Мутант
Шрифт:
– Ну так что скажете-то: остаетесь? – посмотрел он на мутанта.
– Он остается, – кивнул на лузянина Глеб, – я нет.
– Я тоже нет тогда! – вскинулся Пистолетец. – А лучше ты – да. И я догта да.
– Пошто нет-то? – не отводя взгляда от Глеба, прищурился Макусин. Мутантова напарника он будто не замечал и не слышал.
– Ты знаешь, почему. Я уже говорил, мне к Деду Морозу надо. И я все знаю: и про опасности, и про малую вероятность удачи… Но мне надо. И я пойду. Вернее, поплыву.
И Глеб рассказал Макусину свой план насчет сплава до Устюга по рекам на плоту. Попросил он у хозяина и помощи в его постройке.
Макусин, закатив к небу глаза, задумчиво поскреб бороду. Почмокал губами, похмыкал, потом выдал:
– Ну,
– Так вы поможете его построить? Вряд ли я один справлюсь. Мне и надо-то в помощь одного-двух мужиков.
– Так ведь мужики-то избу ставят, сам видел.
– А остальные? Неужели в селе больше нет мужиков?
– Есть, как не быть. И поболе их, чем те, кого ты видел. Тока кто слаб, кто однорук али безрукий вовсе, кто умом не шибко ладен…
– И что мне делать? Ждать, пока построят? – приуныл мутант.
– Можешь ждать, а лучше помоги. Так и дом построим скорей, и сам ты топором робить научишься – плот-то, гли, и делать проще станет.
Разумеется, Глеб согласился. Подал голос и Пистолетец:
– Я тоже помогу. И дом, и плот. И в Устюг с тобой поплыву, раз уж ты… того… никак иначе…
– Не поплывешь, – нахмурился Глеб. – Здесь останешься. Слыхал, мужиков справных мало? У тебя хоть одна рука и не особо цепкая, да и сам ты не богатырь, но все ж лучше, чем вовсе без рук.
Макусин одобряюще кивнул: дескать, пусть остается, лишним не будет, но Пистолетец заупрямился:
– А ты мной не командуй! Я сам себе мокандир. Сказал – поплыву с тобой, значит поплыву. Мне, может, тоже к Деду Ромозу надо.
– Тебе-то зачем?
– А думаешь, мне нравится говорить так, слова да бувкы путая? – запыхтел, насупившись, Пистолетец. Пожалуй, таким сердитым его Глеб еще и не видел. – Думаешь, нравится, когда люди смеются и не все у меня поминают?
– И что, ты думаешь, Дед Мороз тебе в этом поможет?
– А ты думаешь, он мопожет тебе о себе вспомнить? – с вызовом глянул на мутанта лузянин.
– Во всяком случае, надеюсь, – опустив в стол глаза, ответил Глеб.
– Вот и я тоже надеюсь. Этого никто никому затрепить не может.
Мутант молча махнул рукой. Тем более жена Макусина как раз принесла кружки с горячим, вкусно пахнущим травяным чаем. Затем вынесла и молоко – аж полную кринку.
Глава 5
Побег
Глеб думал, что на постройку дома уйдет много времени. Однако поставили сруб на удивление быстро, буквально за пару дней. Столько же ушло на крышу, еще день на внутреннюю отделку – полы, окна, двери и прочую мелочовку.
Работали вместе с мужиками и Глеб с Пистолетцем. Сперва от них толку было немного, но Глеб быстро приноровился, перенял основные навыки, и справлялся с делом ничуть не хуже остальных. А уж там, где требовалась физическая сила, его помощь и вовсе оказалась незаменимой – бревна средней длины он вообще мог поднимать в одиночку. Хуже получалось у Пистолетца. Помимо того, что он сам по себе не отличался силой и статью, так сказывалось еще и отсутствие пальцев на правой руке, несмотря на то что лузянин был левшой. Для поднимания и перетаскивания бревен Пистолетец явно не годился – даже если бы и поднял, поднатужившись, оставался большой риск, что бревно в его руках не удержится и, сорвавшись, отдавит ноги или ему самому, или работающим поблизости. Поэтому ему доверили ошкурку бревен – топор он худо-бедно держать наловчился. Ну а после того, как сруб был поставлен, лузянин проделал б'oльшую часть работы по законопачиванию щелей мхом.
