Мутант
Шрифт:
Толпа, несшаяся по городу Истердэй, скрыто ведомая параноиком, повернула к большому зданию с широкой верандой. Увидев ряд мужчин, в ожидании стоявших на веранде, толпа завыла. Но параноик заколебался.
Люди позади него этого не сделали. Он закричал и бросился вперед. Послышался сухой треск, и у его ног взвилась пыль.
— У них ружья! — вскричал кто-то.
— Схватить их!
— Линчевать!
Толпа рванулась вперед. Снова раздался винтовочный выстрел.
Предводитель толпы — не параноик, а явный лидер — выругался и упал на землю, схватившись за ногу.
Человек на веранде сделал шаг вперед.
— Убирайтесь отсюда, — твердо сказал он. — Убирайтесь… живо!
Главарь толпы с изумлением посмотрел на него.
— Док! — воскликнул он. — Ты же не Болди. Так какого же черта ты делаешь?
Доктор повел стволом винтовки.
— Многие из нас здесь не Болди, — сказал он, пробегая взглядом по ряду безмолвных людей. Здесь были представители нескольких рас, но толпу это сейчас не интересовало. Линчеватели высмотрели на крыльце знакомых Болди, но бокам от каждого из них застыли в ожидании вооруженные люди.
Впрочем, их было немного — защитников.
Это дошло до главаря. Он поднялся, ощупывая рану в мякоти икры. Оглянулся через плечо.
— Мы с ними справимся, — заорал он. — Нас десять против одного. Разделаемся с ними со всеми!
Он возглавил волну.
Он умер первым. На веранде невысокий человек в очках и с редкими усами на миг поднял и снова опустил ружье. Но он не сдвинулся с определенной линии, на которой стоял.
Толпа отхлынула назад.
Возникла долгая пауза.
— И долго ты нас удержишь, Док? — спросил кто-то.
На голой земле между двух групп лежало неподвижное тело.
Воздух дрожал от жары. Солнце незаметно склонялось к западу. Толпа сжималась теснее в сплоченную смертоносную массу, ожидавшую под лучами солнца.
Потом в доме загорелся телеэкран, и голос Алленби начал говорить с миром.
Передача закончилась.
Мысли Болди озабоченно искали, спрашивали, находили ответ в сознаниях, неспособных скрыть свои истинные желания. Это был опрос, который не мог оказаться неточным. И через несколько минут опрос будет завершен. Будет дан ответ. От этого ответа зависели жизни всех, кто не был телепатом.
Джефф Коуди в одиночестве сидел перед панелью управления компьютера в ожидании ответа.
Существовал единственный ответ, который мог дать разумный человек, разумные люди. Ведь Индуктор впервые в истории человечества дарил людям единство, настоящее единство. Открывал путь истине, величайшим событиям, погружению в тайны науки, искусства и философии. Это был трубный глас, зовущий к последней и величайшей войне против самой природы — обширной, необъятной, неизвестной Вселенной, в которой боролся, сражался и невероятным образом все же оставался живым, человек.
Ни один живущий ныне взрослый не мог дожить далее, чем до самого начала этого колоссального предприятия. Но дети увидят это.
Существовал единственный ответ, который могли дать разумные люди. Разумные люди.
Коуди посмотрел на клавиатуру перед собой.
Земля через них наполнилась насилием.
Да, мог быть и другой ответ. И если был бы дан этот ответ… грядет конец всего сущего.
«Я уничтожу их вместе с землей!»
Мысль Коуди устремилась в будущее. Он увидел, как палец нажимает клавишу на клавиатуре, увидел Операцию «Апокалипсис», словно новый потом затопляющую планету, увидел расу людей, гибнущих и умирающих в этом разрушительном приливе, пока телепаты не останутся единственными живыми в мире, а, быть может, и во всей Вселенной. Он вспомнил тот страшный приступ боли, который испытывают Болди, когда умирает один из них.
И он понял, что ни один телепат не сможет полностью закрыть свое сознание от апокалипсического убийства всего человечества.
Возникла бы незаживающая рана, рана всей расы телепатов, память которой продолжалась и продолжалась бы, передаваясь без ослабления из поколения в поколение. Могло бы пройти сотни миллионов лет, и даже тогда эта древняя рана жгла бы как в тот день, когда была нанесена.
Операция «Апокалипсис» уничтожила бы и Болди. Ведь они чувствовали бы эту чудовищную смерть, ощущали ее с губительной чувствительностью телепата, и хотя физически они смогли бы жить, боль и вина передавались бы от одного искалеченного поколения другому искалеченному.
Неожиданно Коуди пошевелился.
Его палец тронул клавишу. Мгновенно начал действовать защитный монитор. Послышалось мягкое гудение, длившееся менее секунды. Затем на контрольной панели вспыхнула лампочка с номером под ней.
Коуди нажал другую клавишу. Безошибочные устройства поиска отыскали в компьютере кусочек кристалла, содержавшего код Операции «Апокалипсис». Кристалл с шифром застывших точек энергии был готов.
Тысячи умов, чувствовавших мысль Коуди, потянулись к нему, коснулись, заговорили с ним.
Он на миг замер, узнав, что человечество еще не решило.
Голоса в его сознании превратились в беспорядочный ропот. Но окончательное решение было не за ними, и не за человеком; ответственность лежала только на нем, и он не стал ждал.
Он быстро протянул руку вперед и ощутил холодный твердый пластик регулятора, с абсолютной окончательностью подавшийся под его пальцами.
На ждущем в компьютере кусочке ферромагнитного кристалла задрожал, угас и исчез энергетический шифр.
Операция «Апокалипсис» прекратила свое существование.
Пальцы Коуди продолжали двигаться. Пустели все новые и новые области памяти в огромной машине. Колоссальные пространства данных исчезали в безграничном океане Вселенной, отдавая ему свою энергию. Наконец, электронный мозг компьютера опустел. Не осталось ни способа, ни времени воссоздать «Апокалипсис».
Оставалось только ожидание.
Он распахнул сознание. Повсюду вокруг него, раскинувшись по планете, мысли Болди сплелись в гигантскую сложную паутину, возможно, последнюю и самую мощную структуру, какую когда-либо выстроит человечество. Они затянули его в самую середину и сделали одним целым с ними. Не было никаких барьеров. Они не осуждали. Они понимали, они все, и он был частью их в теплом высшем единстве, служившем источником достаточной силы и смелости, чтобы встретить любой ответ, который могло дать человечество. Может быть, это был последний раз, когда люди могли соединиться таким образом. Погром может продолжиться, пока не умрет последний Болди. Но до тех пор ни один Болди не будет жить или умирать в одиночестве.