Муза рекламы
Шрифт:
В следующий миг Андреа почувствовала, что Макс ее раздевает. Освеженная волной прохладного воздуха, она открыла глаза и увидела, что он сосредоточенно продолжает стягивать с нее влажное трико. Сдавленные ремнями груди порозовели, а соски потемнели, как спелые вишни. Руга потеребил их пальцами, потискал груди и снова занялся трико. Андреа с огромным трудом подавила желание выпятить передок и уткнуть Макса в него носом.
Он велел ей лечь на спину и, задрав ей ноги, прижал их коленями к ее грудям. Она обхватила свои ляжки руками, и он ловко связал ей запястья шнуром, пропустив его конец через одно из колец корсета. Между тем его пенис не оставался
Андреа напружинилась и, приподняв голову, посмотрела, что еще готовит для нее мистер Руга, оказавшийся на поверку изощренным садомазохистом, а не простым любителем экстремального массажа. То, что она увидела, заставило ее громко охнуть и застыть с раскрытым ртом и выпученными глазами. Макс держал в руке короткий и толстый резиновый кляп шишкообразной формы, к основанию которого была привинчена трубочка с маленькой резиновой грушей, напоминающей клизму.
Макс ухмыльнулся и окунул затычку в баночку с густой вязкой жидкостью. Андреа обреченно вздохнула и закрыла глаза. Макс подошел к ней и снова завязал ей глаза повязкой. Андреа затаила дыхание, почувствовав недоброе. Предчувствие не обмануло ее, уже в следующее мгновение скользкая затычка вошла в ее задний проход. Андреа ахнула, и Макс немедленно заткнул ей рот резиновой грушей. Андреа стиснула ее зубами, и затычка в анусе стала разбухать, растягивая его стенки. Мистер Руга хмыкнул и деловито протолкнул затычку поглубже.
Андреа услышала свист кнута, рассекающего воздух, и треск своей кожи. Секунду-другую она ничего не чувствовала, потом ощутила жгучую боль в ягодицах и непроизвольно закусила грушу. Набухшая в прямой кишке затычка расперла ее стенки еще сильнее, и Андреа почувствовала, что она вот-вот лопнет.
Макс принялся хлестать ее кнутом по ягодицам изо всей силы, и с каждым его новым ударом давление на стенки ее заднего прохода нарастало. Но внезапно боль переросла в удовольствие, и по бедрам Андреа расползлось блаженное тепло. Ей даже почудилось, что головка клитора искрится. Мускулы прижатых к грудям бедер напряглись, по всему телу пробежала дрожь, в голове помутилось, и Андреа показалось, что она теряет сознание.
Но Макс извлек резиновую грушу у нее изо рта, и она, судорожно вздохнув, пришла в себя. Раскаленные ягодицы саднели. Боль в анусе обострилась. Андреа с шумом выпустила воздух сквозь стиснутые зубы и почувствовала, что у нее свело скулы. Пока она пыталась расслабиться и восстановить нормальное дыхание, Руга развязал ей руки и снял с ее глаз темную повязку. Андреа опустила ступни на скамью и открыла глаза: перед ними возникли оранжевые круги.
Слабеющей рукой она не без труда извлекла затычку из своего ануса, и оттуда с шумом вырвался спертый воздух. Андреа обвела затуманенным взглядом стены зала, и ей почудилось, что полотна Ротко впитывают в себя свет, наполняя помещение темной энергией. Охваченная благоговейным трепетом, она затаила дыхание.
Макс Руга прилег рядом с ней на скамью и, погладив ее по голове, нежно поцеловал в губы. Андреа обняла его и начала тереться об него всем телом. При этом она незаметно дотянулась рукой до баночки с вазелином и, зачерпнув оттуда добрую порцию этой золотистой ароматной смазки, стала умащивать ею свой пылающий зад. По анусу распространилось благодатное тепло, боль стихла. Андреа вздохнула с облегчением и встала на колени. Макс чмокнул ее в щеку и прошептал:
— Пожалуйста, открой коробочку!
Андреа подползла на четвереньках к заветному футляру, врученному ей Филиппом, и сдвинула крышку.
Внутри, на бархатной обивке, лежал ониксовый пенис. Холодный и твердый, он своими размерами и формой напоминал член Макса Руги, причем, как отца, так и сына, с той лишь разницей, что немного суживался в основании, плавно переходящем в два ониксовых яичка.
Именно таким описал этот ритуальный предмет Андреа Филипп, инструктируя ее в клубе геев. Следуя его напутствию, она скрупулезно выполнила все действия, предусмотренные сценарием этого эксцентричного обряда, и заслужила почетное право опробовать фамильный фетиш, окруженный множеством легенд. Молва приписывала авторство его создания самым разным историческим личностям. Но как ни велик был соблазн поверить ей, Андреа все-таки склонялась к тому, что ваятелем уникальной каменной копии фаллоса был обладатель его оригинала — сам Макс Руга-отец.
Когда творец бережно взял в руки свое любимое изделие, Андреа почувствовала столь сильное волнение, что зажмурилась и замерла в ожидании свершения самого ответственного действа — введения фетиша ей в анус. Основательно растянутый и промассированный в ходе предыдущей обязательной процедуры, болезненной, но не лишенной и приятных аспектов, ее задний проход был совершенно подготовлен к новой встрече с прекрасным. Прохладный благородный оникс столь легко и быстро проскользнул в него, что Андреа не успела даже охнуть. Неописуемый восторг от одной лишь мысли, что она соприкоснулась с тайной стороной личной жизни мужчин из рода Руга, поверг ее в оцепенение.
Стенки прямой кишки, щедро пропитанные пахучим вазелином, с восторгом сжали каменного гостя в своих горячих объятиях, а пунцовые ягодицы чмокнулись с ониксовыми яичками. Но им не долго пришлось топтаться на пороге ануса: Руга заботливо раздвинул пальцами румяные щеки зада Андреа и пропихнул в него все свое любимое творение.
После этого он улегся спиной на скамью, явив горящему взору Андреа свой эрегированный пенис, и закрыл глаза, уверенный, что она знает, как поступить.
Охваченная звериным вожделением, Андреа встала над ним на карачках, сделала два глубоких вздоха и, выпрямившись, начала плавно садиться на торчащий член, сдавленный серебряным колечком. Ее влагалище судорожно сжималось от нетерпения, шейка матки сладостно ныла, предвкушая скорое свидание с головкой, а клитор трепетал, изнемогая от желания побыстрее потереться о кольцо.
Едва лишь кончик члена поцеловал ее половые губы, Андреа испустила потоки соков и воскликнула:
— Ой!
Это незатейливое междометие как нельзя лучше отобразило состояние ее души в этот волшебный миг. Андреа вложила в него все обуревавшие ее чувства, не поддававшиеся описанию другими словами. Радость ее была воистину безмерна. Фаллос Руги-отца пришелся ей в самую пору. Он устраивал ее и своей твердостью, и длиной, и толщиной. Не в силах сдерживать свой восторг, Андреа впустила его в себя целиком и заегозила на чреслах Макса.
Эта детская непосредственность, возможно, была и не совсем уместна в столь ответственный момент, но простительна, ибо Андреа заслужила право ликовать и бурно веселиться, оседлав наконец-то мужчину, за которым гонялась, как ей казалось, уже целую вечность. Руга-старший напрягся, закряхтел и с натуженным стоном вогнал в ее лоно свой инструмент чуточку глубже. Но именно этот пустячок и вызвал у нее дрожь во всем теле и звон в ушах. Серебряное кольцо царапнуло клитор, и с уст Андреа сорвалось томное: