Мушкетер и фея
Шрифт:
И весь класс поднялся за ними: кто-то по привычке, кто-то с испуга, кто-то решил, что идет завуч Василиса Рудольфовна.
– Смир-рно… – сказал Джонни.
Каблуки щелкнули, и надвинулась такая тишина, что стало слышно, как на четвертом этаже воспитательница с продленки жалобно требует вызвать чью-то маму. Это было неразумно: оттого и продленка на свете, что мамы на работе. Отметив про себя такую деталь, Джонни усмехнулся и заговорил:
– Вольно… Только без писка. Черт знает что! Вроде бы третий класс, а будто ясли на прогулке. Небось в пионеры скоро будете вступать, отряд появится. Ну и отряд будет! Стадо розовых мартышек!.. Димка, я тебе похихикаю…
Белобрысая тощая девочка тянула руку. Она что-то пискнула – совсем неразборчиво от робости. Но чуткий Джонни уловил суть.
– В музыкальную школу? Пожалуйста. Музыка – вещь важная, без нее никуда. Кому еще в музыкальную? Тоже можешь идти. Кому во всякие бассейны и секции? Ух ты, сколько чемпионов! Ладно, топайте… А кто просто хочет гулять? В операции "Горыныч" будут участвовать только добровольцы, дело опасное… Ну, чего остановились? Кто пошел – гуляйте. А ты куда? Нет, вот ты, со звездой на рукаве! Ты командир звездочки? Командиры остаются на местах. Что значит "некогда"? Зачем тогда тебя выбирали? Инна Матвеевна назначила? Ну и… правильно назначила, если сами своими головами ничего не можете решить. А по закону командира должна выбирать звездочка. Ну-ка, эта звездочка, поднимите руки?.. Так. Предлагаю перевыборы. По-моему, самый хороший командир будет Мишка Панин… Кто там пищит "тройки"? Выбирают не за отметки, а за руководящий талант… Кто за? Кто против? Ясно, Мишка у нас скромный. Итак, Панин – командир. А ты, мальчик, теперь гуляй с чистой совестью… Кому попадет, мне? Тебе попадет? Ничего, скажешь: "Воробьев провел перевыборы"… Все, ближе к делу! Кто пошел – тот пошел, а добровольцы сели… Встать! Я сказал "сели", а не "грохнулись, как скелеты с балкона"… Се-ли… Вот так. Приступаем к первому вопросу. Пьесу все читали? Ясно. Понравилась?
"Добровольцы" молчали. Джоннины подчиненные презрительно, остальные – с вопросом в глазах и сомнениями в душе: какой ответ нужен решительному пятикласснику Воробьеву?
Джонни прошелся неторопливым взглядом по двум десяткам голов. И снисходительно сказал:
– Правильно. Пьеса "Федя и Змей Горыныч" – чушь на рыбьем жире. Манная каша… Таких глупых двоечников не бывает. Да и вообще! Стоит ехать в Тридевятое царство, чтоб таблицу умножения учить… Только вы про это Инне Матвеевне ни слова. А то она скажет знакомой, которая писала, а та страдать начнет. Писатели – они такие. У меня знакомый поэт есть в десятом классе, так с ним беда. Чуть покритикуешь, а он потом два дня ходит, как отравленная лошадь…
– А что делать? – спросил с передней парты Дима Васильков – давний Джоннин адъютант и соратник.
– Пьесу потихоньку переделаем, – пообещал Джонни. – Главное в конце. Это же свинство какое-то! Когда этот дурак Федя решает все задачки, Змей Горыныч подыхает! Зачем?
– Жалко Горыныча, – сумрачно сказал Мишка Панин.
– В том-то и дело! Он в пьесе самый симпатичный… И вообще, кто такой Змей Горыныч? По своей породе это трехголовый дракон. Животное самое редкое. Таких животных надо в Красную книгу заносить и охранять изо всех сил, а не наоборот… Ну кто там пищит, что сказка? В сказках они тоже повывелись. За последнее время ни одной сказки со Змеем Горынычем нет. Вот одну написали, да и то гробят зверя в конце. Надо, чтобы он не сдыхал, а подружился с Федей… Кто будет играть Федю?
