать? — вдруг переспросил кудрявый мужчина.
— Да, поглотить душу. Теперь у вас две проблемы, а не одна.
Мать горько залилась слезами, едва держась на дрожащих ногах. Её увели в дом, крепко прижимая за дрожащие плечи.
— Получается, вы не одолели демона?
— Ещё нет, мне нужно вернуться вновь.
— Да бросьте, госпожа. Вы нам наших детей вернули, мы и так вам по гроб жизни обязаны.
— Если не решить всё сейчас, то кражи детей продолжатся.
Мужчина понятливо покивал, бросив случайный взгляд на пустые ножны воительницы.
— Где ваш меч? — с удивлением спросил он.
— Я обменяла его на детей, и мне нужно вернуться за ним тоже.
— На что же вы обратно обменяете свой меч?
— На покой.
Охотница повернула обратно, возвращаясь к храму всё той же тёмной тропой. Её нетронутая катана всё также торчала в сырой земле. Она вынула меч, что морозным инеем обжигал ей ладони. Икеда медленно ступала по скользким ступеням, оглядываясь себе за спину, но и не теряя из виду чёрные тучи вершины. Холодный туман плыл у неё под ногами. Морозный град пробивал ладони. Порывистый дождь проносился перед глазами. Ветер свистел на лезвии меча. Икеда переступила через последнюю ступень, оказавшись на мгновенье в непроглядной темноте. Она торопливо вышла к центру скромного храма, что напоминал театральную сцену. Моросящий холод пронизывал до самых пяток, и даже обжигал зубы, сквозь морозный пар. Обмороженные, сырые трупы лежали в куче в углу. Демониха застывши стояла напротив. Её мёртвое тело не издавало и шороха, не единого дыхания, но при этом источалось сырым холодом.
— Что сгубило тебя? — спросила Икеда, шаг за шагом проходя вдоль храма.
Она осмотрела демониху с ног до головы. Блеклые, мокрые волосы свисали до полуобнажённых плеч. Охотница остановила взгляд на её костлявых руках. Чёрные, чёткие порезы виднелись вдоль вен. Затянувшиеся, выпячивали на тощих руках, словно вот-вот слезут со сморщенной кожи. Воительница опустила глаза, спрятавшись за амигасой. Бурая сталь катаны растворялась в плывущем тумане.
— Горе. — ответила Икеда на собственный вопрос.
Демониха резко дёрнулась, едва заслышав холодный голос воительницы. Икеда подалась ей на встречу, молниеносно вытянув клинок вперёд, но демониха, словно пролетела мимо, ударив по ней с боку. Жёлтые ногти сверкнули по наплечнику, оставив бронзовые царапины. Икеда попятилась в сторону, едва удержавшись на скользких, сырых плитах. Она опёрлась на ноги и вновь подняла меч над головой. Демониха исчезла в густых тенях. Воительница вращалась на месте, наблюдая за меняющим направление дождём, что бил в разные стороны. Чёрные тучи двигались хаотично, но морозный туман возвышался с каждым резким движением демонихи, давая охотнице нужный момент. Туман дёрнулся в её сторону, и демониха выскочила в этот самый момент, попытавшись снова ударить длинными ногтями. Икеда совершила ловкий выпад, нанеся удар снизу. Удар был столь быстрым, столь молниеносным, что звук лезвия перебил бушующий ливень. Рука демонихи упала на каменные плиты храма. Тёмная, густая кровь хлынула с её тонкого плеча. Ветер резко усилился, заставив воительницу придержать шляпу. Демониха обессиленно шаталась на месте, всё ещё держась на ногах. Икеда сделала шаг вперёд, покрутив в руке меч, и в тот же миг, лишила демониху второй руки. Она толкнула её поцарапанным наплечником, и демониха рухнула на пол, ударившись затылком о каменные перила. Икеда припёрла её к стене, приставив лезвие к горлу, и наблюдая, как густая, словно желе кровь стекает по алому халату.
— Я дарую тебе покой. — смиренно произнесла ловчая, словно пытаясь успокоить мёртвое существо.
Икеда перенесла лезвие к её груди. Она уже готова была вонзить клинок в сердце угасающей демонихи, но резвые шаги босых ног позади, заставили её обернуться. У ступеней стояла маленькая, вытянутая девочка. Её тонкий халат ещё не успел покрыться холодной синевой, но сморщенная кожа уже вызывала отвращение. Такие же пустые, тусклые глаза и худощавое, костлявое тело. В своих мокрых руках она держала бледного, но живого ребёнка, покрытого мурашками от моросящего дождя, что брыкался, но при этом не издавал ни писка.
