Муниципальная ведьма - 2
Шрифт:
– Хватит уже магии и пустой болтовни!
– рявкнула я.
– Лейтенант, что вы знаете о фирме ‘Красный октябрь’? Род деятельности, численность персонала, форма собственности, имя владельца, годовой оборот?
– Я всего две недели на этом участке, ещё не успел ознакомиться, - смутился парень и снова зашмыгал.
– Как убрали отсюда бордель, крышевать стало нечего, - пояснил Бубновый.
– Прежний участковый по-быстрому перевёлся в какое-то более-менее хлебное место, а на это безрыбье поставили фраера. Он быстро понял, что ловить тут нечего, вот и злится на весь мир.
– Насморка больше нет, - сообщила
– Пойдём знакомиться с коммуной. Вам это тоже будет полезно. Надеюсь, они торгуют не коммунизмом.
Бывший детский садик окружал сплошной забор зелёного цвета, высотой примерно в два с половиной метра. Мы подошли к воротам и постучали. Открылась калитка, и к нам вышел бритый наголо мускулистый мужчина лет этак сорока-пятидесяти, точнее не определить, одетый в шорты, тельняшку и шлёпанцы.
– Чего надо?
– недружелюбно поинтересовался он.
– Нам бы войти и осмотреться, - робко попросил участковый, напрочь утративший понты, если выражаться языком моего отца.
– Запросто. Входи и осматривайся. Если, конечно, у тебя ордер есть. А он есть?
– Нет, но я легко могу его получить.
– Вот иди, мент, легко получи, и только тогда возвращайся. И бандитов с собой забери, они мне ни к чему. Кто такие? Люди Кареты?
Я ожидала, что бандиты, похитившие Светлану, так просто не пропустят нас к месту, где её какое-то время держали. Но вот не видела я в этом грубом привратнике бандита, и всё тут. Искренность в нём какая-то была, которой мы, все остальные, лишены. Я не могла поверить, что он позволил бы держать в заточении невинного человека, тем более, женщину. Рыцарь это, а не бандит, несмотря на то, что вместо сверкающих доспехов у него несвежая тельняшка.
– Да, трое из нас в каком-то смысле люди Кареты, - подтвердила я.
Привратник замер в недоумении. Он явно не мог осознать, как это - женщина, и вдруг сказала что-то связное. Ну, да, настоящий рыцарь. Согласен спасать прекрасную даму, рискуя жизнью. Готов преклоняться перед ней, ставя выше Бога. Но признать у дамы каплю ума - нет, невозможно.
– А вы кто, собственно говоря, будете?
– наконец, произнёс он, уже немного более доброжелательно.
– Я - дочь Михаила Павловича Каретникова. Но к вам пришла не по его делам. Можно сказать, я действую в интересах адвоката Мелентия. Вы его должны знать.
– Да плевать мне на этого вонючего адвокатишку!
– вновь разозлился мой рыцарь.
– Век бы его не видать! Вы хоть знаете, что он учудил, когда меня судили?
– Только с его слов.
– Может, мы послушаем эту историю, не стоя на жаре?
– предложил участковый.
– Мент, ты ещё здесь? А ну, марш за ордером! Не понял? Пошёл вон, говорю! А остальные, проходите внутрь. Он прав, нечего стоять на жаре. Надо же, всего полдесятого, а такая топка!
Пропустив нас, он захлопнул калитку перед носом полицейского. А перед нашими носами возникли две огромные собаки. Не знаю, какой породы, но страх они внушали. Нет, вели себя совсем неагрессивно, просто стояли, распахнув пасти с кошмарными клыками, с которых на землю капала слюна, и недружелюбно на нас смотрели.
– Это гости, - сообщил им привратник, и собаки полностью потеряли к нам интерес.
– Хорошие пёсики, - он потрепал по загривку одного из них.
– У нас их пятеро. Сам обучал и натаскивал. Мимо них мышь не проскочит! Хотя жрут много, это просто кошмар. Да ещё и мясо подорожало. Но ничего, они себя окупают. Их даже кавказцы боятся.
– Вы имеете в виду кавказских овчарок?
– уточнил Юра.
– Не овчарок, а шакалов, - усмехнулся привратник.
Мы шли к зданию, а я быстро осматривалась. Забор, который с внешней стороны казался деревянным, изнутри выглядел бетонным. Снаружи, стало быть, его слегка обшили дешёвым деревом и покрасили, чтобы не выглядел так устрашающе. Напрашивалась ещё колючая проволока по верху, но её не было. Действительно, зачем она, если по двору бегает пять псов, больше похожих на порождения Преисподней, чем на обычных животных?
Один из псов брёл за нами следом, слегка повиливая хвостом. Чуть в стороне ещё один такой же сидел возле группки дерущихся стенка на стенку десятилетних мальчишек, и безучастно наблюдал за схваткой. Это не было обычной дракой - возле детей суетился парень лет двадцати пяти, и время от времени что-то подсказывал то одним, то другим. Дети дрались в одних шортах, их наставник щеголял в фирменных спортивных штанах и тельняшке, причём тельняшка издали сверкала чистотой.
Один из мальчишек, уже не участвующий в схватке из-за разбитого носа, подбежал к нам и обратился к привратнику.
– Степан Алексеевич, а можно мне ещё потренироваться?
– Только на штанге, - бросил тот.
– Никаких поединков, пока сопатку не подлечишь. Не мешай, я занят. Неужто больше не у кого спросить?
– Хочу ещё схватку, а Борис Петрович не разрешает.
– Правильно делает.
Мы вошли в здание бывшего садика, оставив снаружи мальчишку и собаку. Жара мгновенно отступила, сменившись прохладой даже не кондиционеров, а дорогой сплит-системы. Наш провожатый зашёл в кабинет с табличкой ‘Директор’, сел за стол и предложил нам размещаться по своему желанию. Я почему-то совсем не удивилась, что он директор, а не швейцар.
Уже стало понятно, что Светлану держали не здесь. Помимо прочего, пять сторожевых собак ни за что не выпустили бы отсюда пленницу. Можно было уходить сразу, как только нам показали очаровательных пёсиков. Но я любопытна ничуть не меньше Юры, интересно же узнать, за что Степан Алексеевич не любит Мелентия, да и вообще, чем занимается эта фирма. Хотя, наверно, я просто оттягивала неприятный разговор с Марио, который произойдёт сразу же, как мы покинем коммуну.
– Чего уставился, будто приведение увидал?
– обратился директор к Мешку.
– За машину волнуешься? Не тронут её, у нас там камера, и человек постоянно смотрит. Ну, нет места для большой стоянки в детском садике, что я могу поделать?
– Стёпка, так я на самом деле привидение вижу. Тебя же убили!
– Убили, да не совсем. А ты откуда меня знаешь? Погоди, припоминаю. Славик Мешков?
– Он самый.
– Карете, значит, служишь?
– Ему. А ты чем тут занимаешься?
– Детьми торгую, - усмехнулся Степан.
– Вон, видел, как моему товару нос подпортили?
– А если серьёзно?
– Куда уж серьёзнее? Помогаю мальчишкам выжить. Помнишь, Славик, сколько пацанов у нас во дворе было? Где они теперь? Кто сидит, а кто уже и лежит. Ты вон тоже сядешь не сегодня, так завтра, на такой ‘работе’. Вот я и не хочу, чтобы и с этими пацанами так же получилось.