Мутант
Шрифт:
– Куда? – растерялся от неожиданности Глеб, подумав уже, что охранник заявился, просто чтобы поругаться.
– К Деду Морозу, куда… Зовет.
Дед Мороз ожидал его на сей раз в куда более просторном кабинете. Одет он был так же – в защитного цвета костюм и красную шапочку, а вот выглядел уже не таким радушным, как при первой встрече. На небольшом отдельном столике Глеба ждала тарелка с жареным мясом и стакан брусничного морса.
– Сначала поешь, потом поговорим, – хмуро и безапелляционно велел Дед Мороз.
У мутанта совсем испортилось настроение, и ужин он съел без аппетита, даже не почувствовав его вкуса. И все время думал: «Да что же это такое? Что случилось? Может, что-то с Сашком? Не удалось его выручить? Не успели?…»
Когда охранник унес пустую посуду, Дед Мороз показал Глебу взглядом на «гостевое» кресло возле своего большого стола и
– Садись. Поговорим.
– Что-то случилось? – перейдя в кресло, сразу же спросил мутант.
– Случилось?… – переспросил предводитель морозовцев. – Так оно давно случилось. Уже более двадцати лет как. И до сих пор продолжается.
– Я не об этом, я…
– А теперь все, что бы ни было – об этом. И мы бы с тобой не сидели тут сейчас, если б не это. А тебя – такого – вообще бы не существовало на свете. Да и я был бы другой…
Дед Мороз поднял вдруг руку и стянул с головы красную шапку. Глеб невольно вздрогнул: лысина Деда Мороза тоже оказалась красной, почти такой же, как шапка. Но ладно бы только это… Вся она была утыкана волдырями и шишками – большей частью багровыми, заостренными, словно множество рожек. «Волшебник» осторожно провел по ним ладонью и снова надел головной убор.
– Но если ты имеешь в виду, не случилось ли что-нибудь конкретно сейчас, – как ни в чем не бывало продолжил Дед Мороз, – отвечу: случилось. То, что ты находишься у меня. Для меня это имеет очень большое значение, и ты сейчас узнаешь почему.
Мутант напрягся. Он почувствовал: сейчас что-то должно открыться. Что-то такое, что прольет свет на тайну его происхождения, то, что связано с его прошлым. И почему-то он поймал себя на том, что не хочет этого знать. Вот именно сейчас – не хочет. Ему стало по-настоящему страшно. Жутко – до тошноты. И все-таки он спросил:
– Так вы вернете мне память?…
– Память? – задумчиво повторил Дед Мороз. – Я не могу вернуть тебе память. Я не волшебник, увы. Но я расскажу тебе, кто ты такой. Почему и как ты потерял эту память. Как оказался в лесу… Хочешь?
– Я… – только и удалось выдавить Глебу.
– Да теперь уже все равно, хочешь ты или нет. Я могу, конечно, ничего тебе не говорить, но мне бы хотелось, чтобы ты знал. Так будет лучше для меня. На то, что хочется лично тебе, мне по большому счету наплевать, уж извини за откровенность.
Мутант почувствовал, как по всему телу встала дыбом шерсть. Он уже не догадывался, не предполагал – он знал: сейчас произойдет непоправимое. Его внутренний мир, каким бы маленьким, куцым он после потери памяти ни был, перевернется сейчас, рухнет, развалится на куски, раздавив при этом и его самого. И все-таки знать было надо. Не знать всего теперь, после таких слов Деда Мороза, было бы еще хуже.
– Я готов… – пошевелил он непослушными губами. – Говорите. Кто я?…
– Ты действительно Глеб, – заговорил предводитель морозовцев. Тон его голоса стал спокойным и ровным. Видимо, несостоявшийся волшебник тоже только что решил что-то для себя. Отбросил последние сомнения. И он продолжил, так же ровно и спокойно: – И, разумеется, ты мутант – думаю, это не было секретом и для тебя. Но от других мутантов тебя отличает одно весьма важное обстоятельство. А именно – кто твоя мать.
– Кто моя мать?… – эхом отозвался мутант.
– Не перебивай, ладно? Я все тебе расскажу. А потом отвечу на вопросы. На те, на которые знаю ответы. Но знаю – на многие, поверь мне. Выдумывать я ничего не стану. Так вот, твоя мать – Мария Александровна Кудрявцева, более известная в настоящее время под именем…
– Святая… – непроизвольно выдохнул мутант. Услышал себя – и вздрогнул.
