Муравьиный мед
Шрифт:
– И вот что еще, красавица, – продолжил Сурра. – Я не желал бы, чтобы ты и Сади объединились против меня. Я хотел бы спокойно спать. Хотя бы несколько десятилетий. Рано или поздно вы споете одну песню. Сади все еще не верит, что он намечен в твоей войне следующей жертвой после меня, но я предпочел бы знать о ваших планах заранее. Ты понимаешь, о чем я?
Колдунья не шелохнулась. Только черные волосы, поднятые порывом морского ветра, хлестнули по ее бледным щекам.
– Он прав, Сето, – прошептал раненый, тяжело опускаясь на камень. – Твое зеркало необходимо разделить, иначе мне придется взять сторону Сурры. Ради собственной безопасности.
Колдунья обожгла Сади взглядом, еще крепче сомкнула тонкие губы и вытянула из-за пояса сверкающий диск. Мгновение она безмолвно рассматривала отражение безымянного пока светила в зеркальной глади, затем выковырнула стекло из тонкой серебряной оправы и так же молча разжала пальцы. Зеркало упало со звоном. Сверкающие брызги рассеялись по камням. Треть зеркала осталась у ног Сето, еще треть отскочила к Сади.
– Сето! – укоризненно покачал головой раненый, поднимая неровный треугольник.
– Ничего, – нервно сглотнул Сурра. – Давненько я не складывал стеклянных мозаик.
Маг вытянул руку перед собой, заставил мелкие осколки собраться в сверкающий рой и поймал его ладонью. Пальцы сомкнулись в кулак, хрустнуло стекло. Кровь потекла по запястью, но лицо Сурры не отразило боли. Он отступил назад, сделал еще шаг, еще и продолжал пятиться, пока не оказался на расстоянии броска камня. Затем развернулся и пошел к югу.
– Что ты видела в зеркале перед прорывом? – спросил Сади, заматывая доставшийся ему осколок оторванной от плаща полосой ткани.
Колдунья вздрогнула, на мгновение закрыла глаза и сказала после недолгой паузы:
– Сурра погибнет первым.
– Кто же его убьет? – Ты.
– Смотри-ка! Никогда бы не подумал, что я способен с ним справиться. Ты уверена? Слушай, зачем нам ссориться? Мы неплохо ладили друг с другом.
– Сурра прав. – Сето перевела взгляд на раненого. – Рано ли поздно нам станет тесно и здесь.
– Что ж, тогда не буду приближать этот нелегкий миг, – поспешил подняться Сади. – Пока не буду.
Он попытался завернуться в обрывки плаща и заковылял в сторону леса, косясь через плечо назад. Все так же недвижимо колдунья смотрела, как Сади спускается с холма, как спотыкается на валунах и впадинах, кутает израненное тело. Затем она обернулась в сторону ставшей уже совсем крошечной фигурки Сурры. Дождалась, когда исчезнут оба, стянула с шеи платок и завернула в него осколок. Новым порывом ветра развеяло волосы. Сето поежилась, туже застегнула широкий пояс на тонкой талии, вытянула из ножен меч и начала чертить на известковой лысине холма плавные линии.
Глава первая
Ветер безуспешно пытался проникнуть сквозь толстые стены северной башни дома Стейча. Он завывал в кровле, крытой пластинами сланца, кашлял и свистел в дымоходах, облизывал стекла узких окон, негодуя, срывался в затопленный ночной мглой колодец двора, но не мог подслушать, о чем беседовал хозяин потайной комнаты с гостями. Никто бы не смог подслушать. Открывались рты, шевелились губы, но ни звука не вплеталось в потрескивание фитилей. От каминной трубы, поднимающейся из покоев мага Ирунга, шло тепло. Лампы, заправленные чистейшим земляным маслом, горели без вони и тоже ощутимо обогревали круглый зал. Вытканные женами покоренных горцев ковры прикрывали холодный камень стен, но собеседники не замечали ни тепла, ни холода. Четыре темные фигуры сидели на высоких неудобных стульях с узкими спинками, повернувшись лицами друг к другу.
– Ну вот! – произнес наконец властным голосом один из собеседников, закрывая обвитой набухшими венами ногой резной ларец. – Вот мы и пришли к единому мнению.
– Иначе и быть не могло, повелитель! – сухо рассмеялся, сдвигая на затылок капюшон, человек, напоминающий крысу. – И магия нам в этом не помешала!
– И все-таки я бы предпочел обходиться без нее! – раздраженно бросил обладатель больных ног. – Все-таки я не до конца понимаю, почему должен таиться даже здесь? Так ли необходимо было снимать одежду и кутаться в эти плащи?
– Неразумно, отправляясь на битву, кричать из окна о планах, дорогой конг Димуинн! – сверкнул пронзительным взглядом грузный седой толстяк. – Осторожность не бывает чрезмерной! К одежде могут прилипнуть семена ползучего хмеля, паутина. Птица, порыв ветра, спящая бабочка в углу потолка способны послужить чужими ушами!
– Даже теперь? – нахмурился конг. – Даже в твоем доме, Ирунг?
– Теперь и в моем доме, – кивнул маг. – Тем более после этих двух смертей. И если казнь бальского колдуна вовсе не повод, чтобы забыть об осторожности, то убийство посла серокожих – главная ее причина!
– Пора бы уже закончить пересыпать провеянное зерно! – поморщился конг. – Посол степняков получил по заслугам, хотя я и сожалею о собственной несдержанности. Но, демон меня возьми, в другой раз я поступил бы точно так же!
– Не дело правителя размахивать мечом в парадном зале дворца, – опустил глаза Ирунг. – Пусть даже посол далекой державы позволяет себе непочтительность.
– Я жалею лишь о том, что этот серокожий выродок сдох слишком быстро и не полюбовался предварительно на казнь колдуна! – стиснув зубы, прошипел Димуинн. – Глядишь, и его смерть не стала бы столь легкой! Но он отказался опуститься на колени перед правителем Скира!
– Я помню. – Ирунг позволил себе улыбнуться. – Хотя в его пергаменте было еще больше непочтения, чем в его манерах. Сход степных танов потребовал от Скира покорности и подчинения!
– Так в чем же я был не прав?! – вскипел конг.
– Разве я говорил о неправоте? – продолжал улыбаться Ирунг. – Ты прав, но тороплив, мой конг! Разве я сказал, что посол степняков не заслуживал смерти? Но забывать о том, что степняки многократно превосходят числом сайдов, также не следовало бы. Степняки как мор, саранча, лесной пожар. Скиру не сладить с дикарями в открытой битве. Хенны в состоянии уничтожить любое королевство Оветты. Конечно, им не преодолеть ни бастионы Борки, ни стены Омасса, ни укрепления Ласса, но стоит ли так быстро менять наше нынешнее владычество над севером Оветты на участь осажденных в крепости?