Муравьи, кто они?

Мариковский Павел Иустинович

Вокруг просторы, безлюдье, тишина и извечный покой.

Иду вдоль гряды, приглядываюсь к скалам. Возле большого камня вьется и пляшет рой ветвистоусых комариков. Их свадебный ритуал совершается по обыденному стандарту, каждый танцор мечется в быстром темпе, рывками из стороны в сторону, непостижимо ловко избегая столкновения с партнерами. Иногда в это, скопище плясунов влетает крупная самка, она светло-желтая и хорошо заметна, и падает на землю, увлекая за собою избранника.

Поглядев на комариков, собираюсь идти дальше, но случайно спохватываюсь: откуда здесь в сухой пустыне почти в ста километрах от реки могли оказаться ветвистоусые комарики?

Взмах сачком по рою расстраивает сложную пляску самцов, они разлетаются в стороны,

и мне немного жаль этих крошечных созданий, удел которых вскоре погибнуть после исполнения своего долга. Но в сачке... Вот так комарики! В лупу видны крошечные крылатые муравьи-самцы, жители каменистой пустыни Феидоля паллидуля. Все же какое удивительное совпадение! Насекомые, принадлежащие совсем к разным отрядам, одни — к отряду Двукрылых, другие — Перепончатокрылых, выработали сходные правила брачного поведения и, наверное, одинаковые органы, посредством которых рой посылает сигналы самкам. Становлюсь на колени и осматриваю землю возле камня. Здесь всюду скрылись светлые с длинными объемистыми брюшками самки феидоли. Кое-кто из них уже распростился с роскошными крыльями, сбросил их как ненужный свадебный наряд и озабоченно снует между камешками в поисках удобных укрытий.

Брачный полет этого муравья пустыни поздней осенью — для меня новость. Ну что же! Тем самым муравьям крошкам представляется изрядный запас времени: осень, зима, весна, для обоснования собственного муравейника до наступления жары и сухости.

Солнце прячется за горы. Тянет холодным воздухом. Красной гряде скал нет конца. Придется кончать поход. Пора спешить к машине на бивак.

Пеший рой

Среди однообразной пустыни вдали показались солончаки и озерцо во впадине, окруженное белыми солеными берегами, да бугры с зеленым саксаулом. Свернули к ним, кончили пробег.

Как всегда, едва остановив машину, отправляюсь проведать, нет ли здесь чего-нибудь интересного. На солончаке у озерца увидал отпечатки грациозных копыт джейранов, цепочку следов большого волка и массу кучечек земли, выброшенных закопавшимися в землю маленькими жужелицами-омара. Тревожно попискивает сорокопут, поскрипывают, неловко перебираясь с ветки на ветку его короткохвостенькие птенчики-слетки. Еще прошел мимо одинокий одичавший верблюд, должно быть давно отбился от человека и привык к вольной жизни. Большая серебристая чайка облетела стороной бивак, проведывая нас посетителей этого глухого уголка. Еще по земле мечутся редкие муравьи черные бегунки. Стали пробуждаться муравьи-жнецы: скоро, как только остынет земля, они повалят толпами собирать урожай семян.

И будто все! Но у самого бивака на голой площадке мечутся из стороны в сторону какие-то очень маленькие насекомые, очень суетливые, будто кого-то разыскивают. Их много, несколько сотен. Поймать такую шуструю крошку непросто, когда под рукой нет эксгаустера. Впрочем, к пальцу, увлажненному слюной, прилипает моя добыча, можно ее разглядывать в лупу. К удивлению вижу крылатого самца самого маленького муравья наших пустынь Плагиолепус пигмеа. Видимо, сейчас наступила пора их брачного лета.

Обычно самцы этого вида собираются большими роями и толкутся в воздухе, совершая замысловатые пируэты, подобно ветвистоусым комарикам. Но здесь я не вижу самок, их нет. Тогда к чему это сборище, эта безумная трата энергии. Может быть, ветер, дующий вот уже несколько дней подряд, мешает муравьям-крошкам роиться, и они воздушный полет заменили наземным бегом. Но тогда были бы и самки.

