Мутанты. Миссия (не)доброй воли
Шрифт:
Юлису тоже стало завидно, а поскольку своя одежда была давно растеряна, то он тоже принялся упрашивать кого-нибудь, ему чего-нибудь подарить. Его желание вскоре было исполнено. Глора попросила Карен превратить её синие, но сильно потрёпанные брюки в элегантные шорты. Лишняя ткань была отдана Юлису, он нацепил её в виде колец на свои лапы.
Реги стал похож на мощного быка, если смотреть спереди: широкая грудь, обросшая густой чёрной шерстью, толстые бычьи ноги, морда с большими чёрными глазами и причудливо изогнутым рогом. Но если смотреть сзади, то он походил на льва. Благодаря тому, что его задние львиные ноги
Шора и Реги в последнее время крепко сдружились, у них появились общие интересы и вкусы. Их дружбе способствовало соседское расположение клеток.
Хорт и Карен общаться практически перестали, но это не значило, что они разлюбили друг друга. Теперь их общение перешло на телепатический уровень, и они часами молча смотрели в глаза друг другу.
Глоре с каждым днем становилось тяжелее на душе. Мрачные мысли посещали её странную на вид голову. Мучили ужасные сны, от которых почти каждую ночь она с криком просыпалась. В одну из таких ночей разбудив себя криком, и уже не помня пугающих видений, глядя в чёрное пространство перед собой, Глора поняла, что единственное, что ей хочется – это умереть. Мысль о самоубийстве волной захлестнула её измученное сознание, превратившись в ясную определённую цель. Пока голова обдумывала детали и наслаждалась этой мыслью, её руки плели тонкую, но прочную верёвочку из соломы.
В темноте среди храпа спящих, никто не должен был догадаться о её планах, но все же…
– Глора! – окликнул её чей-то тихий голос.
Она была так сосредоточена, что от неожиданности вздрогнула:
– Реги? Это ты зовёшь меня?
– Глора, это я. Прошу, не делай того, что собралась сделать.
– А что я собралась сделать?
– Ты знаешь, о чём я… Если тебя не будет, то как мы выберемся отсюда?
– Но, чем я могу помочь?
Ей вдруг стало так обидно, что она заплакала и, скомкав в руках верёвочку, уткнулась в неё лицом.
– Только ты и сможешь нам помочь! В тебе живёт великая сила, она уже просыпалась, но сейчас спит. Эта сила проснётся, когда ты не будешь её ждать, и с ней ты будешь сильнее всех, даже Моншера.
– О чём ты говоришь, Реги? – всхлипывая, спросила мутантка. – Какая сила?
– Я знаю, что эта сила возникнет, когда новое испытание падёт на наши плечи.
– Реги, зачем ты мне помешал? Я так устала… жить…
– У тебя не раз появится желание покончить с жизнью, но ты должна держаться. Придёт время, и мы вновь станем людьми.
– Людьми?
– Да, лучше помечтай об этом…
Слова Реги успокоили Глору, отчего-то она ему поверила. Остатки смертельного желания метались в голове, но собрать их в единое целое мутантка уже не хотела. Она пришла к выводу, что покончить с собой сейчас ей будет чрезвычайно трудно. Вся решимость исчезла, оставив её душу в глубоком смятении. Всю оставшуюся часть ночи она думала, вспоминала слова Реги и сомневалась. Очень сильно сомневалась…
«Я такая неуклюжая, слабая, у всех есть какие-нибудь особенные способности: Моншер – сильный… – она вспомнила, как он с ловкостью жонглера закинул тушу коровы на дерево, – Рантр может исчезать, когда ему вздумается, правда, сейчас ему мешает цепь, но всё-таки эту способность у него никто не отнимет. Юлис может летать и выдыхать огонь. Дерки может слышать голоса людей, только сейчас ему мешают стены. Цырек – он вообще особенное создание. Хорт и Карен – телепаты, возможно, скоро они смогут читать мысли не только друг друга. Шора управляет зверями. Реги, кажется, стал предсказателем. А я? Кто я?..»
Луч надежды временами гас под чёрным покрывалом отчаяния, но потом с новой силой разгорался вновь. Хотелось верить, что всё можно изменить, вновь стать человеком и вспоминать потом об этом приключении, как о страшном сне. Но, как снова стать человеком? Как освободиться из клетки? Как? Как? Как?
Несколько дней спустя произошло неприятное событие – дал о себе знать доктор Фогер. Но до этого момента мутантов опять усыпляли и, когда они очнулись, то увидели, что разбитый экран восстановлен, и к тому же напротив каждой клетки было установлено по знакомой им пушке. Все молчали с подозрением глядя на них. И только, когда Хорт спросил, что это за устройства, мутанты поняли, что они не включены.
– Тут и думать нечего, скоро появится Фогер, собственной персоной, – заверил Дерки.
– Теперь нас будут жарить, как цыплят, – громко звякнув цепью, добавил Рантр.
– Я не хочу разучиться говорить! – заскулил Цырек. – Всё повторяется, хозяин. Уу- у…
– Успокойся Цырек, не надо паниковать. Будем говорить шёпотом.
– У меня плохо получается… Уу- у…
Тут жалобы пса были прерваны появлением на экране ненавистной физиономии.
– Вас давно не было, док. Неприятности? – вкрадчиво поинтересовался Рантр, опережая Фогера.
– Да, Рантр, ты доставил мне много неприятностей, но это ничто по сравнению с теми, которые ждут вас.
– Ах, как страшно, – с презрением бросила Шора, – у нас будут неприятности!
Доктор захохотал.
– У вас прекрасное настроение, леди-русалочка? Не хочется его портить, но придётся.
– Эй, ты! – возмущенно выпалила Шора. – Не смей смеяться над моей внешностью!
Тут Реги подошёл ближе к решётке и, пророчествуя, сказал:
– Недолго вам осталось издеваться над нами, доктор Фогер. Вам всем тоже предстоит надеть наши шкуры, и уж тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним.
– Кому это всем? – прищурившись, поинтересовался Фогер.
– Всем шестерым.
– Да? Уж не хочет ли Реги превратить и нас в мутантов?
Доктор опять засмеялся.
– Ладно, братцы кролики, пошутили и хватит! А теперь я предлагаю всем обратить внимание на электрические пушки. Поскольку вам удалось странным образом вывести из строя одну, то с десятью, думаю, не справитесь. По вам вижу, что не стоит объяснять, как они работают… Могу вас обрадовать: в ближайшие две недели я вас беспокоить не буду, если только не произойдёт что-нибудь необычное.
– Док, – обратился к нему Рантр, – как вы видите, ближе я подойти не могу. Не будете ли вы любезны, повторить, правда ли, что я только услышал, будто бы мы будем лишены возможности лицезреть вашу персону?
– Да, пока вы все до единого не позабудете, как вслух произносятся ваши имена.
– Это чудовищно, док, – возмутился Дерки, стараясь, подражать иронизирующей речи Рантра. – А вы уверены, что именно две недели мы не будем лишены возможности слышать вас?
Тут вмешался Рантр, невозмутимо спокойным видом заверив: