Мусорная королева

«Загляни-ка ты в ушат –

Тараканы там кишат».

– Какая хорошая машина. Такая, поди, рублей семьсот будет стоить, – рассуждала баба Таня и опустила игрушку без одного колеса в мешок, уже наполовину полный.

Бабушке Тане не понятно, как можно быть такими малодушными – выкидывать вещи в годном состоянии? Ведь всему можно найти новое или другое применение. Вот и баночка из-под Ревита. Баба Таня вынула из контейнера пластиковую грязную

банку из-под драже, рассмотрела задумчиво. Попробовала открыть и закрыть. Крышка плотная. В ней баба Таня будет что-нибудь хранить, пока не знает, что.

Она не глупая. Она всему найдет применение. Порванная, затертая дамская сумочка. Пришить ручку и можно с ней ходить. Сумка вполне годная – в мешок ее! Савок без ручки. Можно за полотно держать и заметать в него. Тоже в мешок. Странный, непонятный предмет, резиновый, полукруглый, куда-то вставляется. В мешок. Дома разберется, что с ним делать.

Жалко! Жалко вещи! Такие вещи хорошие, годные, красивые, разные. Все бы забрала, но в ее двухкомнатной квартире нужных и пригодных вещей уже под потолок. Самой бабе Тане приходилось ютиться на крохотном пространстве между входной дверью и кучей вещей. Чтобы лечь, не было пространства. Такие неудобства очень усложняли жизнь пожилой хозяйке. Но ведь жизнь она такая опасная. Завтра все может понадобиться. Что угодно может стать потребно. В магазинах все дорого и не купишь. А у бабы Тани все будет!

Ей хочется рыдать над контейнерами, ведь в них так много полезного. Все, что она не смогла спасти, будет увезено на свалку и там погребено, раздавлено бульдозерами, перелопачено экскаваторами. Вот и старый пуховик. Отряхнув его от окурков и отодрав от него кусок прилипшей туалетной бумаги, баба Таня прикинула его на себя – вполне! Его она будет носить зимой. У нее много пуховиков – двадцать или тридцать.

Распугивая любопытных мух, баба Таня полезла глубже в контейнер. О, какая удача – духи! Наполовину полный флакон.

–Подарок, какой хороший будет, – решила баба Таня и опустила флакон просроченной туалетной воды в мешок.

Подгнивший кочан капусты.

–Салат сделаю, – решила бабушка и опустила его в мешок. Память ее все чаще подводила. Те гнилые помидоры, из которых она намеревалась срезать гниль и покрошить на салат, уже неделю, как съели крысы вместе с кишащими в них червями. Но бабе Тани казалось, что она только вчера нашла пакет с этими червивыми помидорами.

Лучок еще есть – целый мешок! Какая удача была обнаружить его припертым к контейнеру две недели назад. Настал черед отрыть мешок из завала и накрошить в салатик. Есть и маслице – три бутылки. Еще 1994 года выпуска. Кто-то выбросил, откопав их где, неизвестно. Но бутылки завалены где-то в районе между кухней и прихожей. До них около пяти кузовов КамАЗа.

Крем для рук Бархатные ручки. Еще немного есть в тубе. Можно будет дома руки смазать. И его в мешок. Набор залитых чем-то детских раскрасок. В мешок конечно! Можно будет подарить детям во дворе.

Мешок полон! Водрузив его на плечо, старушка поплелась в свою хрущевку. Июнь, пять утра, воскресенье – район спит. Жары еще нет, и прохлада облегчает бабе Тане ее утреннюю прогулку с мешком. Еще немного и вот он, подъезд. Подниматься придется на третий этаж. Своя ноша не тянет? Еще как тянет! По дороге трижды баба Таня бросала мешок, чтобы перевести дух. Мешков у нее всего два осталось. Кто-то выбросил мешки для промышленного мусора. Из десяти, осталось два. В них удобно носить нужные вещи с помоек, но и они рвутся.