Может быть, самцы, покинув родительские гнезда, прежде чем собраться роем в воздухе, сперва находят друг друга на земле, а потом уже, когда наступает вечер, стихнет ветер, поднимаются в воздух. Зачем же такая неэкономная трата сил и суетливый, бесконечный, будто явно поисковый бег? Непонятно поведение крошечных самцов и я наведываюсь к ним с бивака через каждый десяток минут.

Солнце начинает погружаться за полоску облаков,

на западе синеет солончак, голубое озерко, подернутое легкой рябью, по краям, отражая закат, становится почти красным. Потом красное солнце выходит из полоски облаков и прочерченное поперек несколькими, почти черными, черточками, медленно опускается за горизонт.

Кончилась жара. Дует прохладный ветер и мы так ему рады.

Загляделся на закат, забыл о муравьях-пигмеях, поспешил на голую площадку, но там уже не застал никого. Исчезли муравьи, все до единого. Наверное, поднялись в воздух, улетели роем.

Так и не разгадал секрета наземного бега муравьев, остался в недоумении.

Муравьи и инбридинг

Вчера бродил по склонам каменистых холмов ущелья Капчагай, и, поднимая камешки удивлялся: под ними всюду находились в гнездах молодые самки муравья-пигмея. Где же самцы, куда они делись, неужели они прежде времени вылетели на волю и где-то дожидаются появления своих крылатых супруг? Сегодня в каменистых холмах возле Куртинского водохранилища под камнями в гнездах нахожу вместе и крылатых созревших и готовых к полету самок, и еще желтых неокрепших и только что вышедших из куколок самцов. И, наконец, в одном месте под камнями оказываются одни самцы и ни одной самки. Тогда картина брачных дел этого крошечного муравья становится понятной. Муравьи эти живут большими колониями. Целая гора, множество гор, занятых ими, в действительности — один большой содружественный муравейник, хотя, как будто, все общество малышек разбито на отдельные семьи, каждая из которых занимает свой камешек, свои ходы.

Слово «инбридинг» не найти в словаре русского языка. Оно употребляется биологами и означает «внутрисемейное скрещивание». Инбридинг вреден для потомства и ведет к вырождению. Муравьи воспитывают в муравейниках крылатых самцов и самок. Но не допускают между ними скрещивания. Для этого крылатым муравьям надо обязательно выбраться на простор, на горячие лучи солнца, хотя бы немного полетать. Таков уж порядок, установившийся в семьях. Но как избежать внутрисемейного скрещивания в природе, если самки и самцы, происходящие из одной семьи, могут встретиться вне муравейника? Для этого у каждого вида существуют свои особенные правила поведения: одни муравейники выпускают сперва самцов, а потом самок, или наоборот, другие воспитывают только самцов или только самок. Весьма вероятно, что, кроме того, самцы и самки, покинувшие семьи, вне их еще могут как-то опознавать друг друга, тем самым избегая внутрисемейного скрещивания. Избирательное скрещивание, по-видимому, широко распространено среди муравьев.

Каждая колония муравьев пигмеев устанавливает неясным для нас путем свои собственные правила. Одна поставляет только крылатых самок, и нет у нее ни одного самца. Другая колония, иногда удаленная на большое расстояние от первой, наоборот, воспитывает только одних самцов, и нет у нее ни одной крылатой самки. И, наконец, есть колонии, которые воспитывают вместе и самок и самцов, только одни из них в развитии отстают от других и вылетают в разное время, чтобы не встречаться друг с другом. Так муравьи-пигмеи избегают инбридинга.

Все это понятно. Но как устанавливается и поддерживается такой порядок?

Бесполезные крылья

В тугае вокруг полянки, на которой мы остановились, всюду, ползают крошечные муравьи Тетрамориум цеспитум. Надо хорошо осмотреться, чтобы не поставить палатку над их жилищем, а также не привлечь армаду малышей на остатки пищи, до которой они очень охочи. Тогда нам не дадут покоя, зажалят.

Крошечные земляные холмики вокруг входов в подземные хоромы видны всюду и на них копошатся их жители. Но к счастью, им не до нас. У них горячая пора. Все очень заняты, возбуждены, спешно расширяют входы в жилище. И не попусту: кое-где в темноте поблескивают крылья самочек, юных воспитанниц хлопотливых тружеников.