Мурмир
Шрифт:
Но когда выздоровевшая кошка неожиданно превратилась в девушку, всё значительно усложнилось. Мало того, что ему пришлось нарушить закон, чтобы по просьбе любимой сделать этой Машке-Мауйе документы – а он, между прочим, полицейский! – так ещё и Оля каждое свидание начинала с рассказа о проблемах своей незваной гостьи. И, вольно или невольно, какие-то из них Олегу приходилось решать. Включая финансовые. Правда, к чести странной девушки, деньги она вернула до копейки – но как теперь заставить её вернуть внимание Оли? И как можно делать предложение в ситуации, когда твоя девушка зациклена на каких-то посторонних вещах? Мужчина не знал ответов, и поэтому злился. Злился он теперь на всех – на эту Мауйю, на Олю, на себя, на весь мир и на судьбу, которой угодно было, чтобы эту раненую кошку нашла именно его девушка!
И его злость сказывалась во всём: в работе, где он уже не мог быть равнодушно-вежливым, если его переполняли эмоции; в отношениях с Олей, на которую он стал срываться, чего раньше
И, как это часто бывает, когда казалось, что хуже уже некуда, случилась беда. Эта странная Мауйя вдруг куда-то пропала после встречи со своим бывшим мужем – ещё одним представителем странного биологического вида, да ещё по совместительству владельцем сети крупных банков. И теперь Оля настаивала на том, что полиция должна заняться поиском Марии Кошкиной (так по поддельным документам теперь звали Мауйю), а сам Олег прекрасно понимал, что если в её исчезновении виновен Марк, вряд ли он сможет что-то сделать. И дело даже не в том, что Марк Киселев – крупная шишка, а в том, что в случае возбуждения дела о пропаже человека могут всплыть подробности о документах. А Олег не собирался лишаться работы, тем более что помощь с документами была его единственным нарушением. И всё же из-за этого он серьезно рисковал. Конечно, Оле мужчина ничего не говорил, ведь решение принял он сам – пусть и неправильное, – но оно точно не должно становиться проблемой любимой девушки. Но оттого что Оля не понимала всей сложности ситуации, лучше не становилось. Олег продолжал злиться, Оля всё чаще грустила во время свиданий, и ни о каком предложении руки и сердца в такой напряженный момент жизни не могло быть и речи. Не так мужчина представлял себе начало их семейной жизни…
Ко всему прочему наступила осень, с дачи вернулись родители Оли – и больше он не мог столь же свободно, как раньше, приходить к девушке в гости. Да и гулять или встречаться у него они стали реже, а встречи стали короче – у Оли начался последний курс обучения, и на выходные она тоже перестала оставаться на ночь, чтобы не тревожить родителей. Олег сильно сомневался, что дело было именно в родителях – вряд ли они думали, что за столько лет отношений у них с Олей ничего не было. Но Оля, как хорошая дочь, старалась жить по правилам, установленным в их доме. Некоторые из них Олегу были понятны. Он даже одобрял то, что родители девушки, с её слов, требовали, чтобы она сначала получила образование, и только потом выходила замуж. Олег был давно представлен им как жених, но не знал, довольны ли родители Оли таким её выбором. Если бы они и были недовольны, воспитание не позволяло им ни говорить ему об этом, ни давать понять какими-то другими способами. Конечно, воспитанность – прекрасное качество, но Олегу хотелось бы знать, что думают родители Оли о нем на самом деле – всё-таки он собирался стать частью их семьи. А его жизненный опыт указывал на то, что внешнее одобрение далеко не всегда совпадает с тем, что у людей на уме. И выглядит ли он достойным женихом и мужем Оли в глазах её отца и матери был одним из самых тревожащих его вопросов.
Внешностью мужчина, правда, был не обижен, да и физические нагрузки прекрасно сказывались на фигуре – а вот постоянное нервное напряжение ни на характере, ни на здоровье положительно не отражаются. Не говоря уже о том, что его работа связана с постоянной опасностью. Пусть он и не так часто попадает на вызовы, и ещё реже – на такие, где есть угроза для жизни, – но всё-таки это случается. И Олег прекрасно понимал, что, если он погибнет или по каким-то иным причинам не сможет больше обеспечивать семью, Оле придется позаботиться о себе самой. Так что он полностью поддерживал желание её родителей дать дочери образование и профессию. Хотя мужчине хотелось, чтобы его любимая всё же была не так зависима от мнения семьи. Её некоторая инфантильность часто раздражала его – хотя, вот что странно, влюбился он когда-то именно в олину наивность и веру в сказки. Но то, что хорошо для девочки, не всегда хорошо для жены. Ему так сильно нужна поддержка дома!
Конечно, Олег готов был подождать, пока любимая закончит институт и получит профессию – но будет ли это значить, что она сумеет в дальнейшем позаботиться о себе, о нем… а когда-нибудь и об их детях? Олег очень надеялся: девушка поймет, что именно ему нужно, и сумеет справиться с ролью его жены. Но, несмотря на то что жениться он не передумал, мужчина всё чаще стал замечать, что Оля не такая, как тот идеал женщины, которую он хотел бы видеть рядом с собой. Вместо того, чтобы поддерживать его, она сама постоянно бежала к любимому за помощью, иногда не замечая, как сложно порой ему бывает эту помощь оказать. И, что странно, обращать внимание на это Олег стал именно с появлением Мауйи в их жизни.
