Муниципальная ведьма - 2
Шрифт:
– Не надо, - отказалась я.
– Давай попробуем другой путь.
– Высшие Силы попросите?
– Да, в лице Мешка.
Мешок мгновенно понял, чего я от него хочу, и уже через десять минут к нам подошёл местный слесарь. Всё это время мы провели у заветной двери, дыша зловонием подъезда. Бубновый раза три предлагал выйти на свежий воздух, но я настояла на том, что ждать нужно здесь, а то дедок сбежит из квартиры к кому-то из соседей, и как его потом искать?
Слесарь ходил покачиваясь, говорил невнятно, а запах самогона из его рта перебивал даже ароматы лестницы. Но дело
– Кто, блин, будет платить, сука?
– поинтересовался доблестный труженик коммунального хозяйства.
– Ты, главное, никуда не уходи, - попросил его Бубновый.
– Сейчас дедка замочим, а потом займёмся свидетелями.
– А за что его?
– Наследство, - туманно пояснила я.
– А я и не свидетель вовсе!
– внезапно сообразил слесарь.
– Я ничего не видел и ничего не знаю!
Всё же я дала ему денег, хоть Бубновый и осуждающе покачивал головой. Ведь человек сделал работу, и сделал хорошо. Довольный жизнью труженик убежал, а мы вошли в квартиру. Окажись хозяин мёртвым, нам бы действительно не помешал бы свидетель, но дедок был жив, он увлечённо смотрел какой-то сериал и ни на что больше не обращал внимания. Именно в этом сериале и велись разговоры, которые я услышала из-за двери и приняла за настоящие.
– Здравствуйте!
– начала я долгую, заранее продуманную речь.
– Вы - владелец автомобиля с номером?…
– Ась?
– откликнулся дедок, приложив ладонь к уху, отчего стал немного похож на мартышку.
– Здравствуйте!
– громко повторила я.
– И вам не хворать!
– дедок убрал руку и вновь уткнулся в экран.
– Бубновый, у тебя паяльник с собой?
– тихо поинтересовалась я.
– Нет, в машине оставил. А зачем?
– Вставишь ему сам знаешь куда. И геморрой старику вылечишь, и слух подправишь.
– Не надо паяльника!
– всполошился дедок.
– Что вы за звери такие?
– Так, слух восстановился, - отметила я.
– Продолжим лечебные процедуры. Паяльник заодно ещё и память улучшит.
– Да спросите по-человечески, что вам от меня надо. Что вы всё ‘паяльник’ да ‘паяльник’? Уже напугали старика дальше некуда, хватит! А как вы поняли, что я не глухой?
– Это элементарно, Ватсон!
– ухмыляясь, заявил Юра.
– Я - не Ватсон, - возразил дедок.
– Вы меня с кем-то путаете.
– Телевизор у вас, уважаемый не Ватсон, тихо работал, - пояснила я.
– Глухой или совсем звук отключит, или сумасшедшую громкость выставит.
– Понял. В другой раз буду аккуратнее. А то ходят тут всякие, всем что-то надо, а с глухого какой спрос?
– Хитрый ты, дедуля, - оценил Бубновый.
– А простачку у нас и не выжить. Надо иметь или мышцы, как у тебя, сынок, или голову на плечах, а иначе - каюк. Тут такие соседи у меня, что…
– Мы видели лестницу, - прервала его я.
– Так что о местных обитателях представление получили. Но нас интересуют не они, а ваша машина.
– Хотите купить? Сколько предлагаете? Только я честный человек, и сразу скажу: ‘Жулька’ моя не на ходу. Год уже скоро будет, как поломалась, а у меня нет денег, чтобы починить. Я же без машины и выйти-то никуда не могу дальше двора, хорошо хоть, магазин рядом. И то с трудом, суставы болят, мне, чай, уже не двадцать, а через полтора годика, если Бог даст, восемьдесят стукнет! Я тогда ходил, просил, чтобы мне ‘Жульку’ отремонтировали. До самого верха дошёл! Я ведь не босяк какой-нибудь, всю жизнь на заводе проработал, до семидесяти лет почти. Ушёл только когда артрит совсем замучил. И что же вы думаете? Всем плевать на старика! Может, на заводе мне бы и помогли, так нету больше того завода. Там теперь какой-то новый русский живёт, и охрана страшная, не подступишься. Представляете, был завод, а теперь - чья-то дача?
Говорил он, конечно же, о Каретникове. Правда, я заметила явную нестыковку. Если ему сейчас семьдесят восемь, а с завода он ушёл почти в семьдесят, с тех пор прошло чуть больше восьми лет. Но отец ‘перепрофилировал’ завод под дворец гораздо раньше, ещё в девяностые. Впрочем, меня больше заинтересовала другая деталь его рассказа.
– Говорите, до самого верха? И у Мэрского были?
– Был, конечно. Только и он мне отказал. Мол, пенсия у тебя большая, да и взрослый сын есть, вполне обеспеченный, так что не положено. Сволочь! Небось, денежки сам прикарманил, он же недавно женился на какой-то шалаве, слышали? Она, небось, из него тянет бабки со страшной силой, вот у него на честных людей и не остаётся.
– Когда это было? Вы говорили, год назад?
– Нет, год назад ‘Жулька’ моя сломалась. А у Мэрского я был, кажется, в первых числах апреля. Но не первого, это точно.
Что ж, этого я и боялась. Муж знал о том, что есть такой дедок, у которого машина не на ходу, и при надобности с неё можно спокойно позаимствовать номера. И время, когда ему об этом стало известно - самое подходящее.
– Где стоит ваша машина?
– я резко сменила тему.
– Известно где - в гараже. Где же ей ещё стоять?
– Гараж ваш?
– Да.
– А кто туда ещё может войти?
– Никто. Ключи только у меня.
Глазки дедка забегали, и это заметила не только я, но и Бубновый.
– Дед, кончай тянуть кота за яйца, - лениво попросил он.
– Всё равно рано или поздно скажешь. А мне неохота бегать за паяльником, память тебе просветлить.
– Ладно, скажу. Обещал не говорить, но на паяльник я не подписывался! Пришли ко мне как-то двое, мужик и баба. Попросили разрешения, чтобы в моём гараже кое-что немножко полежало.
– Когда это было?
– попыталась уточнить я.
– Не помню. Честно, не помню! Не надо паяльника!
– Ну, примерно хотя бы. На прошлой неделе?
– Нет, раньше. Весной ещё.
– До того или после, как вы к Мэрскому ходили?
– Наверно, после. Ну, не помню же!
– Ладно, верю. Что именно должно было полежать в гараже?
– Откуда мне знать? Я спросил, так они не ответили.
– Сами-то что думаете?
– Что-то незаконное, ежу понятно. А так, меньше знаешь - крепче спишь. Да и живёшь дольше. Я ещё хочу восьмидесятилетний юбилей справить, чего мне на рожон лезть?