– Да, Святая. Молодец! Недаром мне докладывали о твоем незаурядном уме… Но я просил не перебивать. Еще одно непрошеное слово – и мой рассказ будет закончен. Понял? Я разрешаю ответить на этот вопрос. Понял?…
– Да… – большего Глеб все равно бы не смог сейчас вымолвить.
– Ты родился уже после Катастрофы, – кивнув, продолжил Дед Мороз, – как раз во время раздрая между мутантами и теми, чьи организмы не подверглись мутации. Последних и возглавила Мария, твоя мать. Она объявила мутантов вне закона, пригрозила спалить остатки Великого Устюга в ядерном огне, если те не подчинятся ее требованиям. Она всей душой ненавидела мутантов, и мы отвечали ей той же монетой. За преданность своим идеям, за фанатичную уверенность в их истинности примкнувшая к ней «паства» – практически все немутанты города и окрестностей – прозвала ее Святой. И вот – она родила… Но родила мутанта. Да еще какого! Скрыть подобную мутацию
Но ты рос, и скрывать твое существование становилось все труднее и труднее. К тому же, у тебя появилась одна весьма неприятная особенность – каким-то образом, судя по всему, независимо от своего желания, ты стал вызывать огонь. Устроил один пожар, затем другой, и, наконец, третий – едва не закончившийся катастрофой, поскольку над твоей «кельей» располагались хранилища боеприпасов… Это стало для Святой последней каплей. Она решила от тебя избавиться. Но не убить – ее рука так и смогла на тебя подняться, – а отправить в изгнание. Навсегда, на веки вечные. Но прогнать тебя просто так, с теми знаниями о твоем происхождении, что у тебя имелись, значило бы рано или поздно выдать себя. Даже если бы ты дал слово молчать, – под пытками или в бреду ты все равно мог бы проговориться. И тогда… она стерла тебе память. Да-да, у Святой есть такие задатки. Она куда более «волшебница», нежели я. Раньше таких людей называли экстрасенсами, еще раньше – колдунами и колдуньями. По сути, Святая – сама мутантка, только это никак не проявляется внешне. Кстати, она очень красивая женщина… Но это неважно. Так вот, она стерла тебе память – твою личностную память, оставив багаж полученных умений и знаний, – затем погрузила тебя в глубокий гипнотический сон и отправила с двумя очень надежными и преданными ей людьми. Так, во всяком случае, она о них думала… Им дали катер – один из немногих, для которых хранился неприкосновенный запас топлива, – и ночью тебя повезли по рекам подальше от Устюга. Возле населенных пунктов шли на веслах, где было можно – включали мотор. Целью было увезти тебя по возможности дальше. Но туда, где жили мутанты. «Дикие». Где тебе бы не дали пропасть. Где ты со временем стал бы одним из них. Таким местом было выбрано село Ильинское. Эти двое причалили неподалеку. Затем отнесли тебя в лес. Потом один из этих двоих вернулся. Второй остался с тобой: приглядывать, наставлять на «путь истинный» – короче говоря, «вытирать сопли» и нянчиться. Он же должен был отправлять с инспекционно-карательными экспедициями храмовников сведения о тебе для Святой в виде шифрованных записок. Но… ты не захотел остаться с «дикими». Захотел вернуть себе память. Впрочем, дальше тебе все известно и без меня. Так что вот, теперь ты все о себе знаешь, как и хотел. Во всяком случае, знаешь основное и главное. Вижу, что вопросов у тебя много, но говорить пока не разрешаю, потерпи. Сейчас расскажу, чего хочу я. А хочу я одного: узнать, где находятся ядерные заряды, которыми нас шантажирует Святая. И существуют ли они вообще. Теперь шантажировать ее буду я. Тобой. Расскажет все, что интересует меня, – пойдешь к мамочке. Заупрямится – тоже пойдешь, но о тебе будут знать все. О том, кто ты и чей. Вот, собственно, и все. Теперь можешь спрашивать.
– Я вам не верю… – прохрипел Глеб.
– Ожидаемо, – спокойно отреагировал Дед Мороз.
Он потянулся к лежавшему на столе пластиковому прямоугольнику – со сторонами примерно двадцать на тридцать и толщиной в полтора или около того сантиметров. Раскрыл его, словно раковину, что-то нажал внутри и развернул так, чтобы было видно и Глебу. Теперь предмет напоминал раскрытую книгу. Нижнюю ее часть, словно и правда у книги, занимали буквы – каждая на отдельном квадратике. Верхняя представляла собой экран, на котором тоже бежали сейчас буквы – белые на черном, – только не русские.