В последний день строительства Пистолетец завел было даже старую песню:
– Вот видишь, как у нас рохошо получается! Давай останемся. Мы здесь ой как гриподимся!
– Еще одно слово, – рыкнул Глеб, – и ты здесь точно останешься, грипождало болтливое!
Лузянин заткнулся и больше этой темы не
Пусть отсрочка оказалась не столь значительной, как ожидал поначалу Глеб, она его все-таки раздражала; очень уж не терпелось поскорее отправиться в Устюг, невыносимо хотелось понять: кто же он в конце концов такой и зачем… И пусть шансы на это оставались призрачными, а вероятность погибнуть огромной – ему было все равно. Бездействие и вечное неведение казались для него куда страшнее смерти. Но единственный разумный путь в заветный город был только один, по реке. А для этого требовался плот. Поэтому приходилось ждать и терпеть.
Правда, вынужденная отсрочка в виде строительства дома не вышла совсем уж бесполезной. Кроме того, что Глеб научился – или восстановил навыки? – работать топором, он узнал много нового для себя и наверняка полезного для достижения своей цели. Сам во время работы он в основном молчал (да и что он мог рассказать?), зато мужики чесали языками не менее ретиво, чем топорами, и мутанту лишь оставалось короткими вопросами и репликами изредка направлять разговор в нужное русло, а потом, как говорится, держать уши открытыми и мотать полученную информацию на ус. Возможно, не вся она была полностью достоверной, но даже в преувеличенных, обросших догадками и фантазиями рассказах в любом случае оставалось зерно истины, а Глеб неплохо, как ему казалось, умел «отделять зерна от плевел», пусть и не помнил пока источников своего умения.
Из всего услышанного и прошедшего в его голове «очистку от шелухи», мутант уяснил следующее.
Во-первых, как он откуда-то помнил и сам, радиоактивное заражение Великоустюгского района до сих пор оставалось довольно высоким. Обычные люди без средств противорадиационной защиты долго на поверхности находиться не могли. Но радиацию без вреда переносили мутанты – остатки выживших и адаптировавшихся к радиации людей, а также их потомки. Такие, как они с Пистолетцем и все жители Ильинского. На удивление, выживших оказалось довольно много. Причины назывались разные: от полезных свойств местной воды до защиты древнего «святого» города и его окрестностей высшими небесными силами.
Во-вторых, и это для него было особенно интересным и важным, Глеб узнал предысторию нынешних отношений храмовников с морозовцами. Как он уже знал из застольной беседы, в подземельях под разрушенными храмами и в подземных ходах Великого Устюга жили не подвергшиеся мутациям храмовники под предводительством некой Святой, а на поверхности в пределах города – возглавляемые Дедом Морозом мутанты-морозовцы. Теперь же выяснилось, что сразу после катастрофы оставшиеся на поверхности устюжане также хотели попасть в подземные убежища, но места и ресурсов там для всех не хватало, поэтому укрывшиеся их не пустили. Люди с поверхности, имея доступ к оружию, разрушили практически все храмы, пострадал и сам город. Еще немного, и они бы добились своего, «выкурили» из подземелий укрывшихся. Но произошло неожиданное событие – ядерный взрыв в соседнем городе Красавино. Храмовники взяли ответственность за это событие на себя, сказав, что взрыв был произведен для устрашения и что подобные заряды имеются и в Великом Устюге, так что если штурм подземелий не прекратится, город будет стерт с лица земли. Поскольку у морозовцев отсутствовала уверенность, что храмовники блефуют, было решено заключить соглашение: храмовники и морозовцы больше друг друга не трогают, храмовники не взрывают ядерные заряды, но морозовцы должны сдать все свои «арсеналы», кроме средств для охоты, а также обязаны снабжать храмовников пищей. Причем все лояльные морозовцы должны быть зарегистрированы. На бывшем судоремонтном заводе наладили обеззараживание воды и продуктов для храмовников, а также восстановление противогазов, пошив защитной одежды, пропитку ее специальными составами и последующую дезактивационную обработку. Там стали трудиться морозовцы под контролем храмовников.