Мусорщик
Шрифт:
— Клановые? — нахмурился Франс. — Нас не предупреждали.
Авто остановилось возле него и окно медленно отъехало вбок. Седой мужчина в костюме и фуражке, наклонил голову в знак приветствия и спросил:
— Не подскажете, где находится дом Тео Гризла?
— А с какой целью интересуетесь? — страж проигнорировал вопрос.
— Ты че, глухой, грязь подзалупная? — с соседнего кресла высунулся верзила, на чьей роже не осталось места от шрамов. — Тебя спросили проехать как.
Франс усмехнулся и… бугай покраснел и высунул язык, пытаясь сделать
— Не хотели вас задеть, я лично преподам ему урок. Мы направляемся к Гризлам, чтобы передать тело их дочери.
Что!? Тая мертва!? Никогда не знаешь, когда смерть придет за тобой или другими. Даже как-то жаль, девушка была добра ко мне.
— Тело или кокейси? — страж наморщил лоб.
— Кокейси, — подтвердил голос. — Мерзавка убила сына главы клана. Так не подскажите, как проехать?
— Прямо и два раза налево, дом сорок три, — сказал Франс, отходя от машины. — Паскудное дельце. Ты знал ее?
— Подруга, — подтвердил я. — После схожу к Большому. Хочу попрощаться.
Кокейси называли ритуальных кукол, которых сжигали или хоронили вместо пропавшего человека или предателя клана. Грубые болванки из дерева со схематичным лицом в виде глиняной маски. Если маска цела, значит хоронят пропавшего, если надколота, то кланового изгоя.
С кокейси тесно связано другое явление — шуя. Это те самые предатели клана, которым отрубали конечности и пришивали к голове кожаную маску. Шуя не может иметь лица. Оно осталось вместе с похороненной ритуальной куклой.
Выходит, что Тая завалила наследника клана, и стала шуя. Ее судьба незавидна. Или помрет от гангрены в отрубленных конечностях или загнется от голода. Бытует поверье, что приютивший изгоя или давший ему пропитание, навлекает на себя несчастья.
Я был бы дураком, пойдя прощаться с деревянной чуркой. Но мне интересны клановые, и на похоронах кокейси принято выставлять обильное угощение, как бы извиняясь за непутевого ребенка, сгинувшего на чужбине или предавшего клан. Большому будет непросто. Родственники шуя обязаны в качестве извинения преподнести богатый дар клану. А за убийство наследника…
Пошел на следующий день ближе к обеду, полагаясь на знания из книги. Солнце в зените должно отыскать и провести душу пропавшего к кукле, либо очистить грехи шуя.
К дому Большого тянулись цепочки людей, одетых в черное. Особый печали я не заметил, хотя несколько старушек прослезились.
Железные ворота распахнуты настежь, в саду расставлены столы, битком забитые едой и кувшинами с кмысом(сладкий алкогольный напиток). Парочка местных забулдыг успела накидаться и лежала возле забора.
Я принялся поглощать еду, ненароком слушая перешептывания.
— Дрянь девка была, что и говорить. Весь город ославила, потаскуха.
— Да тише ты, хоть поедим.
— Лучше бы мою Марго взяли, такая славная девочка…
Женщины замолчали, наткнувшись на мой взгляд и быстро отошли. Я отложил недоеденный кусок любимого пирога. Но немного подумав, взял со стола целую коробку и отошел в глубь сада. Отсутствие аппетита не повод лишать тело питательных веществ.
— Вот ты где, здоровяк! — жесткая ладонь, обильно поросшая рыжим волосом, хлопнула меня по плечу. — Ну как делишки?
Глава 9
Я обернулся. Большой улыбался во все тридцать два зуба, прикрыв глаза, словно щурясь от солнца. Выше меня всего на голову, в плечах он превосходил всех виденных мной существ. Будто перед тобой стоит широкий комод, а не человек. Большой запустил руку в заплетенную косичками бороду, перебирая медные бусины:
— Тебя прям не узнать, хотя морда такая же скверная. Пойдем, потрещим.
Несмотря на показную веселость, я четко видел в глазах мужчины обреченность. Передо мной стоял живой труп, по привычке переставлявший конечности и улыбавшийся. Такие же глаза я видел у своих братьев, когда последняя небесная колыбель пала. Никакой надежды больше нет.
— Тая говорила, что ты читать учился, правда? — мужчина подхватил со стола кувшин.
— Уже научился, — коротко ответил я.
— Все, как она описывала, — Большой так и не донес напиток до рта. — Будто другой человек. Я слыхал от деда, что такое бывает. Бац! И твоего знакомого будто подменили, даже рожа меняется. Зря они тебя со счетов списали, очень зря. Это же ты парней Чесотки подрезал?
— Хватит ходить кругами, — я остановился в тени беседки. — Чего тебе надо?
— Да хочу должок отдать, перед тем, как отправиться на покой, — Большой мгновенно посерьезнел. — Ты не помнишь, но…
— Вам не кажется, что пора начинать? — нас прервал старик в белых одеждах. — Мне не по нутру торчать в здешней помойке.
Чистая, почти сияющая ткань настолько чужеродно смотрелась в мусорном городе, что мне невыносимо захотелось поставить на ней пятно. Это и есть клановый? Он ничем не выделялся, кроме носа… таких шнобелей один на миллион. Одновременно длинный, широкий и вздернутый, с крупной синей веной и пучками седых волос, торчащих из ноздрей, как метелки.
— Дядя, мне кажется, что моя Кай портится от пребывания в этой помойке, — заныл стоящий подле него парень.
Упс, я ошибался. Вот и второй нос прилетел, хлопая широкими крыльями, покрытыми крупными черными точками. В отличии от стройного и поджарого старика, младший нос успел нажрать торчащий живот.
— Чего пялишься, уродец? — пацан посмотрел на меня.
— Пойдем, — Большой подтолкнул меня в спину.
Неожиданно мужчина усадил меня по правую сторону от себя, сразу за матерью дочки. Его жена — худая красивая блондинка с блеклыми глазами — выпала из реальности, уставившись в одну точку. Крис ее не любил. Милая и добрая девушка стала настоящей мегерой после женитьбы, выжив мальчика из дома опьяненного чувствами Большого. Когда Крис играл с Таей, то женщина использовала любой повод, чтобы разлучить их.