Мурка-возвращение легенды
Шрифт:
Как-то ночью, Берестова проснулась от звуков, они исходили от Котовой и Арбузова. Свет уличного фонаря немного освещал комнату, и Даша непроизвольно оказалась свидетелем их любовной сцены. Она заметила, что пододеяльник сполз на пол, и ее взору предстала обнаженная мужская фигура. Берестова боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть парочку и закрыв глаза, лежала и слушала их учащенное дыхание, и постанывание. Даша резко повернулась к стене и зажала голову подушкой, чтобы не было слышно. Котова, видимо ничего не соображая дала волю своим чувствам, выпустив наружу громкие сладострастные
Что-то знакомое, пробежало волной по телу Дарьи. Первый раз она ощутила себя в таком состоянии, когда Максим поцеловал ее во время сеанса в кино.
Страх перед тем, что ее заметят любовники и уличат в подсматривании, подавил в ней чувство любопытства. Она долго еще лежала, силясь думать о чем-нибудь постороннем, но только не осознавать, что рядом с ней находятся два человека: мужчина и женщина.
На следующий день Арбузов удивил ее не показушным жестом. Они с Котовой посетили универмаг и так, как Даша была почти одной комплекции, он купил ей голубое платье. Затем приобрел брошь, усыпанную переливающимися камнями, которую закалывали дамы на вырезе груди.
Вечером Арбузов пригласил девушек в ресторан. Дарья выглядела великолепно: слегка подкрасила длинные ресницы, и подвела губы помадой. В легком, хорошо приталенном платье она походила на сказочную фею. Белые туфельки на высоком каблуке дополняли ее наряд. Арбузов по достоинству оценил Светлану: вытянув губы трубочкой, причмокнул от восхищения, и искоса взглянул на Котиху. Недобрый огонек вспыхнул в ее глазах, что не осталось незамеченным Дарьей.
Шли дни. Арбузов куда-то уходил, оставляя девушек одних. Иногда он возвращался поздно вечером. Привычки докладывать о своих похождениях у него никогда не было.
Как-то Котова не выдержала его тайных отлучек и спросила:
– Володь, а что ты без меня уходишь? Раньше ты меня не оставлял одну.
– Дела у меня!- ответил он резко.
– Что за дела? Ты за кого меня держишь,- взвинтилась Валька.
– Что ты буровишь, дура! Придет время, узнаешь.
Даша тем временем находилась на кухне, но слышала, как словесно сцепились квартиранты.
– Это ты меня дурой назвал! Я тебе что, тварь подзаборная. Как ублажать тебя, так ты тут, как тут, а как коснулось дела, так ты меня как собаку, на привязи держишь...
– Она еще хотела что-то выкрикнуть, но раздался звук звонкой пощечины. Котова была не из пугливых и отпрянув от Арбузова выкрикнула:
– Ах ты сучий потрох! Ты на кого руку поднял, жеребец гортоповский...- Опять раздался звук пощечины. С ужасными матами Котиха бросилась в прихожую и подхватив туфли, не обуваясь, выскочила на улицу.
– Вернись, лошадь Пржевальского,- кинул вслед убегающей девушке Арбузов. Но в ответ прозвучал ее гневный голос:
– Чмо (Человек мало образованный) недоразвитое!
Даша вошла в комнату и сказала:
– Волоха, ну зачем ты так? Она ведь твоя женщина.
– Свет, не обращай внимания, это наши с ней дела. Побухтит, попыжится и вернется, никуда она не денется.
– Ну, а бить-то зачем?
– Потому что скотина безрогая, совсем слов не понимает, вот и бью,- резко ответил он на вопрос девушки,- ты разве не видишь, что она ревнует.
– Тебя ко мне?!
– Конечно к тебе. Она уже не первый раз эту тему поднимает. Предлагала даже съехать от тебя.
– А мне она ничего не говорила.
– Как же, скажет, задолбала уже своими подозрениями. Я ей что, муж родимый, повисла, как удавка на шее.
– Арбуз взглянул на Дарью и сел за стол.
– Обиды не держи, Свет. Против тебя я ничего не имею. Не люблю я ее! И никогда не любил.
– А зачем тогда письма писал?
– Баба мне нужна была. Все мы там такие, заочницы в чести у арестантов.
– Выходит, обманывал ты ее.
– У меня другие на нее виды были, да не в строчку она попала, не подойдет она мне в деле.
Он резко поднялся со стула и подошел к Даше. Она отступила на шаг.
– Ты мне нравишься! Как только увидел тебя, сразу решил - моя!
– Решил? А меня ты спросил?! Например, свободна ли я.
– Котиха говорила, вроде парняга у тебя сидит. Так ведь ты его в глаза не видела, что время зря терять.
– Это мое время - не твое. И мне Володь решать самой, кто мне нужен.
– Свет, ты мне нужна, как женщина и для дела нужна, как подельница.
– За второе спасибо! А вот за первое, скажу прямо, как мужчина, ты мне не неинтересен.
Арбуз сощурил глаза и недобро посмотрел на девушку. Затем взял ее за плечи и сказал:
– Возьму силой.
– Арбуз, не по масти базар ведешь.
– Она встряхнула плечами и решила давануть ему на арестантские чувства:
– Ты сам знаешь, как в зоне привечают насильников. Да и к тому же братан мой любого порвет на части, если узнает, что меня какой-то фраерюга оприходовал не по согласию.
– Я тебе не фраер,- зашипел он злобно
– А я тебе не тростинка, чтобы перед тобою прогибаться. Возьмешь силой - бери, только потом моим кровником станешь, - немного помолчала и добавила:
– Знала бы я, кого в дом запустила ...
– Ладно, Свет, не в обиду! Не люблю перед бабами шапку ломать, но перед тобой извинюсь. Нравишься ты мне во всех отношениях. Все! Баста! Больше наездов с моей стороны не будет. Я уважаю таких. Запомни, я очень редко кому их женщин говорю такие слова. Будь ты немного слабее духом, сломал бы тебя, как ту тростинку и пикнуть бы не успела.
Видимо в Арбузове взыграла горделивость, и он решил, что последнее слово останется за ним. Но, как видно ошибся.
– И ты запомни на будущее, лягу в постель только с тем, кого полюблю, а пока такого еще не встретила. А зато, что не обделил своим уважением - благодарю! Ценное понимание.
Арбузов "умылся" ее словами, но продолжать полемику не стал, а пошел на улицу посмотреть Котову.
Берестовой приходилось все сложнее встречаться с работниками УГРО. Оказаться раскрытой Арбузовым на самом решающем этапе операции ни как не входило в ее планы, а так же руководства. Наружное наблюдение за рецидивистом выявляло его постоянные передвижения. Было замечено, что он несколько раз появлялся возле одной из сберкасс. Часами наблюдал за объектом, и уходя, снова возвращался.