— Как невинна детская душа. — настороженно обратилась Икеда, — Как привлекательна жизнь того, кто не успел познать зла.
Она поигрывала лезвием катаны, но девочка не дёргалась с места.
— Но, все заканчиваем одинаково — с тёмным пятном вместо души.
Воительница резко обернулась и вонзила меч в грудь демонихи. Её тело расплылось, унесённое смывающим дождём, и осталась лишь лужа воды под плывущем туманом. Девочка дёрнулась, ещё крепче схватив ребёнка за шею, и бросилась бежать вниз по ступеням. Икеда остановилась у уступа, наблюдая, как туман и чёрные тучи несутся вниз за шустрой девчонкой, уступая место долгожданным лучам солнца. Юная демониха свернула с тропы и бросилась в чащу, дождь и тучи следовали за ней, снося хрупкие ветви. Воительница спрятала катану в ножны и побежала следом, не теряя из виду извивающийся туман. Следы были чёткими, девочка продавливала сырую землю костлявыми пальцами, ровно вдоль цветистой чащи. Над головой шумела сиреневая глициния, закрывая за собой последние источники света. Икеда нагоняла демониху, но вдруг её маленькие следы смешались с другими — взрослыми, менее заметными и более частыми, ведущими прямо к опушке чащи, но прерывающиеся у самого её выхода. Девочка стояла по среди поляны, по щиколотки в грязи, медленно водя пальцами по телу ребёнка. Икеда свистнула лезвием, достав его из ножен. Юная демониха застыла и медленно повернула голову в сторону воительницы. Она бросила ребёнка на сырую землю и растопырила синие ногти, словно готовясь к броску. Жизнь всё ещё кипела в её мёртвом теле. Глаза светились под чернью век. Мышцы дёргались от прикосновения дождя, но слабость и тьма уверенно забирали своё. Девчонка резко дёрнулась с места, почти растворившись в подоспевших тучах. Икеда свернула в сторону, подставив стальной наплечник, и дёрнув за рукоятку, ударила ею в надвигающуюся темноту. Демониха получила резкий удар в лоб, тут же потеряв равновесие и рухнув в грязь. Охотница обнажила меч полностью, и сверкающим лезвием, располосовала под собой землю, зацепив ноги девчонки и лишив её всякой возможности подняться. Кровь, что стекала на её оголённые ступни, была алой, юной и живой, не успевшей застыть от мёртвого холода. Она не издавала ни звука, но выглядела так, словно хотела рассказать многое. Икеда держала над ней остриё катаны, не желая больше продолжать её мучений.
— Остановись! — вдруг замолила молодая девушка, показавшись из чащи, — Прошу, не надо.
Она плакала. Её горе и боль виднелись в усталых глазах. Она медленно подошла ближе, упав перед окровавленной девочкой на колени.
— Она моя дочь. Я не хочу её терять. — зарыдала она сильнее.
Молодая мама сидела на коленях перед своим ребёнком, перед своей девочкой, что лишь напоминала живую. Туман кружил вокруг них, забирая последнее тепло.
— Ты должна отпустить эту боль, иначе она тебя погубит, как погубила женщину похитившую твою дочь. — ответила Икеда.
Девушка подняла заплаканные глаза.
— Я могу стать таким же чудовищем?
— Да, и станешь, если не справишься со своей печалью. Тебя поглотит тьма, что уже нависает над тобой.
Слёзы молодой матери смешивались с дождём, но блистали на томных глазах. Лепестки глицинии неслись у её ног. Ветер сносил их далеко, скрывая от гонимого ливня, а вместе с ними и боль, что стекала по её бледным щекам. Икеда вонзила лезвие в грудь умирающей девочки, и та испарилась в густом тумане, оставив после себя лишь мокрый след. Тьма развеялась. Дождь плавно отступил. Ветер утих. Морозный туман растворился в сырой земле. Тёплые лучи солнца ударили в глаза, вызвав у девушки измученную улыбку. Она поднялась на ноги и взяла ребёнка, что завопил от дрожащей сырости.
— Пойдём, малышка. Я отведу тебя к маме. — ласково прошептала она, укрыв замёрзшего младенца.
Она не сказала воительнице ни слова, и вернулась на тропу, что вела через чащу домой. Икеда смотрела ей в след. Видела, как глициния кроет яркие лучи солнца. Видела, как тень следует за девушкой по пятам. Она хотела верить, что тьма больше не придёт в эти края, что грозные тучи развеются навсегда, и дождь будет приятным и тёплым. Она хотела верить, но дорога вела её дальше, за которой открывался очередной, тёмный горизонт.