Мур-ключение в Париже!
Шрифт:
– Сладкие косточки! Чуть не попались, – выдохнул Пьер.
– Иногда быть маленькой очень удобно, – согласилась Мари.
– За мной. Кухня там.
Спустя совсем немного времени Пьер и Мари уже спускались по чёрной лестнице в старое кафе. Каждый нёс корзину, наполненную ягодами, орехами, сливками, мукой, маслом, яйцами и всякими другими продуктами.
Когда Мари увидела, что стало с кафе, она чуть не уронила свою корзинку. Пол буквально сверкал чистотой!
Пуф сидел на подоконнике,
– Кажется, я хорошо справился? Верно же? Хорошо?
– Хорошо? – рассмеялась Мари. – Пуф, это просто великолепно! Как я могу тебя отблагодарить?
– Три слова: Каштаны. Ягоды. Пирог. Ягодный пирог с каштанами. Запомни.
Бельчонок юркнул в дверь, а Мари крикнула ему вслед:
– Считай, что он уже у тебя в... животе!
Когда Тулуз и Берлиоз вернулись, нельзя было терять ни минуты. Рокфор без раздумий согласился сыграть роль их первого клиента и должен был явиться чуть позже в компании нескольких голодных друзей-мышей.
Мари уже поставила в духовку противень слоёных пышек с сыром «Чеддер» и лесными орехами. Они выглядели совсем не так идеально, как те, что она когда-то готовила с Луи, но кошечка надеялась, что на вкус они будут не хуже. Берлиоз репетировал за старым пианино, пока Тулуз занимался своей фреской.
Мари взялась мыть старые тарелки, которые нашла в кухне. Голос Берлиоза разлетался по всему кафе – он пел песню о гаммах и арпеджио.
– Брр, – потрясла головой Мари. – Звучит так, словно это пианино ненавидит и гаммы, и арпеджио. Хорошо, что мама этого не слышит.
– Я не виноват, – отозвался Берлиоз. – Я попытался его настроить, но это не помогло.
– Тогда хватит бренчать на нём, пока мы не найдём того, кто сможет его исправить. Это очень отвлекает.
– А Тулуз вот совсем не отвлекается, – кивнул Берлиоз на брата, который макал в зелёную краску передние лапы.
– Ну ты же знаешь, что с ним бывает, когда он рисует. Тулуз и пушечного выстрела не заметит.
Они несколько мгновений смотрели на усатого художника. Тот ляпнул на стену большое зелёное пятно рядом с таким же розовым пятном.
– Эй, Тулуз, – окликнул его Берлиоз, подходя ближе. – А что именно ты рисуешь? Ты же собирался изобразить что-то вроде вида из окна на парк.
Тулуз покосился на брата.
– Так я именно это и рисую.
– Что, правда? – скривился Берлиоз. – Потому что похоже, будто ты просто размазываешь по стене краску.
– Это современное искусство, – с достоинством ответил Тулуз. – Уж получше, чем твоя кошмарная музыка на этом старом пианино.
Пока братья гневно взирали друг на друга, Мари оглядела стену целиком. В верхней части фрески было написано: КОНДИТЕРСКАЯ «ПАЛИТРА».
– А это что? – спросила она Тулуза,
– Я думаю, мы должны так назвать кафе. Нравится?
– Но это же не кафе для художников, – заспорил Берлиоз. – К тому же у меня есть идея получше: кондитерская «Джазз-зразз-навсегдазз».
Мари и Тулуз переглянулись.
– Это очень сложно произнести и запомнить, – сказала Мари. – И вдруг мы захотим исполнять разную музыку, не только джаз?
– Дай угадаю, – прищурился Берлиоз. – Ты-то, наверное, придумала идеальное название, да?
– Ну... – начала Мари с улыбкой, – это же кафе для разных зверей, верно? И еда тут будет отменная. Поэтому, я думаю, мы должны назвать кондитерскую «Сладкие хвостики».
– Фу, – скривился Тулуз, – звучит словно мы будем готовить чьи-то хвосты.
Братья расхохотались, а Мари смущённо села.
– Да, звучит и правда немного странно. Но не надо меня дразнить, сами-то не придумали ничего лучше.
Вдруг Берлиоз перестал хихикать и потянул носом воздух.
– Эй, вам не кажется, что пахнет горелым?
Мари резко подскочила.
– Мои пышки! – воскликнула она и бросилась на кухню.
Когда Мари открыла духовку, оттуда вырвались клубы серого дыма. Кошечка вытащила противень и шлёпнула на столешницу. Одна из пышек даже загорелась! Мари задула огонь, как свечу на именинном торте. Остальные пышки чувствовали себя не лучше – они были совершенно чёрные.
Мари плюхнулась на пол, и у неё на глазах выступили слёзы.
– Наверное, Пьер был прав, – всхлипнула она. – Наверное, управлять кафе и правда слишком сложно. Особенно для нас. Мы ничего не можем делать без ссор.
Хвостик Берлиоза грустно повис, Тулуз опустил ушки. Братья виновато переглянулись и подошли к сестре.
Берлиоз коротко лизнул Мари в нос, стараясь утешить.
– Прости, что смеялся над твоим названием.
– И меня прости. Мне жаль, что твои пышки сгорели, – добавил Тулуз и потёрся лбом о бок сестрёнки. – Не переживай. Я нарисую фреску получше, а Берлиоз сумеет настроить пианино, правда, Берлиоз?
Серый котёнок кивнул.
– Не сдавайся так быстро, Мари. Я уверен, у нас всё получится.
Мари лапкой вытерла слёзы и посмотрела на своих братьев.
– Ого, вы оба извинились, хотя тут нет мамы, которая бы вас заставила. Может быть, у нас и правда получится стать хорошей командой.
– Возможно, нам просто нужна лапа помощи, – предположил Тулуз.
Мари резко выпрямилась:
– Так и есть! И я знаю, кто нам её протянет!
Глава 6
– Мне надо домой, – заявила Мари.
– Зачем? – удивлённо спросил Берлиоз.