За последние несколько недель он решил столько проблем этой девушки, сколько не решал своих за всю жизнь. Конечно, нельзя сказать, чтобы Мауйя и Оля были ему не благодарны, но необходимость постоянно заботиться о посторонней его раздражала. Как раздражала бы любого нормального человека, считал Олег. Но отказать Оле он не мог. Он ведь очень сильно любит свою наивную девушку и готов подождать, когда она, наконец, повзрослеет.
Только вот в последнее время всё чаще у мужчины возникало ощущение, что взрослеть Оля не хочет. Ей было хорошо под крылышком у родителей, и, похоже, она просто собиралась после свадьбы перепорхнуть под его крыло. Не то чтобы Олег был против этого, скорее, это ему льстило, но он также знал и то, что ему по-прежнему будет не хватать поддержки. А вот обязанностей, наоборот, прибавится. Несколько раз за этот месяц Олег ловил себя на мысли, что даже рад, что прямо сейчас не может позвать Олю замуж. И такие мысли его пугали. Он не просто любил Олю, он чувствовал свою ответственность за неё. И знал, что на него рассчитывают и её родители. Поэтому такие мысли были особенно неприятны.
История с кошками и банкирами тоже не лучшим образом сказывалась на его настроении. До исчезновения Мауйи он ещё более-менее держал всё под контролем – и ситуацию, и свои эмоции. Но когда после вечера с Марком Киселевым ему позвонила Мауйя – так он подумал, увидев определившийся номер, – она почему-то заговорила голосом его любимой.
Оказалось, девушки договорились встретиться на следующее утро после ужина Мауйи с Марком в номере отеля, который они заказали, чтобы сохранить в тайне адрес Оли. По словам Оли, девушки собирались обсудить то, что произойдет за ужином, и исходя из этого решить, что делать дальше. Но что-то пошло наперекосяк, потому что Оля свою подругу в отеле не застала. Как она попала в номер – разговор отдельный и внимания не заслуживающий, – главное, что попала. И обнаружила в нем, на аккуратно заправленной постели, сумку, которую они купили для Марии накануне специально для вечера с Марком. И рядом с сумкой Оля нашла напечатанную записку, в которой говорилось, что все вещи Мауйи лежат в сумке, включая одежду её хозяйки. Фраза про одежду показалась Оле странной. Девушка, разумеется, растерялась, испугалась и стала воображать картины развития событий одну страшнее другой… Она схватила первый попавшийся телефон – после исследования сумки Оля и не подумала сложить вещи обратно, а телефон Мауйи в итоге оказался к ней ближе. Перепутать было легко – покупая телефон для женщины-кошки, Олег не стал долго раздумывать и приобрел ей точную копию телефона Оли. Справедливо рассудив, что так ей окажется легче во всем разобраться – в крайнем случае, всегда можно будет о чем-то спросить подругу.
Словом, Олегу снова пришлось ехать на выручку – как раз в то время, когда он собирался поспать после тяжелого ночного дежурства. С Олей они, разумеется, в итоге поссорились. Но это не помешало ему трезво оценить ситуацию. Ничего ужасного случиться было не должно. Вызывать полицию он тоже не хотел, причем по нескольким причинам. Кроме того, он бы мог справиться с поисками и сам, если бы его напуганная девушка не допустила ряд ошибок. Собственно, за это он на неё поначалу и разозлился – не считая того, что любимая совершенно не задумалась о том, чего ему стоит каждый раз срываться с места и бежать на её призывы о помощи.
Самые главные ошибки девушки заключались в том, что Оля проверяла сумку, просто-напросто вытащив из неё всё содержимое, да ещё и взяла телефон Мауйи, чтобы позвонить, перепутав его со своим. Как лежала сумка и что из неё пропало (и пропало ли) понять тоже было невозможно – подтвердить или опровергнуть все их предположения могла лишь хозяйка сумки. Оля, конечно, утверждала, что всё на месте – телефон, документы и деньги, – но Олег не был так уверен, что больше ничего у Мауйи-Марии с собой не было. Сумка для этих вещей была чересчур объемной – в нее, помимо перечисленных вещей, уместились и туфли-лодочки, и маленькое черное платье, и комплект кружевного белья, при взгляде на которое Олег покраснел. Мужчина не был стеснительным, но, несмотря на напряженность ситуации, не мог не подумать о том, как в нем смотрелась бы Оля. Тем более что они давно не проводили вместе ночи. Девушка, кажется, его смущения не заметила, и это тоже почему-то задело чувства уже и так недовольного мужчины.
Девушка, игнорируя двусмысленность ситуации, продолжала говорить о Мауйе и настаивать на том, что Марк что-то сделал с их необычной подругой – убил или похитил. Но Олег так не думал – зачем тогда Марку было возвращать вещи, оставляя прямые улики, которые могут указать на него, как на преступника? А то, что вещи оставил в номере именно Марк, Олег не сомневался – записка была напечатана на качественной бумаге. Похоже, той же марки, которую использовали в сети банков Киселева. Всё это Олег сообщил своей девушке, но Оля не хотела ничего слышать. Она впала в какое-то странное паническое состояние – её напугало наличие в сумке всей одежды, которая была на её подруге. Девушка согласилась с тем, что Мауйя могла просто превратиться в кошку и сбежать, но была уверена, что та не стала бы делать это при Марке – и не из этических соображений, а поскольку решила бывшему мужу не рассказывать, что сохранила способность к превращению. Вот эта информация показалась Олегу интересной. Он прекрасно понимал, что Оля попросит его найти свою странную подругу, но всё же страшно разозлился, услышав эту просьбу.