Подарить, дать, отдать, – такие слова часто она сама себе

повторяла, но никогда никому ничего не отдавала и не предлагала. Бережливость шлепала ее по рукам – самой пригодится! Дома она достанет эти испорченные раскраски и решит их не отдавать, наделив функцией газет – можно будет стол покрывать, или что-то заворачивать. Стол год уже как провалился под тяжестью вещей на него сложенных и держится на тюфяках других вещей под собой. До стола чтобы добраться, понадобится десять КамАЗов.

–Опять набрала хлама! – услышала баба Таня резкий крик за спиной.

Это крикнула ей женщина со второго подъезда, выгуливавшая своего пса породы хаски.

–Таня, как ты надоела! – женщина опустила руку на грудь, пытаясь и так выразить свое отчаяние. – Ты взрослая женщина, на пенсии! Ты во что квартиру и нашу жизнь превратила!

–Это мне все отдали, – пропищала низким голоском старушка.

–Кто тебе отдал? Помойная ты муха! – кричала соседка. – Тебе бы в сарае жить и там что угодно собирай. Тут многоэтажный дом, тут люди живут. Из-за тебя ко мне внуки не могут приехать – крысы, блохи, тараканы, клопы. Половина дома в гамаках спит из-за тебя!

Баба Таня водрузила на себя мешок и поплелась к себе. Ей некогда вступать в перепалки. У нее очень много дел. Предстояло еще перебрать находки, определить, где это будет храниться. Она не из тех, кто относится к вещам безалаберно. У нее нет, и не было бардака. Все на своих местах. Каждая куча – лишь с виду груда мусора. На самом деле это аккуратно, особым образом, для большей экономии места, сложенные вещи.

Под ногами хрустят тараканы. Они тут коврами устилают полы, особенно в самом предбаннике подъезда, где темно. Они встречают и провожают жильцов, никого не боясь и не прячась. Из всех жильцов двухподъездной хрущевки половина бежала от террора клопов, блох, вшей, крыс и тараканов. Моль и мухи – самое невинное, что развелось в доме. Кто-то теперь снимал другое жилье, кто-то направился к родственникам, кто-то нашел любовников, соглашаясь на любые отношения, только бы не в этом ужасе. Одна из собственниц квартиры на первом этаже в первом подъезде согласилась жить со стариком, который ей делал до этого неоднократные предложения сойтись. Ворочала от него нос до той поры, пока не пришлось этот нос уносить от нестерпимой вони.

Сдать или продать тут жилье – невозможно даже табору таджиков и даже за копейки. Все риелторы, даже самые «черные» бегут из дома, только зайдя в подъезд и с удивлением видя скачущих с пола блох. «Дом с душком» – так прозвали его в округе.

Баба Таня поднимается на свой этаж, тяжело дыша и то и дело останавливаясь. Вот дверь соседа снизу – Ярослава. У бабы Тани нет сомнений – он больше других хочет ее обокрасть. Он и квартиру у нее хочет отнять, чтобы самому в ней поселиться. Молодой красивый холостяк 32 лет. Оттяпает у бабы Тани квартиру с добром и поселиться в ней с какой-нибудь потаскухой. Будет сидеть с ней довольный на кучах добра, пить шампанское и сношаться.

Бельевые вши им всем мешают? Как же! Клопы им жить не дают? Все это поводы объявить ее вредительницей, сумасшедшей и отнять ее добро, обокрасть, вынести все, что она так бережно собирала все четыре года. Грызуны и клопы есть везде. Причем тут баба Таня? Она тут не виновата. Она всегда, всегда и еще раз – всегда, просматривала, чтобы ни одного клопа, ни одного таракана не было в вещах, не говоря уже о крысах. Как они к ней могли попасть? Конечно, соседи наплодили, а теперь ее же винят во всем. Она и сама страдает от блох, клопов и крыс, которыми ее наградило окружение.