Мутаген. Дилогия
Шрифт:
Второй охранник сейчас стоял прямо передо мною на расстоянии полуметра. Благодаря откинутому забралу на каске я смог рассмотреть, как удивленно расширились зрачки глаз, едва он увидел меня. Следующим его действием была попытка ухватить автомат, свободно свисавший с правого плеча. Надо ли говорить, что это ему не удалось?
Мой «кокшаров» уже смотрел ему в лицо, и легкое нажатие пальцем на спусковой крючок было быстрее его руки. Трехпатронная очередь размозжила переносицу и бросила тело противника на пол. Его напарник, занятый девушкой, при первых звуках выстрелов
Я с большим трудом заставил себя покинуть металлический ящик – ноги едва двигались, да и координация была сильно нарушена. С трудом добравшись до Ирины, ножом перерезал пластмассовую полоску одноразовых наручников.
– Как ты? – задал я вопрос своей знакомой, пока она растирала руки, а сам перекидывал последний рожок на автомате.
Патроны практически кончились. Оставался последний магазин с простыми и специальными, с уменьшенным зарядом. Что ж, придется вешать верного «кокшарова» за спину, а самому начинать пользоваться оружием поверженных врагов.
Ага! «Хеклер-кох», версия «ХМ-8». Редкая штука… У меня в родном мире эту штурмвинтовку так и не пустили в серию, здесь же пошла. И хорошо пошла! Разве что боезапас у нее несколько экзотический, зато боевые качества на загляденье. Да и учитывая любовь хранителей к качественному оружию, наверняка морферами усилили. Теперь еще изъять у трупа шесть магазинов по тридцать патронов и можно чувствовать себя куда как более уверенно.
– Нормально, сейчас уже нормально, – дождавшись моего перевооружения, вздохнула девушка, переводя взгляд с мертвецов на меня. – Совсем не ожидала тебя увидеть здесь. Охранники сообщили, что ты уплыл по тоннелю…
– Ошиблись, – покачнулся я, с трудом удерживая равновесие. – На самом деле я все время сидел в этой консервной банке, прямо у них под носом.
Девушка бросилась ко мне, помогая устоять на ногах, и усадила на пол. Сейчас, в таком положении, меня шатало уже не так сильно, поэтому я перешел к вопросам.
– Ирин, послушай, – начал я, всматриваясь ей в глаза, – пора бы рассказать мне обо всем. Некоторые малозначащие детали можешь опустить, но чтобы хватило для прояснения последних событий.
Несколько минут она всматривалась в меня, потом отвела взгляд и посмотрела на мертвые тела, стены, разгромленный мною «ящик», морферы. В общем, она смотрела куда угодно, лишь бы не на меня. Наконец, я ее поторопил:
– Не надо молчать. Про неких отступников, решивших похитить у вас оборудование и морферы… Это не смешно. Хранители с внешним миром общаются только тогда, когда это выгодно только и исключительно им. Мутаген вообще независимая от внешних сил территория, пусть это упорно пытаются скрывать.
– Умник, – тихо произнесла она, – это очень опасные сведения. За них тебя просто убьют или засадят в одиночную камеру. Не стоит тебе до всего этого допытываться.
– Скорее убьют, – прервал я ее. – Только сначала надо поймать, а это сделать сложно. После нашего теперешнего рейда и я, и даже Штырь переходим на новую ступень в невидимой, но четкой иерархии искателей. Так что твое начальство сильно подумает, прежде чем попытается наломать дров. Недовольство того же Мамонта имело пару раз серьезные последствия для УМК. Позиция нейтралитета с мелкими конторами устраивает всех, и они не будут раскачивать лодку. Надеюсь на это… Однако мы отвлеклись от темы.
– Как хочешь. – Девушка пожала плечами, не собираясь больше спорить. По-видимому, у нее на это даже сил не осталось. – Сам будешь виноват, если проболтаешься кому-то из своих. Из-за серьезной утечки мое начальство рискнет вызвать недовольство искателей из влиятельных. Все вот это, – тут она обвела рукою вокруг себя, – является одной из секретных лабораторий нашего правительства.
Я недоверчиво хмыкнул. Как-то наличие хранителей с таким заявлением не вязалось, о чем я и не преминул сообщить Ирке. Впрочем, та быстро прояснила ситуацию.
– Нашлись общие интересы в конкретном деле. Раньше, еще до катастрофы, производились опыты с искусственным усилением мутаций живых организмов. Я работала с одним из профессоров, что начинал этот проект. Имя ничего не скажет, да и не нужно тебе его знать. Он смог научиться записывать процессы на специальные носители и воспроизводить их самостоятельно.
– И что с того?
– Ты уже видел. Хранители тоже работали над этим, ведь среди них есть воистину гениальные ученые. Ты видел, что они пытаются создавать искусственный «плавильный котел».
– Зачем им и вам все это?
– Зачем? – девушка невольно призадумалась. – Не знаю. Я просто старалась добиться результатов в этом сложном, почти невозможном деле. Это как вызов науке, природе… Не знаю, как словами это объяснить, такое надо чувствовать.
– Угу, – хмуро проговорил я. – Про динамит тоже так говорили: хорошая штука для горных работ, а еще можно использовать понемногу в войнах. То же с атомом, который вроде и мирным должен быть, но материала на бомбы пошло больше, чем на все АЭС мира…
– Это не те сравнения, – обиделась Ирина. – И не перебивай меня, если хочешь услышать продолжение. Тот профессор, с которым я работала, высказал предположение, что можно не просто создать имитацию «плавильного котла», но и получать на выходе нужные морферы. Потом было принято решение связаться с хранителями, кое-что им пообещать. Они согласились, но…
– Что-то пошло не так, и они захотели хапнуть все. Так?
– Не так. Вот он, – девушка ткнула рукою в сторону одного из «халатов», не обезображенного мутациями, – решил сыграть в свою игру, договорившись с хранителями. Основная лаборатория была уничтожена, персонал большей частью перебит, а все оборудование было переправлено в это место с морферами и несколькими его людьми, переметнувшимися не то к хранителям, не то к кому-то другому.