Мутант
Шрифт:
– Да какие шпионы, какие каратели?! – вскочил Глеб. – А если морозовец – лучше?… Что вы вообще тут мелете? Хоть объясните, в чем вы меня подозреваете?
– Объясним? – сверкнул на хозяина единственным глазом Мартын.
– Сам объясню, – буркнул Макусин и рыкнул на Глеба: – А ты сядь! Ишь, вскочил, как волдырь на жопе!.. И налей себе браги-то, поуспокойся чуток. Покеда ты мой гость, никто тебя не тронет, будь ты хошь сама Святая с яйцами.
Кто-то гоготнул, остальные подхватили. Обстановка разрядилась, хотя напряжение окончательно не ушло.
Глеб сел, налил браги, хотел выпить, но его тронул за рукав Пистолетец и шепнул:
– Мне
– Не боись, – шепнул в ответ Глеб, но браги напарнику «блеснул». Примерно с треть кружки.
Остальные тоже потянулись за баклажками, наполнили емкости, выпили, приготовились слушать Макусина.
Тот же лишь помочил усы, едва ли сделав и пару глотков. Потом обхватил ладонями кружку и заговорил, глядя в нее, словно наблюдая в хмельном содержимом некое действо.
Говорил он медленно, веско, но из-за скудости лексикона и местечкового коверканья слов не очень понятно. Впрочем, главное Глеб все-таки уяснил.
Из рассказа Макусина выходило, что Великий Устюг сильно разрушен, в том числе и храмы. В подземельях под ними и в древних подземных ходах живут не мутировавшие люди – так называемые «храмовники», над которыми стоит некто «Святая». На поверхности для них слишком большой уровень радиации, поэтому вылезают они из подземелий редко, да и то лишь в защитной одежде и масках. Зато наверху в пределах города обитают люди-мутанты, возглавляемые «Дедом Морозом» – тоже мутантом, выдающим себя за легендарную личность, за что и получили неофициальное название «морозовцы». А по району рассеяно много сел и деревень, больших, таких, как Ильинское, и совсем маленьких, зачастую всего в две-три избы. Их также населяют мутанты. Причем, многие из них хотят жить в городе, где за прошедшие после Катастрофы пару десятков лет стало довольно безопасно и комфортно. Но храмовникам не нужно столько потенциальной опасности у себя под боком. Они запрещают «диким» мутантам появляться в городе. Опасаясь группирования «диких» в большие организованные сообщества, храмовники запретили им создание новых коллективных поселений. «Диким» мутантам запрещено также иметь детей и владеть огнестрельным оружием. Имеется ряд и других категоричных запретов. Для контроля за исполнением этих «законов» храмовники периодически устраивают облавы по району, но далеко «дотянуться» им затруднительно. В основном инспекционно-карательные рейды проводятся по рекам с помощью весельных «галер» – переоборудованных речных катеров и теплоходов.
– И вот кто ты таков, – закончил свое выступление хозяин, – нам покеда неясно.
Глеб обвел взглядом сидящих за столом. Кто-то подозрительно разглядывал его, кто-то пьяно хмурил брови, улыбок на лицах больше не было. Видать, у каждого имелось что вспомнить, навеянное рассказом Макусина.
И тут неожиданно подскочил Пистолетец.
– Да итить вашу так! – заверещал он, размахивая беспалой ладошкой. – Путицы вы безлоговые! Уж если кто и шпион ваших махровников, так это я, не Глеб.
– Пошто так?… – от изумления даже не обидевшись на «безлоговых путиц», уставился на него Макусин. Впрочем, как и все остальные, включая самого Глеба.
– А пото, что шпион должен быть немазетным, как мышка, не влеприкать никакого внимания… Он своим в доску во всем должен закаться, да еще и жалость завывать. Вот как я, – Пистолетец опять покрутил изувеченной ладонью. – А от такого шпиона, – кивнул он на Глеба, – все ж разбегаться да тряпаться станут. Чего он
– А ить он дело говорит, – вымолвил один из мужиков.
