Муниципальная ведьма - 2
Шрифт:
– Это точно, - кивнул Мешок.
– Знаешь, Бубновый, я тут помыслил немного, и вот что надумал. Не Мэрский его крыша. Или шеф, или Марио. Во как получается, браток.
– Им-то зачем?
– Толковые начальники заранее подбирают себе людей. Мы с тобой не вечны, а шефу, каким бы он великим политиком ни стал, пара десятков торпед никогда лишними не будут. Особенно такие, как Стёпка подготовит. Десант - это тебе не школа бальных танцев, и не драки двор на двор.
– Циничные вы люди!
– возмутилась я.
– Степан Алексеевич для меня - рыцарь!
– Ваш идеальный рыцарь воевал наёмником, - напомнил слегка обиженный Бубновый.
– Иногда рыцари становились наёмниками. Что это меняет?
– Рыцарское сословие могло существовать только в эпоху феодализма, и было встроено в систему феодальных отношений, - тоном школьного учителя заявил паршивец Юра.
– И руководствовались они не только рыцарским кодексом, но и приказами своего сюзерена, которые были обязаны беспрекословно исполнять.
– Сюзерен - это кто-то вроде шефа?
– уточнил Мешок.
– Да. Можно и так сказать. Шеф - сюзерен, а подчинённый - вассал.
– Вот! Значит, какой бы рыцарь ни был благородный, если сюзерен у него сволочь, то и рыцарь будет творить сволочные дела. А слово ‘вассал’ помню. Мы в школе с него ржали.
– Но Степан Алексеевич никому не вассал!
– возразила я.
– Он сам по себе, у него нет шефа!
– Ошибаетесь, Елена Михайловна. На самом деле шеф у него есть, только Стёпка об этом ещё не знает. Ладно, это всё лирика. Мы дальше тут стоим или куда-нибудь едем? Если едем, то куда?
***
Я пока не знала куда ехать. Нужно было звонить Марио, мне этого не очень хотелось с самого начала, а после разговора со Степаном Алексеевичем желание пропало совсем. Бывший десантник, при всех его недостатках, был светлым человеком, он не только верил в добро, но и пытался его творить. Как же он выделялся на фоне тех, кто меня окружал в моём нынешнем мире, сотканном из криминала, грязного бизнеса и ещё более грязной политики!
Впрочем, мои знакомые из времён, когда я ещё не была женой Мэрского и не знала, что мой отец - Каретников, мне откровенно завидовали, а значит, внутренне ничем не отличались от бандитов, политиков и чиновников. Бизнесменов можно отдельно не упоминать - все они или бандиты, или чиновники, а чаще всего и те, и другие сразу.
А ещё исчезла мама, с которой я раньше за всю жизнь ни разу не расставалась. Нет, конечно, совсем не так исчезла, как Светлана. После моей свадьбы она поехала в Сочи, отдохнуть пару недель. С тех пор прошло уже полгода, а она всё отдыхает. Раз в несколько дней мне звонит, спрашивает, как дела, рассказывает о себе, время от времени просит ещё денег, решив продлить отпуск ещё на пару-тройку недель. На работе ей безропотно продлевают отпуск, с такой роднёй всегда пойдут навстречу. А мужа это полностью устраивает, он очень рад, что тёща где-то далеко.
Я решительно тряхнула головой, выбрасывая из неё отвлекающие мысли. Увязнув так глубоко в этом деле, сейчас я не могла остановиться, а значит, придётся звонить. Я набрала номер Марио, в глубине души надеясь, что он вне зоны доступа, например, на очередной стрелке с кавказцами. Но нет, он мгновенно ответил.
– Здравствуйте, Марио! Бывший садик - пустой номер. Там женщину держать не могли, - сообщила я.
– Верю вашему ясновидению, но всё же дайте какое-нибудь логическое обоснование, - попросил он.
– Легко. Дам даже два. Здание охраняется собаками. Оттуда не сбежать. А второе - там и близко нет никаких скатертей, и даже столов, где они могли бы лежать.
– Скатерть, скатерть… при чём тут она?
– задумался Марио.
– Та хрень, в которую была завёрнута бабёнка - скатерть?
– Да.
– Вот как! А менты её обнюхали? У них же эксперты всякие могут определить, откуда её взяли. Что об этом говорил Нежный?
– Не говорил ничего. Но в деле написано, что скатерть искали, но не нашли. Пропала.
– Жаль. Тогда придётся обойтись своей экспертизой. Значит, что у нас получается? Три места, где могли держать бабёнку. Школа отпадает?
– Уверена в этом.
– Садик, значит, тоже. Выходит, остаётся только моя гостиница?
– Выходит.
– Ясно. Будем разбираться. Хотите поприсутствовать?
– Если разборки намечаются без стрельбы, хочу.
– Стрельбы не будет, гарантирую. Но я знаю, что женщинам на такое смотреть неприятно. Хотя, наследственность у вас вполне подходящая, может, для вас оно и нормально. А вот мальца, который за вами всюду таскается, с собой не берите. Ему там быть уж точно незачем. Пусть в машине посидит.
Когда Мешок подъехал к бывшему борделю, а ныне респектабельной гостинице, Марио с двумя телохранителями, теми же, что были вчера в ресторане, уже ждал у входа. Юра, невзирая ни на что, рвался пойти со мной, но Бубновый предложил дать ему по сопатке, и обиженный паренёк, нахохлившись, остался с Мешком караулить ‘БМВ’.
Как и говорил Нежный, за стойкой регистрации сидела благообразная старушка, при виде Марио расплывшаяся в улыбке. Она что-то хотела ему сказать, но он не был расположен слушать. Спросил только ‘Илона у себя?’ и, дождавшись подтверждения, повёл нас куда-то вглубь здания. В углу фойе я успела увидеть средних размеров стол, накрытый белой скатертью. Впрочем, это ещё ничего не доказывало. Мало ли где есть скатерти…
В коридоре нас встретил седой мужчина лет под шестьдесят, очень крепкого сложения для своего возраста, видимо, местный вышибала. Марио прошипел ему ‘Исчезни!’, и тот послушно исчез. Мы подошли к дверям без таблички и даже номера, Марио постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
– Марк Леонидович!
– обрадовалась женщина, при нашем появлении вскочившая из-за стола.
Красотой она ничуть не уступала своей ровеснице Анжеле, только, в отличие от неё, ещё и не брезговала косметикой, которой очень умело пользовалась.