Мудрость веков
Шрифт:
«Я считаю почитание героев, — пишет Т.Карлейль, — великим отличительным признаком в системах древней мысли. То, что я называю густо переплетшейся чащей язычества, выросло из многих корней; всякое удивление, всякое поклонение какой-либо звезде или какому-либо предмету составляло корень или одну из нитей корня, но почитание героев — самый глубокий корень из всех, главный, стержневой корень, который в значительнейшей мере питает и растит все остальное» [589] .
589
Карлейль Т.Теперь и прежде. М., 1994. С. 14.
Томас Карлейль, один из немногих философов, глубоко проникший в проблему героя, сумевший сделать выводы, созвучные идеям и подходам, которые мы находим в Живой Этике, ставит эту проблему как одну из основных в эволюции человечества.
590
Там же. С. 329.
Почти то же самое пишет и Николай Константинович Рерих в своем очерке «Король Альберт»: «Человечество должно беречь своих героев. Так же оно должно беречь и память о них, ибо в ней уже будет здоровое, созидательное вдохновение. Жизнь уныла без героя. Тем ценнее если такие герои не только имеются на страницах преданий, переходя в божественные мифы, но они оказываются посланными и в наше время» [591] . Удивительно точно умел писать Рерих: «Жизнь уныла без героя». Эти, казалось бы, простые слова охватывают весь сложнейший комплекс эволюции человечества и развития его духа. Если бы героев не существовало, то их, как и Бога, надо было бы придумать. Нельзя допустить унылой жизни. К счастью, и Тот и другие существовали и существуют и не только скрашивают нашу жизнь, но и созидают ее.
591
Рерих Н.К.Душа народов. М.: МЦР, 1995. С. 55–56.
Образы героев развивались и изменялись вместе с движением сознания человечества. Изначальные мифы доносят до нас сказания о богах-героях, информация о которых пришла вместе с искрой духа и соответствовала тому мышлению и сознанию, которое мы называем мифологическим. Этому же уровню сознания соответствовала и эпоха обожествления героев. Религиозное сознание принесло нам героев-пророков, Великих учителей, создавших религиозные Учения. Затем наступил период героев-поэтов, как определяет его Т.Карлейль. Герой-поэт — понятие весьма широкое и в какой-то мере условное. Речь в данном случае идет о творческой личности, обладающей качествами героя. Эта форма героизма в значительной мере присутствует в научном мышлении и сознании. В этот период герой теряет свою древнюю целостную форму и воплощается во множестве форм человеческой деятельности, носящей творческий характер. И в этом разнообразии форм (святой, подвижник, ученый, поэт и т. д.) всегда присутствует в качестве фундаментального понятия изначальный герой, в котором и была заключена основная эволюционная суть. Героическое начало есть тот скрепляющий состав, который объединяет разные формы человеческой деятельности и является в то же время реальным инструментом самого эволюционного синтеза.
«Герой дан — должен ли он стать завоевателем, королем, философом, поэтом? Это явится результатом невыразимо сложных и спорных расчетов между миром и героем. Он станет читать мир и его законы; мир со своими законами будет перед ним, чтобы быть прочитанным. То, чему мир в этом деле даст совершиться, что он признает, составляет, как мы сказали, самый важный по отношению к миру факт» [592] .
Истинное героическое начало, как было уже сказано выше, предполагает связь с Высшим. Ибо эта связь и проявляет героя в земных условиях. Но были в человеческой истории такие периоды, когда эта связь порывалась. Так произошло в XVIII веке, когда формировалось новое научное мышление и сознание в отрыве от религиозного сознания. Это случилось в результате церковного преследования научной мысли. Вместе с верой ушли и герои. «Самая возможность героизма отрицалась тогда, так сказать, формально в сознании всех людей. Героизм прошел навсегда; наступили тривиальность, формализм, общие места, наступили, чтобы остаться навсегда. Мир опорожненный, где удивлению, величию, божеству не было уже более места; одним словом, безбожный мир» [593] . Однако ничего в нашем земном мире не существует вечно. Проходит какой-либо век с его конкретной энергетикой, наступают иные времена, которые открывают человечеству новые возможности и новые горизонты…
592
Карлейль Т.Теперь и прежде. М., 1994. С. 67.