– Так и чо, шпиен, значится, Тол… ик?… – пьяно икнул еще кто-то.
Все опять загудели, некоторые начали с угрожающим видом подниматься со скамей.
– Так, ну-ка, ша! – со всей мочи вдарил кулаком по столу Макусин. – Всем сидеть и слушать, что я скажу. Кто бы они ни были, сейчас они мои гости. А ежели кто моих гостей тронет – того потрогаю я. Как я трогать умею, вы все тутока знаете. Да и не каратели они никакие, это и прям я сдуру пернул. Морозовец Глеб, не иначе. А морозовцы нам не враги. Потому так я скажу тебе, Глебушка, – повернулся он к мутанту: – Коли и впрямь ты ничо не помнишь, то начинай-ка жить заново. Вот прямо у нас тутока и начинай. Покуда у меня поночуете, а там мы вам избу срубить подмогнем – и живите себе. «Галерщики» сюды редко добираются – рази что по весне когда, коли река разольется, да и то не кажный год, а через два-три на пятый… Так-то мелко здеся, не пройти их корытам. А боле кто тутока вас тронет? Живите да живите. С бабами у нас, правда, хреново, ну да помрет кто из мужиков – они шибче баб дохнут – возьмешь тады вдовушку. А там и Толяну кака-нить достанется.
– Так и чичас, вон, Макариха есть, – подал голос Мартын.
– Макариха есть, – кивнул Макусин. И хмыкнул. – А ты сам-то бы лег с ей?…
– Ежели тока и ентот глаз выколоть! – испугался одноглазый.
– Вот и мне-ка совестно об ей гостям говорить, – вновь усмехнулся хозяин. Но тут же вновь стал серьезным и спросил у Глеба: – Ну так что, остаетесь?
– Погоди, Макусин, – нахмурился Глеб. – За предложение и доверие спасибо, но я вот что подумал. Если я и впрямь морозовец, то мне в Устюг надо. Меня же свои всяко узнают. Расскажут, кто я такой, покажут, где жил, научат тому, что я делал. А может там, дома, я и сам все вспомню.
– А ежели ты все ж не морозовец? – прищурился хозяин. – Я ить не Дед Мороз, чтобы все угадывать.
– Что?… – встрепенулся Глеб. – Дед Мороз может все угадывать? И про человека тоже?…
– Дык кто ж знает, – пошел на попятную Макусин. – Сказывают про его много, так кто ж теперя в сказки-то верит?
– Не, Макусин, – замотал головой один из мужиков, – про Деда Мороза не сказки. Он все про всех знает. В глаза зыркнет – и мигом все высмотрит. Что было, что есть, что будет… Страшно тока.
– Что страшно? – спросил Глеб.
– В глаза его ледяные смотреть. Можешь сам навек ледышкой сделаться.
– Ты смотрел, што ль? – сердито бросил Макусин.
– Я не смотрел, люди сказывают…
– Вот и не мели языком, помело! А ты, Глеб, его не слушай. Да если ты не морозовец, то в Устюг тебя никто и не пустит. У тебя ведь документа нету?…
– Какого документа?… – растерялся Глеб.
– Что ты морозовец?
– Нету.
– Ну тогда и не суйся в Устюг. Забудь. Здесь твое место.
– Но… мне теперь точно туда надо! Вдруг мне и впрямь Дед Мороз поможет все вспомнить?
– Он тебя, скорее, повесит. А еще быстрее, собакам скормит.
– Но почему?! – подскочил Глеб. – Морозовцы ведь тоже мутанты! Даже если я не один из них, зачем же они такого же, как они сами, убивать станут?
– Не такой ты, Глебушка, – вздохнул Макусин, – ох, не такой… – А потом сказал для всех, коротко и категорично: – На посошок – и ша! Спать пора, робить завтра.