– Он в бассейн ушел, – сказал Дима Васильков.
– А кто Горыныча играет, еще не назначили, – подал голос Панин. – Можно, я буду?
– Горыныча будут играть несколько человек, – разъяснил Джонни. – Это же громадина. Два человека надо, чтобы таскать такую махину, да по человеку на каждую голову.
Над партами взметнулись руки.
– Тогда я одну голову, – настаивал Панин.
– Ладно… Головы будут разные. Две пожилые, а одна молодая и веселая. Ну, вроде как мальчишка. Пускай ее зовут Стёпка или еще как-нибудь…
– Вовка!
– Лучше Никита!
– Сам ты Никита! Джонни, пускай Витька!
– Подумаем, – решил Джонни. – Эта голова раньше всех и подружится с Федей. И остальных уговорит… А играть ее лучше всего Юрику Молчанову, у него голос подходящий… А где Юрка?
Несколько человек нестройным хором объяснили, что Молчанов болеет уже две недели.
– Что с ним?
– Кажется, грипп…
– Не-а, он простыл…
– Или ангина…
– "Или ангина", – передразнил Джонни. – Две недели человек болеет, а вы к нему зайти не можете! – Он говорил сурово, чтобы приглушить голос собственной совести. – Лодыри. Небось всякие сборы про дружбу и товарищество проводите, а тут…
– Я заходил. Он весь простуженный, – сказал Панин. – И голосу никакого, только сипит и шепчет.
– За столько времени один раз один Панин заходил, – хмуро проговорил Джонни. – В разные свои бассейны и музыкальные школы каждый день мотаетесь, а к человеку зайти…
– Мы с Вадиком тоже ходили, – жалобно оправдывался Дима Васильков. – А его мама сказала, что он, может быть, заразный.
– Сами вы заразные. Ох, воспитывать вас и воспитывать… Ладно, слушайте задание. Операция "Горыныч", пункт номер один. Звездочка Панина пойдет на стройку у стадиона, там валяются куски проволоки. Нужны для каркаса. Остальные притащат из дома старые мешки (новые тоже можно) и всякий брезент. А все девочки – толстые иголки и нитки. Шить Горынычу шкуру.
– А огнем плеваться Горыныч будет? – спросили с задней парты.
– Огнедышащую часть я беру на себя. А вы вот что… Операция "Горыныч", пункт номер два. К субботе каждый принесет по десять донышек от консервных банок. Банки надо найти, а донышки аккуратно вырезать. Белые и желтые, золотистые… Ну что, сами не соображаете зачем? Чешуя у дракона сама не вырастет… А те, кто сегодня ушел, принесут по пятнадцать донышек, нечего от общего дела увиливать… Теперь встали. Тихо, справа по одному – в раздевалку и по домам.
Маленькая девочка с большущими бантами нерешительно сказала:
– Извините, но у нас еще вопрос на классном часе. Обсуждение успеваемости. Инна Матвеевна говорила…
– Пожалейте Инну Матвеевну, – нахмурился Джонни. – Сколько ей тут с вами толковать об одном и том же? У нее семья, ребенок… К тому же все равно полкласса разбежалось… А успеваемость надо не обсуждать, ее повышать надо.
– Как? – послышался робкий вопрос.
– Не словами, а делом. Я знаю один способ: с помощью пирамид… Только сперва посоветуюсь с Инной Матвеевной, а то вы тут нагородите фокусов…
Полупенни с корабликом
Маленький Юрик Молчанов был давним Джонниным адъютантом. Неизменным и беззаветным. Раньше он жил неподалеку от Джонни. Потом родители Юрика развелись, и он переехал с матерью к бабушке, в старый дом на краю оврага.
Дом был от Крепостной улицы за десять кварталов. Джонни заходил туда только один раз и, по правде говоря, не очень помнил дорогу.
Идти не хотелось. Беспокойства за Юрика Джонни не чувствовал. Простуда – дело обычное. Посидит Юрик дома, отдохнет от школьных забот, попьет чаю с бабушкиным вареньем – и снова за уроки.