593
Там же. С. 139.
Героическое
Нередко эти качества бывают несовместимы с обывательской психологией толпы и вызывают у последней протест и неприятие. «Дни великих подвигов пусть живут в памяти вашей, — сказано в одной из книг Живой Этики. — Они, как цветы весенние, могут обновлять сознание. Труды подвигов были тяжки, особенно своей отделенностью от сознания масс. Обычно случается, что подвижник не знает своих истинных сотрудников, лишь иногда он издалека может послать им привет» [594] .
594
Мир Огненный. Ч. I, 639.
Героическое, будучи явлением более высокого мира, иного измерения, представляет в нашем физическом мире то, что мы называем вечной ценностью. И, как талант, оно или есть в человеке или его нет. Из ничего оно взяться не может. Личность приносит героическое начало в этот мир вместе с собой для того, чтобы реализовать его в сужденной ему борьбе, труде или творчестве.
И конечно, важнейшим достоинством героя является отвага, умение преодолеть страх. Без этого нет героя как такового. Мужество и бесстрашие, причем не одноразовое, не моментное, а долговременное и постоянное, проявляемое во всех деяниях, мыслях и поступках. Подвиг любого истинного героя, кем бы он ни был — воином или святым, вождем или поэтом, королем или художником, невозможен без этого героического качества. Энергетика подлинного героя такова, что это качество не расходуется им по мере проявления его, а наоборот, все время воспроизводится и не иссякает. Именно с мужеством и подавлением страха связаны свойства правдивости и искренности, характерные для истинного героя. «Первая обязанность человека, — пишет Т.Карлейль, — подавить чувство страха. Мы должны быть свободны от него, иначе мы не можем действовать. Иначе поступки наши — поступки рабов; не искренние, а лишь для глаза, даже мысли наши фальшивы: мы мыслим, как рабы и трусы, пока не научились попирать страх ногами. Мы должны быть мужественны, идти вперед, храбро завоевывать свободу — в спокойной уверенности, что мы призваны и избраны высшей силой, — и не должны бояться. Насколько человек побеждает страх, настолько он — человек» [595] .
595
Карлейль Т.Теперь и прежде. М., 1994. С 330.
Последние слова — самые важные в этом блистательном фрагменте. Они свидетельствуют о том, что именно героическое начало есть основа самосовершенствования человека в процессе эволюции и что те, кто являются носителями этого начала, и становятся теми, кто играет важнейшую и непреходящую роль в этом процессе. Без этого начала человек не станет человеком; без него не состоится его эволюция. В обществе и в отдельном человеке идет напряженная борьба между страхом и необходимостью проявить мужество, иными словами, между свободным героизмом духа и трусливым бытием, погруженным в объятия успокаивающей материи. Уровень одухотворенности человека измеряется его внутренней свободой и отвагой.
Высокий уровень одухотворенности героя неизбежно приводит к тому, что его видение мира и вещей, как правило, иное, нежели у простых смертных. То, что не видит обычный человек, хотя тайна сия может лежать на поверхности, доступно взору подлинного героя. Такую тайну Гете называет «открыто лежащим на виду у всех секретом». Карлейль же пишет о том, что герой «сквозь внешнюю видимость вещей проникает в самую суть их» [596] . И прекрасно сказал об этом великий русский поэт А.С.Пушкин, героическая звезда которого до сих пор ярко и неутомимо горит на небосклоне российской культуры. В своем стихотворении «Пророк» он показал суть героического так, как никому не удавалось:
596
Там же. С. 48.